младенцы.
42. То, что утонченно-красиво
Белая накидка, подбитая белым, поверх бледно-лилового платья.
Яйца дикого гуся.
Сироп из сладкой лозы с мелко наколотым льдом в новой металлической чашке.
Четки из хрусталя.
Цветы глицинии.
Осыпанный снегом сливовый цвет.
Миловидный ребенок, который ест землянику.
43. Насекомые[116]
«Сверчок-колокольчик». Цикада «Закат солнца». Бабочка. Сосновый сверчок. Кузнечик. «Ткач- кузнечик». «Битая скорлупка».[117] Поденка. Светлячок.
Мне очень жалко миному?си[118] — «червячка в соломенном плаще». Отец его был чертом. Увидев, что ребенок похож на своего отца, мать испугалась, как бы он тоже не стал злобным чудовищем. Она закутала его в лохмотья и обещала: «Я вернусь, непременно вернусь, когда подует осенний ветер…» — а сама скрылась неведомо куда.
Но покинутый ребенок не знает об этом. Услышит шум осеннего ветра в пору восьмой луны и начинает горестно плакать: «Тити, тити!» — зовет свою мать. Жаль его, несчастного!
Как не пожалеть и «жука-молотильщика»! В его маленьком сердце родилась вера в Будду, и он все время по дороге отбивает поклоны. Вдруг где-нибудь в темном уголке послышится тихое мерное постукивание. Это ползет «жук-молотильщик».[119]
Муху я вынуждена причислить к тому, что вызывает досаду. Противное существо!
Правда, муха так мала, что не назовешь ее настоящим врагом. Но до чего же она омерзительна, когда осенью на все садится, отбою нет. Ходит по лицу мокрыми лапками… Иной раз человеку дают имя «Муха», неприятный обычай!
Ночная бабочка прелестна. Когда читаешь, придвинув к себе поближе светильник, она вдруг начинает порхать над книгой. До чего же красиво!
Муравей уродлив, но так легок, что свободно бегает по воде,[120] забавно поглядеть на него.
44. В пору седьмой луны…
В пору седьмой луны дуют вихри, шумят дожди. Почти все время стоит холодная погода, забудешь о летнем веере.
Но очень приятно бывает подремать днем, набросив на голову одежду на тонкой ватной подкладке, еще хранящую слабый запах пота.
45. То, что в разладе друг с другом
Снег на жалкой лачуге. Если в нее проникает лунный свет, то картина еще более безотрадна.
В ночь, когда ярко сияет лупа, вдруг встречается повозка без крытого верха. И в такую телегу впряжен бык прекрасного светло-каштанового цвета!
Или вот еще. Животом вперед шествует беременная старуха.
Женщина в преклонных годах взяла себе молодого мужа. Это уже само по себе противно, а она еще ревнует, жалуясь, что он бегает к другой.
Старик заспался до сонной одури. Или еще — дед, обросший бородой, грызет желуди.
Беззубая старуха кусает сливу и морщится: кисло.
Женщина из самых низов общества надела на себя пурпурные шаровары. В наше время, впрочем, видишь это на каждом шагу.
Начальник караула с колчаном на поясе совершает ночной обход. Даже «охотничья одежда» выглядит на нем нелепо. А тем более — о страх! красная одежда гвардейского начальника, она легко бросается в глаза. Заметят, как он бродит дозором возле женских покоев, и обольют его презрением.
— Нет ли здесь непрошеных гостей? — задает он привычный вопрос.
Войдет такой в женские покои и повесит на занавес, пропитанный ароматом курений, сброшенные с себя штаны. Куда это годится!
Отвратительно видеть, как красивые молодые люди из знатных семей поступают на службу в управу благочиния, на должность начальника блюстителей порядка. Мне жалко, что эту должность исполнял в дни своей юности нынешний принц-тюдзё. Как это не подходит к нему!
46. Однажды в дворцовой галерее…
Однажды в дворцовой галерее собралось множество дам. Всех проходивших мимо мы донимали вопросами.
Слуги приятной внешности, юные пажи несли господскую одежду, бережно завернутую в красивые платки. Видны были только длинные завязки…
Несли также луки, стрелы, щиты.
— Чьи они? — спрашивали мы.
Иной, преклонив колени, отвечает:
— Такого-то господина. Отлично обученный слуга!
Другой растеряется от смущения:
— Не знаю.
А случается, слуга пройдет мимо, не ответив ни слова. Отвратительное впечатление!
47. Хозяйственная служба при дворе…
Хозяйственная служба при дворе, что ни говори, дело хорошее. Для женщин низкого происхождения нет ничего завиднее. Но такое занятие вполне годится и для благородных дам. Лучше всего подошли бы хорошенькие молодые девушки в красивых нарядах. Но зато дамы чуть постарше знают все правила этикета и держатся так уверенно, что глаза на них отдыхают.
Я думаю, что из женщин, состоящих на хозяйственной службе, надо отбирать самых миловидных и наряжать их по самой последней моде. Пусть они носят шлейфы и китайские накидки.
