Та восприняла клятву Митяя очень серьёзно и наполнила прогрессора такой силищей, что он даже вздрогнул. Вот теперь его сил хватило бы и не на такие дела, которыми он собирался заняться в ближайшем будущем. Главным же итогом эксперимента по взрывному расширению сознания и ускоренной передаче знаний явилось то, что теперь Митяй чувствовал неразрывную, прочнейшую связь сразу с тремя Матерями-планетами: с родной Землёй, Землёй-Два и Килартией. Это его радовало, но вместе с тем настраивало на серьёзный лад. Впрочем, у него и в мыслях не было, назвавшись груздём, в последний момент развести руками и слинять из лукошка. Наоборот, он целенаправленно шёл именно к этой цели и теперь был от неё буквально в трёх шагах.
Началось же это в те дни, когда, став ведлом высшего посвящения, Митяй обрёл способность время от времени словно слышать голос Матери-Земли-Два. Именно она указала ему на путь демиурга, причём не на обычный, так сказать, лёгкий, хотя и затратный по времени. Простой путь демиурга, пусть и невероятно протяжённый по времени, заключался в углублённом изучении Законов Мироздания. Это был путь учёного-исследователя и экспериментатора, и у Митяя имелись все основания к тому, чтобы двигаться по нему ускоренными шагами. Однако, повинуясь голосу Матери-Земли-Два, он сошёл с него и направился по совсем иной стезе – изобрёл танец на лезвии ножа и стал совершенствоваться в нём. Главным в этом интересном и увлекательном занятии было научиться преодолевать трудности, ничего не разрушая и никого не убивая. Такой путь был непростым, трудным и до жути извилистым, но тем не менее очень быстрым, поскольку с каждым новым преодолением Митяй менялся на глазах, и для демиургов во главе с Валеирденом эти перемены показались самым настоящим чудом. Ещё бы, какой-то тип с говорящими камнями, называющий себя ведлом, за какие-то полтора десятка лет обрёл просто невероятную психоментальную силу, вполне сравнимую с той, которая была у них. Но они-то шли к этому сотни тысяч и миллионы лет. Не заметить этого не смог бы ни один мало-мальски продвинутый демиург. Так Митяй, ещё не обретя знаний хотя бы начального уровня демиургии, стал демиургом и был немедленно вызван в Сферу Валея.
Сегодня же он обрёл и вовсе титаническую силу, которую ни в коей мере не могли определить все те знания, которые вложила в его голову Мать-Земля-Один. С ними ведь нужно было ещё разобраться, применив их на практике, без чего невозможен рост психоментальной силы демиурга. Как Митяю, так и Тане со Стасом теперь этого уже не требовалось. Они в одночасье, как и он, стали высшими демиургами, обладающими силой ничуть не меньшей, чем у Диониса, и потому превосходили в этом плане всех остальных демиургов его Мегавселенной.
Превосходить-то они их превосходили, да только не имели пока никакого авторитета, поскольку ничего серьёзного в плане Мироздания ещё не свершили. Всё самое главное было сделано до них, и потому, сколько бы Митяй ни рвал на груди рубаху, сколько ни бил себя кулаком в грудь, это не возымело бы должного эффекта. Тут нужно было пойти на хитрость и обвести вокруг пальца самых матёрых демиургов. Если всё то, что задумал Митяй, увенчается успехом, то демиурги его услышат.
Мать-Килартия переместила Митяя со Стасом обратно в подземный грот Матери-Земли, и оттуда уже они отправились в сад митяевского дома, на полянку в бамбуковой рощице. Так Митяю, Стасу, а вместе с ними и Тане, сидевшей всё это время на этой полянке в позе лотоса, но в самый последний момент телепортом переместившейся в дом, были переданы едва ли не все знания Мегавселенной Диониса, за исключением тех, которые касались всяких частностей бесчисленного количества миров, обитаемых и необитаемых, её составляющих.
Когда Митяй и Стас снова очутились на поверхности Земли, узнав о таких тайнах Мироздания, о которых даже и не подозревали раньше, хотя и были демиургами, с грохотом рассыпалось огромное количество легенд и мифов, не имеющих никакого отношения к действительности, которые были всего лишь ложными представлениями демиургов о Дионисе и о сотворенной им Мегавселенной. Едва им в глаза брызнул дневной свет, просеянный сквозь зелёные стволики и листья бамбука, Станислав, поднимаясь на ноги, шумно выдохнул, покрутил головой и озадаченно сказал:
– Да, Митяй, незадача получается. Всё выглядит совсем не так, как принято считать.
– Допустим, далеко не всё, Стас, но очень многое, – обалдело пробормотал Митяй и воскликнул: – Ну Дионис, ну жучило!
– Это точно, – согласился его друг, – лихо он всё закрутил. Признаться честно, я даже не ожидал, что он сам свалил.
Митяй кивнул и негромко сказал:
– А теперь, Стас, я хочу поделиться с тобой своими планами, но не обычным способом, а телепатическим, причём закрытым для всех остальных демиургов.
Радостное лицо Станислава сразу же сделалось строгим, и Митяй послал в его сознание короткую и быструю, но в то же время очень ёмкую телепатемму. Перехватить её не смог бы даже сам верховный демиург из Мегавселенной Дионис. На то, чтобы полностью разобраться с ней, у Станислава ушло не более минуты, хотя план Митяя был очень обширным и на пересказ его ушло бы несколько часов. Станислав улыбнулся и, как только всё уяснил, негромко сказал:
– Всё, Митяй, я проглотил твою пилюлю.
– Ну, теперь-то ты понял, что я хочу сделать, Стас, и, главное, почему? – спросил Митяй, пряча улыбку.
Станислав уныло проворчал:
– Как же не понять. Понять-то я всё понял, но зараза ты, Митяй, просто редкостная. Сам отправляешься к чёрту на кулички, Таню-младшую берёшь с собой, двух сыновей, а меня оставляешь на хозяйстве. Митяй, неужели тебе не стыдно? Ведь мы с тобой все эти годы шли вместе, плечо к плечу. Хотя, с другой стороны, ты конечно же прав. Если случится так, что вас там всех возьмут за шкирку и отправят на цугундер, тогда мне придётся ломать этих ребят через колено.
– Что же, Стас, я рад, что ты сам всё понял, – с улыбкой сказал Митяй. – Понимаешь, братишка, только в тебе я уверен, как в себе самом, так что не обессудь. Только так и нужно поступать. Да, кстати, как голова, часом, не болит?
Станислав рассмеялся, постучал себя костяшками пальцев по лбу и беспечным тоном ответил словами из анекдота:
– А чему там болеть? Это же кость. – И с широкой, радостной улыбкой добавил: – Всё в полном порядке, Митяй. У меня даже складывается такое впечатление, что я сам всего этого достиг. Эх, до чего же трудно будет ждать вашего возвращения, но я верю, что у тебя всё получится.
В следующее мгновение они оказались в доме Митяя, в малой столовой, совмещённой с кухней, куда их выдернула из сада Таня. Радостно улыбаясь, она спросила:
– Ну, как у вас всё прошло, мальчики? Митяй, усмехаясь, ответил:
– Будто ты не знаешь Стаса, Танюша. Просто великолепно. Это был превосходный клапштос. Мне даже с места не пришлось сходить, чтобы шар лёг в лузу. Я не киксанул, говоря бильярдным языком, но это потому, что имел дело со Стасом. Пожалуй, у него голова варит даже получше, чем у меня. По части обретения новых знаний это просто какой-то проглот, а не демиург. Только знаешь, Танечка, не простое это дело, взрывное расширение сознания и сверхскоростная учёба. Мы оба проголодались, словно волки. А как дела у тебя, моя девочка?
Таня радостно заулыбалась и, заставив на кухне всё порхать, весёлым голосом ответила:
– У меня, Митюша, всё тоже прошло великолепно. Я следовала по Мегавселенной за вами по пятам и, ты знаешь, в каком-то плане получила новых знаний немного больше, но только потому, что я женщина, а у нас всё же есть секреты от мужчин. Митяй кивнул и согласился:
– Всё правильно, Танюша, так оно и должно быть, ведь ты и раньше получала от Матери-Земли знания не только из области рационального, но и чувственного.
Станислав подтвердил его слова:
– Да, именно так, сестрёнка. У вас, демиургесс, есть перед нами, мужиками, некоторые преимущества. Наверное, именно поэтому Митяй берёт с собой не только мужиков, но и женщин.
Таня приложила палец к губам и шепнула:
– Стас, не будем об этом. Кое у кого могут оказаться слишком чуткие уши, так что не станем испытывать судьбу.
Митяй, рот которого уже наполнился слюной от вкусных ароматов, быстро заполняющих кухню,
