– Только не убить, – вдруг сказал он, – зачем мне тебя убивать? Ты мне живой нужен был. Но с раненой ногой, чтобы долго лежал в больнице и дома. Карим стрелок классный, это тебе любой может сказать, но в тот момент случайно под пули попал твой охранник. Я его сам на работу брал. Он неудачно на линии огня оказался и две пули получил. А у тебя только легкое ранение. И второй раз повторять нападение было глупо. – Он улыбнулся: – Вот так ты и добрался до Парижа. И здесь я тоже хотел с тобой сам поговорить, но ты сумел обмануть Карима и вызвать охрану. Наверное, стареет мой Карим, если ты смог его обмануть.
Еще неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы они вошли в комнату без Талгата и его людей. Вполне вероятно, что его дядя изменил бы решение и приказал своему охраннику просто удавить племянника без лишних слов. Но теперь это было сделать гораздо труднее. Было слишком много свидетелей, даже если они все его люди.
– Вот так, – сказал Глущенко, – ты меня подвел, племянник. Но теперь ты будешь настоящим наследником. Теперь ты будешь на меня работать. Только на время успокойся. Недели на две. Я все свои дела закончу и снова тебя в Париж вызову. Тогда и встретимся. Адвокатам ничего говорить не нужно. Пусть пока работают. Мы с тобой наши вопросы сами решим. А пока можешь погулять. У тебя же есть мои тридцать миллионов.
– А если они переведут все деньги на мое имя? – спросил Ринат.
– Не переведут, – ухмыльнулся Глущенко, – большая часть денег, около двух миллиардов долларов, уже давно на именных счетах в Швейцарии и в Израиле. Там они мои деньги не достанут. Так, по мелочовке будут искать и находить. А с недвижимостью мы разберемся. Ты всегда можешь подарить ее мне. Или перевести на другое имя. Я тебе подскажу, как нужно работать. Главное, чтобы никто не знал о моем «воскрешении». И ребята пусть слышат. Теперь каждый из вас головой отвечает за моего племянника. И за свой язык. Если кто-то проболтается, то язык слетит с головой, вы меня давно знаете. А тебя Павел, кажется, зовут…
– Да, – поднялся со своего места Павел.
– Тебя особо предупреждаю. Ты у нас новенький. Не старайся попасть на тот свет раньше положенного времени. Это неправильно. Бог сам решает, кому и когда туда попадать. Хотя иногда я ему помогаю. Надеюсь, с тобой моей помощи не понадобится?
Ринат с ужасом смотрел на человека, стоявшего перед ним. Он убивал своих компаньонов и не угодивших ему чиновников, он взорвал свою супругу с ее сыном и любовником. При этом погибли еще двое посторонних людей. Наконец, он был виноват в смерти Николая. Но его не мучила химера совести. Ему было, похоже, даже весело. Ринат впервые с ужасом понял, каким монстром был его дядя.
– Один совет дам тебе, – сказал Глущенко Ринату. – Старайся не очень миндальничать с бабами. Они сразу садятся на голову. Если ты мужчина, не позволяй им тобой вертеть. Ты меня понимаешь?
Он даже не представлял, насколько хорошо его понял Ринат. Но наследник молча кивнул, не решаясь заговорить.
– А теперь убирайся из Парижа на две недели, – решил Глущенко, – дай мне время все обдумать и решить, как жить дальше. Уходи. Целоваться не будем, мы с тобой первый раз видим друг друга. До свидания. А ребята пусть пока у меня посидят. Я им свои указания дам.
– Что мне Плавнику сказать?
– Скажешь, что тебе опять угрожали. Или рука болит. Что-нибудь придумаешь. Иди, а то боюсь, что не отпущу тебя живым. Могу передумать…
Ринат вышел из номера, споткнувшись о порог. Он сразу поднялся к Иосифу Борисовичу и рассказал ему, что в его номер звонили и снова угрожали.
– Немедленно уезжайте, – строго предложил Плавник. – Уже сейчас понятно, что охрана не сможет вас спасти.
– А наши адвокаты? Вы говорили, что я должен с ними работать.
– Приедете сюда через неделю. Или через две. Пусть подождут. У вас есть пока около тридцати миллионов долларов. Я думаю, на две недели вам должно хватить. А потом мы встретимся с вами в Париже. Но вы приедете сюда инкогнито, чтобы никто об этом не узнал.
Ринат молчал. Адвокат даже не представлял, насколько его слова совпадали с планами самого Рината. И его воскресшего дяди. Плавник тяжело поднялся.
– Подумайте, – сказал он, – и никому не говорите, куда вы уедете. Это в ваших интересах.
– Отправиться гулять?
– Наслаждайтесь жизнью, пока у вас есть время, – посоветовал Плавник. – Если кто-то вынес вам приговор, это плохо. И всегда несправедливо. Будет обидно, если, имея столько денег, вы не успеете их потратить. Хотя бы одну тысячную их часть. Уезжайте, вот вам мой совет. И не повторяйте ошибок своего дяди.
Ринат невесело усмехнулся. Он увидел, как в его комнату входят охранники. Талгат, Анзор, Павел. Они теперь будут его охраной и палачами одновременно. Никто не знает, что им сказал дядя Володя. Они стояли перед ним. Ринат взглянул на них еще раз. Он вдруг понял, что обязан измениться. Измениться, чтобы выжить.
– Я уезжаю, – коротко и жестко заявил Ринат, – и моя охрана едет со мной. А Талгат остается здесь. Ты все понял? – Он перешел на «ты», но Талгат не стал его поправлять. И не удивился. Он знал, что рано или поздно это произойдет. Хозяева не обращаются к своим слугам на «вы», так долго не может продолжаться.
Затем Ринат позвонил Тамаре и попросил ее разыскать продюсера Константина, который должен был знать другого продюсера, занимавшегося группой «Молодые сердца».
– Вы опять хотите найти ту певичку? – не удержалась Тамара.
– Это не твое дело, – отрезал Ринат. – Я сам знаю, кого мне искать.
Она промолчала, понимая, что в таком состоянии с ним лучше не спорить. Он впервые обратился к ней на «ты» и так грубо. Затем он приказал заказать пять билетов на Сейшелы из Москвы через Франкфурт и предупредил Анзора, что тот полетит вместе с ним.
– Найди двоих толковых охранников, – добавил Ринат, – они поедут вместе с нами. Можешь взять Павла и еще кого-нибудь. Завтра вылетаем в Москву, а послезавтра на Сейшелы.
На следующее утро он улетел в Москву. И в три часа дня появился в концертном зале, где его ждал продюсер группы «Молодые сердца» Альберт Бронштейн. Его уже предупредили о появлении самого богатого наследника в стране. Ринат явился в сопровождении сразу пяти охранников. И уединился в кабинете Бронштейна. Охранники выстроились перед кабинетом, никого не впуская.
– Мне нужна Света, – твердо заявил Ринат, – я собираюсь увезти ее с собой на две недели. Понимаю, что у вас будут сбои в вашем гастрольном графике, что вы потеряете часть доходов. Я хочу знать, сколько это будет стоить?
– Мы потеряем деньги, – осторожно сказал Бронштейн, почесав лысую голову. У него были крупные черты лица, немного вытянутое лицо, выпученные глаза.
– Сколько? – спросил Ринат.
– Не меньше ста тысяч долларов, – признался Бронштейн, – но это чистая прибыль без учета наших расходов.
– Если я дам вам эти деньги, вы гарантируете, что Света будет освобождена от гастролей и уедет вместе со мной?
– За сто тысяч долларов? – переспросил Бронштейн. – За такие деньги я сам поеду с вами, куда вы скажете. И буду мыть вам спину, если захотите. Неужели вы действительно готовы платить такие деньги? Я хочу вам сказать, что это очень много. Вы можете заплатить Свете двадцать тысяч долларов, и она уедет с вами. Я не могу брать с вас такие огромные деньги. Потом вы узнаете, что могли заплатить меньше, и решите, что старый Альберт Бронштейн вас обманул. А я никого и никогда не обманывал.
– В таком случае получите деньги и уговорите Свету. Только не говорите пока, с кем она должна уехать. Пусть это будет для нее сюрпризом.
– Но вы хотя бы знакомы? – спросил продюсер.
– Разве вы не видели в газетах наше совместное фото?
– Я уже давно не верю газетам, – улыбнулся Бронштейн.
– Правильно делаете. Я тоже. Деньги вам привезут через час. А я заеду вечером, когда у вас будет
