отправляюсь спать к соседке. И сделать вывод, что именно так и поступил в ту злополучную ночь. Тоже единственное объяснение – только уже не того, каким образом я остался жив, а того, почему я в тот момент, когда должен был сдохнуть, находился не дома.
Вот я и выстроил логическую цепочку, хоть и с натяжкой, но объясняющую поразительную осведомленность «церковного баса», – подумал я и перевернулся на другой бок. – Другое объяснение вряд ли существует. А значит, это все-таки ложь, что они и не думали меня убивать и были уверены в том, что взрыв гранаты мне не повредит.
Еще как думали! И были уверены, что мне кердык!
Вот ведь подонки!» – И я сразу успокоился.
И тут же мысли мои начали путаться – опасения, что сегодня предстоит помучиться от бессонницы, не оправдались; избавившись от навязчивого головняка, я начал стремительно засыпать. И последнее, о чем успел подумать, перед тем как окончательно отключиться:
«А ведь обещали дать мне несколько дней на то, чтобы привести в порядок дела и написать завещание! Вот и верь после этого людям!»
В последующие четыре дня я появлялся на работе лишь эпизодически – в основном только затем, чтобы нанести завершающие штрихи на «Объект насилия», который собирались запустить в эфир уже в ближайшее время и в котором, как и было задумано, в качестве главной героини должна была фигурировать Василиса. Правда, предварительно ей еще следовало предстать перед расширенным редакционным советом и подписать кое-какие бумажки, которых набирался довольно пухлый пакет, – начиная с трудового соглашения и заканчивая страховым договором. Мне предстояло проконтролировать, чтобы все они были готовы к концу недели. Кроме того, встретиться с охранниками, которые должны были сопровождать Василису во время ее экстремальных прогулок по городу; проследить, чтобы в рекламные блоки не забыли воткнуть пятнадцатисекундный рекламный ролик нового проекта; подстегнуть своих разгильдяев, вот уже две недели ковырявшихся с заставкой и кодом «Объекта насилия»… Одним словом, забот у меня было предостаточно, а поэтому «Подставу» в ее классическом варианте, как и две недели назад, временно взяли под свой контроль Ольга с Никитой.
Получалось это у них, надо признаться, неплохо.
Я же, отметившись на утренней планерке у генерального и на скорую руку разобравшись с самыми неотложными делами, тихо сваливал с работы и занимался тем, что ударно разгребал большую навозную кучу проблем, образовавшуюся рядом со мной после пожара. Куча воняла и угрожала обрушиться – на веки вечные похоронить меня под собой. Но, к счастью, плечом к плечу со мной (как в лучших блокбастерах соцреализма про ударников коммунистического труда) лихо махали лопатами, разбрасывая дерьмо, мои надежные друзья и соратники – Василиса, Антон и Марина.
В понедельник Антон отвез меня в ГИБДД, с кем-то там пошептался, и – небывалое дело! – уже через час, без прозябания в очередях, сдачи экзаменов и нервотрепки, я получил новенькие права.
После чего сразу отправился в нотариальную контору, где меня поджидала Марина.
Уже на следующий день, вооружившись доверенностью на представление моих интересов, она вступила в схватку с ментами, пожарниками и страховщиками, да так удачно, что ни те, ни другие, ни третьи меня вообще не беспокоили. Точнее, пообщаться с ментами мне все же разок довелось – сразу после пожара. Забавно, что с теми же самыми, которые две недели назад занимались делом о поджоге моего «Мицубиси», – участковым и оперативником из РУВД.
– Сначала машина, теперь квартира, – сокрушались они. – Что на очереди?
– Наверное, я сам, – я в ответ скорчил гримасу обреченного человека: мол, уже сожгли все, что имел, и теперь моим врагам ничего другого не остается, кроме как гробить меня самого.
– Денис Дмитриевич, вы становитесь нашим постоянным поставщиком висяков, – беззлобно, скорее шутя, упрекнули меня. – Как, на этот раз снова примем за рабочую версию то, что в окно вам стреляли из хулиганских побуждений?
Признаться, я был бы не против. Подобная версия худо-бедно избавляла меня от слишком частого общения с ментами. Но, увы, на этот раз это явно не проходило. И, если бы не Марина, как опытный адвокат, смело взвалившая на себя всю юридическую волокиту, я бы в ней попросту утонул.
Василиса тем временем разбиралась с нашей недоброй знакомой – старой девой, той, что жила подо мной. Ее во время тушения пожара основательно затопило, и мне теперь предстояло разориться на ремонт сразу двух квартир – своей и соседской.
– Да пошла она! Еще возмещать этой стерве убытки! – зло прищурилась Василиса, когда я еще в воскресенье, сразу после пожара, заикнулся о том, что надо пригласить сметчика из какой-нибудь строительной фирмы и в первую очередь определить сумму ущерба, нанесенного соседке снизу. – Не прошло и полугода, как она была готова сожрать тебя с потрохами! Травила собакой! Организовала твое избиение! Пыталась засадить в тюрьму сперва за наркотики, а потом за шантаж и вымогательство! Вспомни: разорванный спортивный костюм, отбитые ребра, заплывшие глаза! И за все за это – ни шиша!!! А ты, стоило у нее протечь потолку даже не по твоей вине, а из-за каких-то уродов, уже места себе не находишь: «Ах, затопил несчастную женщину! Ах, надо ей сделать ремонт!» Зайка, у тебя что, короткая память?
– У меня хорошая память, – холодно ответил я. Только что мне открылась одна неприятная истина: оказывается, моя подруга порой бывает мелочной и злопамятной. Изъяны характера, которые не украсили еще ни одного человека. – Про январские головняки я вспоминаю частенько. И с удовольствием. Неплохо тогда оттянулся. И все долги с «большевички» взыскал сполна, заставил всерьез пожалеть о том, что она заварила ту кашу. Так что за прошлое мы с ней в расчете. А то, что затопил ее хату, – это уже настоящее и идет отдельной статьей. Поэтому ремонт я ей оплачу и спрашивать твоего мнения по этому поводу не намерен! – довольно резко закончил я.
Девочка с едко – лиловыми волосами надулась и не разговаривала со мной битый час, исподлобья наблюдая за тем, как я за кухонной стойкой тружусь над заявлением в ментовку. Но больше часа она выдержать не смогла. Подошла ко мне, потерлась щекой о мое плечо и честно призналась:
– Зайка, я не права. Я злюка. Я забыла про «жэнь». [1] А ты молодец! Правильно мыслишь. Пусть она стерва, эта старая дева, так не от сладкой же жизни. А тут еще протечка… Знаешь, давай лучше я займусь этим вопросом, – к моему удовольствию, предложила Васюта. Признаться, я и сам собирался попросить ее об этом. – Подыщу хорошую фирму, прослежу, чтобы все было чикичики. А ты насчет ремонта не парься. У тебя и так сейчас прорва забот.
«То-то я об этом не знаю!» – кивнул я с безысходностью. Забот, действительно, хватало, и тогда мне казалось, что живым из-под их пресса я не выберусь.
Но пришли Марина с Антоном, сняли с моих плеч основную часть этого тяжкого груза, и я смог вздохнуть полной грудью. Даже позволил себе посвятить четыре вечера кряду активному шопингу: забирал с собой в качестве консультанта Катерину и отправлялся в вояж по магазинам тратить Борщихины баксы и восстанавливать свое утраченное имущество.
– Находиться рядом со мной сейчас опасно, – в первый же вечер предупредил я свою спутницу.
Катерина в ответ лишь презрительно ухмыльнулась и бросила:
– Поехали. Я не боюсь.
А вот я боялся. Точнее сказать, опасался. И, несмотря на то, что решил отныне быть фаталистом и плевать на угрозы здоровью и жизни, на улице все же держался с оглядкой.
Например, в первую очередь приобрел хоть и бесформенный, но зато
