– Это еще почему? — оскорбился Мишка.
– Подожди еще месяц-другой, сам увидишь. Если, конечно, раньше рогами дверную притолоку не снесешь.
– Да ты просто ревнуешь!
– Кого и к кому, хотелось бы знать! — рассмеялась Ника, слушая в трубке обиженное сопение Мишки. — Уж прости, но ты для меня — пройденный этап. И заметь, ты сам все за меня решил, поэтому догадываешься, кому претензии выдвигать, если что.
– Позволь заметить, у тебя всегда была несколько завышенная самооценка! — наконец нашелся с ответом Мишка. — Но сейчас я тебя просто не узнаю! Откуда в тебе этот гонор, Ника? Ты разговариваешь со мной так, словно великое одолжение делаешь!
– А что ты ожидал от меня услышать? Что я буду слезно плакаться о том, как мне тяжело без тебя? Но мы уже выяснили, что это не так. А твое желание устроить мою личную жизнь и вовсе выглядит смешным! В конце концов, это просто неприлично — столь назойливо лезть к своей бывшей жене! Ей-ей, напоминает постановку театра абсурда! Тебе так не кажется? В конце концов, у тебя есть Верунчик, вот и возись с ней, что ж ты ко мне-то прицепился?! Скучно тебе там, что ли?
– Теперь я окончательно убедился, что у тебя все плохо. — В голосе Мишки зазвучала решимость. — Ты так говоришь, потому что отчаялась найти себя в этом мире. Но не волнуйся, я не брошу тебя! Мы в ответе за тех, кого приручили, и я чувствую свою вину и ответственность перед тобой…
Ника только вздохнула, слушая высокопарную околесицу, которую нес ее экс-супруг, возомнив себя Суперменом и Бэтменом в одном лице. Нет, ему действительно бесполезно что-либо объяснять, если уж что втемяшится в голову — все, туши свет, сливай воду!
Кто-то позвонил в дверь. Ника, воспользовавшись этим, тут же сообщила Мишке, что ее ждут, ей пора идти, и закончила разговор, который, признаться, уже начал ее утомлять.
Гадая, кто бы это мог быть в столь неурочное время, она прильнула к глазку и остолбенела. Ее новый главный редактор! Но что ему здесь надо?
– Добрый вечер! Могу я войти? — поинтересовался он, внимательно глядя на Нику, распахнувшую перед ним дверь.
– Да, пожалуйста! — махнула она рукой в глубь квартиры. — Только если не возражаете, в комнату я вас не приглашу, у меня там не прибрано. Поговорим на кухне, хорошо?
– Без проблем! — улыбнулся Никита.
– Чай будете?
– С удовольствием!
– Могу предложить на выбор: просто с удовольствием, с сахаром, с лимоном или с малиновым вареньем, — не преминула схохмить Ника.
– Тащите все! — великодушно разрешил Никита. Некоторое время на кухне было тихо. Приютившийся на табуретке у стола гость осматривался, Ника заваривала свежий чай, мурлыча под нос какой-то мотивчик.
Разлив горячий напиток по чашкам и выставив на стол немудреное угощение, Ника наконец поинтересовалась:
– Ну, а теперь, может, расскажете, с чем вы ко мне пожаловали?
Никита вздохнул и начал:
– Боюсь, мне крайне нужна ваша помощь.
– А почему именно моя?
– Похоже, из всей редакции вы единственная, кто способен выслушать меня и не состроить в ответ презрительную гримасу. — Ника не нашлась, что ответить на это, и Никита продолжил: — Я уже знаю, что ваша компания — это нечто вроде сообщества разведенных женщин. Меня сразу удивили ваши анкеты, и я перепроверил еще раз: вы все разведены и одиноки. Но вы, Ника, в этой редакции недавно, и я надеюсь, способны по-человечески отнестись к своему коллеге-мужчине…
Ника отметила про себя, что Никита сказал не «начальнику», а «коллеге», и это обстоятельство ее приятно удивило и порадовало.
– Но что конкретно вы от меня хотите?
– Для начала мне нужно понять, что происходит в редакции. Мне всего лишь надо знать, с чем я столкнулся и что мне с этим делать.
– Ну, на последний ваш вопрос я точно не отвечу, — улыбнулась Ника. — Возглас «Что делать?» был актуален во все времена, достаточно вспомнить господина Чернышевского, которым нас так усиленно пичкали в школе. А вот по поводу всего остального постараюсь просветить.
– Будьте любезны! — Никита поощряюще кивнул Нике и приготовился слушать.
– Вы правы, редакция — это нечто вроде закрытого клуба, основной критерий приема в который — наличие в паспорте штампа о расторжении брака и ненависть к представителям сильного пола. Все новички подбираются либо по знакомству, либо по объявлению, но тогда с испытательным сроком. Меня они посчитали за свою, когда я развелась с мужем и опоздала из-за этого на работу. Даже торжественную попойку по этому случаю устроили…
– Постойте, но разве вот вы лично ненавидите мужчин? — изумился Никита.
– Я — нет, а за остальных не поручусь. За те полтора месяца, что я здесь проработала, я успела на многое насмотреться, поверьте — если эти дамы захотят, они вас заклюют, и перышка от вас не оставят.
– Но как они еще не раскусили вас? Вы же совершенно на них не похожи!
– Не знаю, — вздохнула Ника. — Может быть, и раскусили, да только еще повода не было придраться. Работу свою я выполняю на совесть, против них не выступаю, никому свою точку зрения не навязываю, да и вообще по большей части помалкиваю в тряпочку, что всех устраивает. Впрочем, если только кто-нибудь из них прознает о вашем визите ко мне, думаю, все изменится в одночасье и я стану такой же парией, как и вы.
– Не бойтесь, я никому не расскажу про наш разговор! — заверил ее Никита.
– Ну, будем надеяться, — грустно улыбнулась Ника. — Честно говоря, не хочется снова заниматься поисками работы, ведь только-только все складываться начало…
– Простите, а можно один личный вопрос? Впрочем, если не хотите — так и скажите, я не обижусь.
– Спрашивайте! — разрешила Ника.
– А почему вы развелись?
– Можете смеяться, но я до сих пор не знаю точного ответа на этот вопрос, хотя задавала его себе — и не раз. Ну а формальный повод — у мужа появилась другая женщина, я стала ему мешать, и он попросил меня, так сказать, «с вещами на выход». Я не сочла нужным протестовать. Считаю, что пытаться сохранить семью в такой ситуации — все равно что штопать рваный презерватив, уж простите за грубость.
– Именно поэтому вы и стали работать в редакции? Заодно решили и опыта поднабраться?
– Ну да, хотя сказать, что все годы брака я лодырничала и ни о чем, кроме как о борщах и котлетах, не помышляла, тоже было бы неверным. Видите ли, мой бывший муж — тоже журналист, как и я, и мы предпочитали с ним работать в тандеме. Он обожал носиться по интервью, организовывать встречи, общаться с пресс-секретарями. Ну а я, сидя дома, делала всю техническую работу, от расшифровок до готовых статей, и в люди выходила, только если ожидалось что-то реально интересное для меня. Все эти массовые тусовки и бег с одной презентации на другую меня несколько утомляют.
– А почему вы не продолжили заниматься тем же самым и после развода, если это было так удобно для вас обоих? Отношения отношениями, но бизнес есть бизнес, — не удержался от провокационного вопроса Никита.
– Не люблю, когда человек задирает нос и присваивает себе мои заслуги, — коротко, но емко ответила Ника и замолчала.
– Извините, кажется, я задел ваше больное место? — встревожился Никита.
– Ничего, просто буквально за минуту до вашего прихода я общалась с бывшим мужем и в сотый раз объясняла ему, что в силах устроить свою жизнь сама. А парень, похоже, никак не может понять, что развод именно то и означает, что развод, и ему не стоит лезть ко мне со своими советами.
