– А-а, рыба уходит, – крикнул я и потянулся вперед. Рыбка и впрямь была какая-то беспокойная и поэтому на мое счастье постоянно натягивала леску. Воды мне стало почти по горло, и я крикнул: – Мужики, дайте я в лодку сяду, а то упустим.
Этих двоих, видимо, завзятых рыболовов, не пришлось долго уговаривать. Ими явно двигал инстинкт, появившийся у них вместе с их хобби. Поймать рыбу во что бы то ни стало самому и помочь соседу сделать тоже самое, а потом с неделю ходить с гордо поднятой головой – именно на этом я и сыграл. И моя находчивость меня не подвела.
– Осторожнее, аккуратнее, – напутствовали они меня, отпуская от себя лодку. Под предлогом того, что вдвоем, а тем более втроем мы непременно перевернемся, я единолично завладел плавсредством и направился вслед за рыбой к дальнему концу озера, куда по суше я мог попасть, только минуя КПП.
– Сачок возьми, растяпа! – кричали мои помощники с берега.
Я последовал их совету, но меня все время преследовала неудача. Рыба была хитрее и изворотливее меня, а потому никак не давала себя поймать. Это было то, что все видели с берега – мои действия напоминали борьбу хемингуэевскго старика с огромным марлином. На самом же деле рыбы уже никакой и не было: она благополучно сошла с крючка, едва я отплыл от берега метров на двадцать.
Я продолжал грести, оглядывая окрестности, и как только я поровнялся с очередным КПП, то резко свернул и поплыл в его сторону. На каменной стене, отражая яркий солнечный свет плексиглазовой поверхностью, висела большая табличка, на которой было аккуратно выведено через трафарет: В/ч # 2356.
«Она!» – обрадовался я. Чуть дальше вдоль берега росли могучие ивы, перегнувшись через парапет своими плакучими ветвями. Под их сенью, словно шпион, я незаметно подобрался к берегу и тихонько вылез на камни. К счастью, я оказался в тени, и проходивший мимо патруль, увлеченный какой-то оживленной беседой, не заметил меня. Уф-ф!
«Так, отлично, полдела сделано. Теперь придется разыскивать этого Гаманюка», – подумал я, вглядываясь во внутреннее пространство части между узкими, как японские глаза, листья ивы. – «И почему у всех прапоров в армии хохляцкие фамилии?» Но не успел я завершить свои националистические мысли, как вдруг откуда ни возьмись передо мной выросли два солдата с автоматами и штык ножами, а также красными тряпками, намотанными поверх засученных рукавов кителей. Ну, прям, как деревенские полицаи во время войны. Не хватало только черных угловатых МП-40 на плече.
– Рыбку половить захотел? – почему-то обрадовался один из них. – А ну-ка предъяви увольнительную.
– В каком смысле? – удивился я. Неужели я настолько молодо выглядел, что меня могли признать за солдата-срочника?
– Ну что, Козлов, в комендатуру его? – усмехнулся солдат.
– Да вот еще возиться, давай пока на кичу, пусть Гаманюк разбирается, – возразил его напарник. – У нас смена через полчаса, спать пойдем. И так уже восемь часов на ногах.
Гаманюк был типичный совковый прапор, солдафон.
– Так, кто тут нам предъявить себя решил? – он подошел ко мне, едва патруль, доложив, ушел. – Как Ваша фамилия, товарищ солдат?
– У меня нет фамилии, товарищ прапорщик, – улыбнулся я.
Прапорщик побелел от гнева:
– Ты что, издеваться вздумал?! – вся его вежливость испарилась в один миг. – Кто тут тебе прапорщик. Я – старший прапорщик, запомни это, салага!
– Я не салага, я по делу, – парировал я, и взгляд прапорщика (пардон, старшего прапорщика) вмиг изменился. – Вот, – и я достал из заднего кармана джинсов непромокаемый пакет.
«Деньги», – явно догадался Гаманюк. – «Еще один пиротехник-чудак».
– Что за дело, выкладывай, – быстро пробормотал он вслух и почему-то оглянулся. – Ствол нужен?
Я понял, что пришел по верному адресу.
– Позавчера, я присылал сюда человечка. Надо было боекомплект дополнить, – спокойно ответил я. – Человечек не вернулся...
– Был здесь один, – прищурившись, словно вспоминая, сказал Гаманюк. – Длинный такой, молодой. Нервный, правда.
– Гранату купил? – уточняющим тоном спросил я. – Е отправлял его за гранатой.
– Две. Он две взял. «Лимонку» и РГД. Зачем, не объяснил.
– Правильно. А зачем тебе знать?
– Точно, – нервно усмехнулся прапор. – Мое дело – продать, посчитать, списать. Я знаю в этом толк. Может, ты чего возьмешь?
– Я? Нет, у меня на это люди есть, – важно ответил я. – Только, как видишь, не очень надежные. Трудно сейчас хорошего курьера найти...
Гаманюк кивнул, соглашаясь. Потом поднялся, намекая на то, что мне пора уходить. Назад я выбрался без проблем, пройдя в сопровождении Гаманюка три КПП.
– Это мой брат, – говорил прапор караульным в ответ на их недоумение ввиду того, что в журналах моей фамилии не было.
Что ж, хорошо, что военные все еще ценят деловых людей.
Покидая городок, я бросил прощальный взгляд на озеро, где еще недавно боролся с рыбой, и увидел, как мои лодочники, надыбав где-то огромный бинокль, пытались узреть свое имущество на необъятных просторах серо-голубой глади.
Когда я пришел в Пепелищево, одежда на мне была уже совершенно сухой.
ГЛАВА 17
Судя по описанию, это был именно Слава, кто приобрел у Гаманюка пару гранат. Наверно, не был уверен, что одной на меня хватит. А может, и так просто, на всякий случай взял. В любом случае, когда Слава узнает, что я остался жив, а это наверняка очень скоро станет ему известно, он попытается устранить меня снова. Он уже понял, что я намеренно обманул его, и теперь он наверняка ляжет на дно. Зато пока вне подозрений останется его напарник – Иван Иванович, Асмодей Петрович или Николай, а может, все трое.
Они наверняка станут действовать вместо него и уже независимо от меня. Им придется поскорее избавиться от товара-улики, и они сделают это первым же удобным способом.
О! В этот момент у меня родилась неплохая мысль.
Но вначале мне предстояло убедиться в обоснованности моих претензий к Николаю. Приятель предполагал, что он может встретиться со Славой, ведь если они в сговоре, то наверняка захотят обсудить текущие проблемы. И я отправился на Маршака 7/13ж к старому дому, где должен был оставаться мой помощник Иванов.
Конечно, их с Абрамовичем стрелку я застать не рассчитывал: путешествие до Пепелищева и обратно заняло у меня часа три с половиной, не меньше. Друзья со школы, они уже должны были расстаться к настоящему моменту. Но Слава наверняка оставался на месте, ведь он был научен опытом, что я могу приехать и проверить, как он выполняет мое задание.
Однако как водится в таких случаях, телефонный звонок (трубка, несмотря на крайнюю вымоченность, продолжала безупречно работать) остановил меня буквально на подъезде к дому, где жил директор музея. Краткое SMS-сообщение говорило о том, что дальше мне ехать не было необходимости. Приятель (как вы догадались, это были его проделки) направил меня по другому, гораздо менее приятному адресу, где располагался городской морг.
«Черт возьми! Опять», – выругался я про себя. Нет, мне не было жалко Славу, тем более что от него я мог больше не ожидать опасности, просто тем самым я наживал себе великий геморрой. Пистолет! Ведь он мог быть у Славы, а тот, кто убил его, наверняка забрал ствол себе. Теперь ищи его свищи.
Впрочем, Аслан держал это дело на контроле, и это несколько успокаивало.
Как приятно было хотя бы на несколько минут покинуть палящую июльскую жару улицы и насладиться
