терминалы на обоих концах связи были куплены без указания владельцев и должны были использоваться впервые.
Бригадный генерал набрал номер абонента, включил запись.
– Абонент один-зеро-зеро-три-пять-пять-девять-два, проверьте.
– Принято, – почти мгновенно отозвался терминал, – абонент идентифицирован, код зеленый.
– Прошу доступа, канал Флэшлайт. Код Грин.
Канал Флэшлайт, или «маяк» – обозначал доступ к президенту лично.
Бригадный генерал представил, как два человека в неприметных темных костюмах несут терминал связи – подключать через какие-то каналы запрещалось – в одну из комнат Белого дома. Разница между Вашингтоном и Эр-Риядом одиннадцать часов, то есть если здесь скоро утро – то там наступает вечер. POTUS, скорее всего, находится в Президентском зале чрезвычайных операций, это подземная, хорошо защищенная комната Белого дома для руководства в чрезвычайной ситуации. Новый (хотя какой к чертям новый) Президент любил туда спускаться в таких ситуациях, кажется, он до сих пор не верил в то, что он – Президент Соединенных Штатов Америки. Наверное, он нервничает, ему не сидится на месте. Черт… Буш- младший почти никогда там не бывал, в этой комнате, просто не считал нужным… что бы про него ни говорили, а некоей спокойной уверенности в нем было много, и она передавалась другим. Вот терминал связи вносят в подземный зал, и все замирают и смотрят президента – а он ничего не может, он может только сидеть и слушать его. Бригадного генерала Эрика Лоддера.
Щелчок соединения.
– Генерал, – Президент вышел с ним на связь напрямую, никаких «подождите, сэр, сейчас с вами будет разговаривать Президент». Не тот уровень разговора, не тот уровень секретности.
– Сэр.
– Надеюсь, у вас хорошие новости для нас, генерал. Мне нечасто в последнее время приходится слышать хорошие новости.
– Не могу вас порадовать, сэр. Сто десять.
Кристально чистый эфир донес судорожный вдох, раздавшийся за несколько тысяч километров отсюда в городе, который многие считали столицей мира. Дураки.
– И это все? – спросил Президент.
– Да, сэр, – безжалостно подтвердил бригадный генерал, – это все. Больше ничего нет. Кубышка полупуста.
Какое-то время Президент молчал.
– Вероятно, вы ошибаетесь… – неуверенно сказал он. – Да, ошибаетесь. Этого не может быть.
– Сэр, я видел документы. Этим людям грош цена в базарный день.
Эфир снова затих, послышались какие-то звуки. Генерал вдруг понял, что Президент судорожно глотает воду из стакана.
– Кто об этом знает? – наконец справился с собой президент. – Сколько человек об этом знают?
– Я и восемь операторов АНБ. Вы десятый, сэр.
– Десятый… – Президент нервно усмехнулся, он уже овладел собой и сейчас был в одной из своих излюбленных масок: нервное веселье, шутки и скомканная бумага в кулаке, – надеюсь, вы не будете использовать это при игре на бирже?
– Я буду осторожен, сэр… – невозмутимо ответил бригадный генерал.
– Хорошо… Нам всем нужно быть осторожнее. Вы знаете, что делать?
– Да, сэр. Эвакуация будет проведена по плану.
– Очень хорошо…
– Я жду приказа на продолжение операции, – напомнил бригадный генерал главе государства.
– Ах да, – Президент на мгновение задумался, – я даю вам санкцию на продолжение. Действуйте по первоначальному плану.
– Вас понял, сэр.
Щелчок – линия рассоединилась. Президент не пожелал им удачи… хотя какая, к чертям, удача…
Генерал вспомнил одного из своих профессоров, у которых он учился экономике. Старый хитрец любил устраивать «вольные семинары» – высказывал подчас парадоксальное суждение, потом устраивал открытое обсуждение. Один из семинаров был на тему: кто от кого зависит, должник от кредитора или кредитор от должника. Студенты после двухчасового обсуждения пришли к поистине парадоксальному, но все чаще и чаще подтверждаемому реальностью выводу – не должник зависит от кредитора, а кредитор – от должника.
Соединенные Штаты Америки всем должны – и весь мир зависит от них. Но парадокс заключается в том, что они сами – на крючке у этого лживого, коварного, затраханного королевства в песках.
Генерал вышел из своего модуля и заново его опечатал, используя зажигалку и собственный перстень. Потом, пройдя по узкому проходу между принайтовленными к десантному отсеку контейнерами, поднялся в пилотскую кабину.
– Генерал на борту! – крикнул штурман, первым увидевший генерала.
– Вольно, господа. Вольно. Самолет к полету готов?
– Все системы стабильны, сэр, двигатели запущены, может начинать рулежку.
– Тогда слушай мою команду. Приказываю после взлета немедленно подать сигнал Грин.
– Сэр, это же сигнал чрезвычайной ситуации, – сказал первый пилот.
– Ситуация и есть чрезвычайная. После подачи сигнала – приказываю взять курс на базу Баллад, в Ираке. После сигнала соблюдать радиомолчание, на запросы с земли отвечать, что у вас неисправность на борту, как поняли?
Собственно говоря, особой новостью для пилотов все это не явилось. Их самолет был заявлен в самый последний момент, контейнеры грузили ночью. Самое главное – был отключен радиомаяк, позволяющий наземным службам автоматически распознавать самолет. ЦРУ или что похуже… к гадалке не ходи.
– Так точно, сэр, – ответил за всех командир, – приказ поняли.
– Тогда желаю удачи. Начинайте рулежку немедленно…
С этими агентами ЦРУ капралу еще довелось увидеться во время операции – видимо, командование решило прикрепить их к ЦРУ на постоянной основе в качестве «обеспечивающих». Так, операция шла довольно успешно, хоть и не без крови – но, по крайней мере, журналисты не совали всюду свои носы, а местные власти относились к каждой просьбе американцев с пониманием и старались максимально быстро ее выполнить.
И вот, как-то раз, когда сотрудники ЦРУ оказались в соседней палатке, да еще подвыпившие – в ЦРУ с дисциплиной было хреново, – капрал нечаянно подслушал разговор, который был явно не для его ушей, как раз про то, что они сделали в D-day, день высадки. И кое-что понял…
США, штат Аризона
US AFB Davis Mountain
USAF Pararescue team – 563
Тренировочные полеты…
01 июня 2014 года
Аризона – штат просто удивительный, таких совсем немного. На юге штата – голая пустыня, полигон Юма Прувинг Граунд, один из крупнейших для отработки бомбометания. Есть на юге и орошаемое земледелие – кукурузу выращивают. Правда, в последнее время фермеров все меньше и меньше становится, и дело тут не в том, что невыгодно – наоборот, очень выгодно, те, кто сажает кукурузу на спирт, – в золоте купаются, потому что Е85, самое распространенное топливо в Штатах – это на восемьдесят пять процентов бензин, а на оставшиеся пятнадцать – чистый спирт. Ради этого спирта сажают кукурузу, пшеницу особых сортов, перегоняют на спирт древесину. Вот только беда в том, что поля эти принадлежат теперь банкам и инвестиционным фондам, а работают на них наемные рабочие, в основном мексиканские нелегалы. Мало стало независимых фермеров, да и вообще – в Америке почти не стало свободных, независимых людей. Ведь кредит в банке, взятый на приобретение дома, – это и есть не что иное, как кандалы, правда, не железные, а долговые. Но кому от этого легче?
