и ловушки, охранявшие сокровища от незваных и случайных гостей. В конце концов текст был воссоединен, расшифрован и переведен.
На всю эту нудную и кропотливую работу ушло две недели, и вот теперь, когда в деле не осталось ничего неясного, Знахарю приходилось урезонивать Алешу, терпеливо объясняя ему, почему его не хотят брать в экспедицию. Алеша дулся, обижался, переставал разговаривать со Знахарем и с Наташей, и наконец Знахарь, потеряв терпение, заявил ему, что он останется в гостинице – и точка.
Подчеркнув, что разговор на эту тему закончен бесповоротно, Знахарь налил себе вина и, посмотрев на Наташу, сказал:
– Ну что, подруга боевая, а не пора ли позвонить нашему дорогому Надир-шаху и сказать ему, что мы готовы?
Две недели назад, через сутки после того, как Пакистан снова стал для Знахаря далекой страной, в его кармане запиликала трубка. Посмотрев на дисплей, Знахарь понял, что именно этого звонка он ждал каждую минуту.
Это был Надир-шах.
Звонок террориста, державшего в заложниках Алену, застал Знахаря как раз на званом ужине в «Княжне». Показав высветившийся номер Наташе, Знахарь извинился и поднялся из-за стола. Выйдя на улицу, он не торопясь закурил, держа в руке настойчиво пищавшую трубку, досчитал до десятого звонка и только тогда нажал на кнопку соединения.
Поднеся трубку к уху, он вальяжным голосом сказал:
– Вас слушают.
В трубке было слышно дыхание Надир-шаха, потом раздался его голос:
– Приветствую тебя, Знахарь.
Знахарь усмехнулся, представив себе, какого труда Надир-шаху стоило заговорить с ним таким вежливым тоном.
– А-а, это ты… – спокойно ответил он, – я слушаю тебя, Надир-шах.
– Ты не был бы так спокоен, если бы вспомнил, что рядом со мной имеется одна русская девушка, которая тебе дорога.
– Так она еще жива, что ли? – преувеличенно удивился Знахарь, – а я-то, по правде говоря, думал, что ты тогда убил ее сгоряча.
– Не пытайся делать вид, что тебе безразлична ее судьба, – злым голосом ответил Надиршах, – ты прекрасно знаешь, что я могу с ней сделать.
– Конечно, знаю. Но это – твои проблемы. Все без исключения люди рано или поздно умирают, так что если она умрет сейчас, что ж… Как у вас говорится – на все воля Аллаха.
– Но ты даже не представляешь, как она будет умирать.
– Слушай, ты, подонок, – Знахарь отбросил ленивый тон, – неужели ты думаешь, что я и дальше буду покупаться на это твое дерьмо? Ну до чего же вы все-таки поганые твари! Вот смотри: ты угрожаешь мне тем, что девушка умрет в страшных муках. Так ты после этого просто поганый вымогатель, только и всего. И если ты считаешься там у себя одним из лучших, то каковы же ваши худшие? Ты – а точнее, вы все – играете на том, что один человек не хочет страданий и смерти для другого. То есть на благородстве и любви к ближнему. Слышал о таких понятиях?
– Не беспокойся, слышал.
– Вот и хорошо. Ты, дерьмо собачье, используешь в своих целях высокие человеческие качества других людей, которых у тебя самого и в помине нет. А теперь представь себе, что я напрочь потерял былое благородство и говорю тебе: да делай ты с ней все, что твоей ничтожной душе угодно. Ну как? Нравится? Я-то переживу, если ты ее убьешь. Помучаюсь, но переживу. Между прочим, у меня теперь два Корана, и я скоро доберусь до сокровищ мурзы. А ты останешься с мертвой девушкой в руках и со свиным ухом в зубах. Понял?
– Я убью девушку, – проскрежетал Надиршах, – клянусь!
Знахарь засмеялся.
– В Библии сказано: «Не клянись». Коран, между прочим, написан позже… Ты случайно не помнишь, там ничего об этом не написано?
– Ты не веришь мне?
– Отчего же… Верю, конечно. И я, конечно же, куплю у тебя эту девушку после того, как доберусь до клада.
– Нет, Знахарь, – интонации Надир-шаха стали жесткими и неприятными, – мы пойдем туда вместе. А чтобы ты не думал, что я играю пустыми словами, – слушай!
В трубке раздались шорох и стук, будто ее положили на стол.
Потом послышались гортанные мужские голоса, звучавшие с угрожающими интонациями, и Знахарь услышал голос Алены:
– Отпусти меня, нехристь! Что ты делаешь! А-а-а…
Раздался вскрик, и потом Алена заплакала.
Знахарь услышал грубый смех нескольких мужчин, и Надир-шах, снова взяв трубку, с усмешкой произнес:
– Сейчас она скажет тебе несколько слов.
В трубке зашуршало, и Знахарь услышал прерывающийся от слез голос Алены:
– Костенька, милый, забери меня отсюда! Мне страшно!
Знахарь почувствовал, как все у него внутри сплелось в тугой яростный узел. С трудом сдерживая себя и уже видя открывшееся на миг будущее, в котором Надир-шах останется один на один с собственной трусливой жестокостью, он сказал:
– Не бойся, Аленушка. Конечно, я тебя заберу. Что они с тобой сделали?
– Они отрубили мне палец. Больно… – ответила Алена и горько заплакала.
– Не бойся, – повторил Знахарь, – я все сделаю. Дай ему трубку.
После небольшой паузы в трубке прозвучал торжествующий голос Надир-шаха:
– У меня только что появилась свежая идея. Я не буду убивать эту девку. Начиная с сегодняшнего дня я буду отрубать ей по одному пальцу, а когда они закончатся и на руках и на ногах, отрублю ей ступни и кисти. Потом – руки до локтей, а ноги – до колен. Все будет происходить под присмотром врача, так что она будет жить. А потом ты получишь этот обрубок на память и сможешь любоваться на нее всю оставшуюся жизнь. Да, чуть не забыл – еще глаза, уши и нос. Они ей совершенно ни к чему. Ну, что скажешь?
Знахарь неожиданно почувствовал себя совершенно успокоившимся и ровным голосом ответил:
– Можешь не трудиться. Я согласен. Когда мы разберемся с шифром, я тебе позвоню.
И, не дожидаясь ответа, Знахарь отключился.
Это произошло две недели назад в ресторане «Княжна». Знахарь ничего не сказал, но проницательная Наташа, заметив, как изменилось его лицо после телефонного разговора, выбрала подходящую минуту и, взяв Знахаря за галстук, зажала в угол и вытрясла из него все.
Понятное дело, она не сказала Алеше ничего, но для себя уже решила, что сделает с Надиршахом. Она так и сказала тогда Знахарю:
– Когда мы получим Надир-шаха, он – мой. У меня к нему свои женские счеты. Я ему, гниде, покажу, как девочкам пальцы отрубать.
Знахарь, увидев в ее глазах нехорошие огоньки, предпочел не возражать и ответил:
– Конечно-конечно! Как скажешь.
И, опасливо оглядываясь на Наташу, вернулся к столу, где Бурлак, энергично жестикулируя, рассказывал Алеше какую-то лихую байку. Алеша смеялся и недоверчиво отмахивался. Бурлак наседал, Алеша соглашался, в общем, вечеринка шла как надо.
– Ну что, подруга боевая, а не пора ли позвонить нашему дорогому Надир-шаху и сказать ему, что мы готовы? – поинтересовался Знахарь, налив себе бокал «Мерло».
– Если ты считаешь, что мы готовы, – звони, – ответила Наташа.
– Да, мы готовы, – твердо ответил Знахарь и, быстро взглянув исподлобья на Алешу, хмуро уставившегося в телевизор, взял со стола трубку.
Набрав нужный номер, он несколько секунд собирался с духом, затем глубоко вздохнул и нажал кнопку
