стукнув от злости ни в чем не повинную стену, закончила я жаловаться.
– Не сердись, я все улажу. – Нежно поцеловав меня, Шторм поднялся с кровати и принялся одеваться.
В дверь, снесенную Дарвингилем и теперь стоявшую около стеночки, осторожно постучали.
– Входи, Нерканн, – разрешил Дракон.
– Почему в черном? – окидывая оценивающим взором мой новый наряд, недовольно скривился вампир. – При дворе тебя неправильно поймут.
– Отмечаю поминки своей холостой свободной жизни, – буркнула я.
Шторм, застегивающий рубаху, замер:
– Не думал, что тебя тяготит союз со мной.
– Я тебя люблю и счастлива быть рядом с тобой, но терпеть не могу, когда решают за меня. Надеюсь, ты не будешь торопить с определением даты свадьбы.
– Дату должны назначить Дарвингиль и Хризастелия на сегодняшнем приеме. – Шторм тщательно изучал рисунок на полу у себя под ногами. – Это тоже традиция, – виновато пожав плечами, сказал он.
От злости я издала утробный рык и отправилась разбираться с коварными молодоженами. Должна признаться, искать их апартаменты пришлось довольно долго. Я носилась по дворцу подобно взбешенной фурии, вся прислуга, завидев меня издалека, разбегалась, прекрасно помня, как час назад я чуть не накостыляла их любимому принцу. Наконец мне удалось поймать эльфенка. Он сидел в одной из галерей на карнизе, свесив ноги, и колошматил голыми пятками по шикарным портьерам, расшитым изумрудами.
– Привет! – поздоровалась я.
– Привет! – разглядывая меня, словно диковинную зверушку, ответил маленький эльф.
– Ты что так высоко забрался? Слезай! – потребовала я.
Эльфенок замотал головой и покрепче вцепился в карниз, перестав болтать ногами.
– Слезай, я не кусаюсь!
– Зато дерешься! – справедливо заметил малыш.
– Маленьких не обижаю.
– Я не маленький! – запетушился эльфенок.
– Тогда слезай.
– А драться не будешь? – Он подозрительно прищурил свои огромные голубые глаза.
– Не буду! – клятвенно пообещала я.
Малыш отцепился от карниза и грациозно спрыгнул с высоты пятнадцать локтей. На нем был надет зеленый костюм, похожий на наряд для верховой езды. Не хватало лишь явно потерянных где-то сапог и шапочки.
– Ты давно там сидишь? – указывая на карниз, спросила я.
– Вы мимо меня успели три раза оббежать по кругу, – почесав за остроконечным ухом, ответил малыш.
– Коридоры закольцованы? – удивилась я.
– Надо было просто вовремя свернуть в другое крыло дворца, – пожал плечами эльф.
– Почему же ты меня не предупредил?
– Вы так забавно фыркали и резво разгоняли нянек-дриад, которые собирались снять меня и отвести к учителям, что я решил немного подождать, – признался проказник.
– Тебя как звать?
– Нельзя говорить свое имя посторонним, – насторожился эльфенок. – Так мама учила.
– Маму надо слушаться, – твердо заявила я, подтверждая правоту малыша. – Мое имя Хельга. Я ищу Дарвингиля и его жену Хризастелию. Ты знаешь, где их комнаты?
– Знаю, – утвердительно кивнул юный эльф.
– А мне покажешь?
– Нет, – замотал головой малыш. – Даже если ты меня будешь пытать, – храбро добавил он.
– Почему? – очень удивилась я.
– Ты хочешь убить принца, чтобы трон остался без наследника, а Элланию начали раздирать на части склоки и гражданские войны! – воинственно выпятив грудь вперед, изрек эльфенок, в довершение всего топнув босой ногой. – Не бывать этому!
Я с большим трудом сдерживала рвущийся наружу хохот.
– Кто тебе это рассказал? – Я уже давилась сглатываемым смехом.
– Никто, – засмущался отважный защитник Эллании. – Я слышал…
– Подслушал! – перебила я его.
– Нет, я слышал, как дядя короля убеждал.
– Сидя под потолком. И они тебя не видели, – хмыкнула я.
Малыш обреченно кивнул. Скорее всего, за такое поведение его по головке не погладят.
– Вы на меня наябедничаете? – глядя исподлобья, спросил он.
– Если покажешь, где живут молодые, то не наябедничаю, – заверила я и поспешила добавить: – Я не собираюсь убивать вашего принца. Честное слово!
– Это потому, что он победил тебя сегодня утром?
От накатившего раздражения я чуть не зарычала, эльфенок же воспринял это как обиду за напоминание об утреннем поражении.
Он повел меня по извилистым коридорам дворца, весело рассказывая занимательные истории из жизни королевской четы и придворных. Я слушала вполуха, разглядывая диковинные деревья, растущие прямо из пола, а в двух галереях нам попались ползущие по полу и стенам лианы. Их листья и стебли различной окраски причудливо переплетались, создавая уникальный, плавно изменяющийся узор. Эльфенок открыл дверь, которую я бы приняла за вход в одну из гостевых спален, и мы очутились в холле с широкой лестницей. Лестница уходила вверх и вниз, изящно изгибаясь вдоль двух противоположных стен; тонкие резные перила были такие же, как у балкончиков, по которым некоторое время назад мне пришлось карабкаться на коварную крышу.
– Тебе наверх, – указал путь мой проводник.
– Ты меня дальше не проводишь?
– Нет, – покачал головой малыш. – Весь следующий этаж перестраивали для принца и принцессы. Не заблудитесь. А мне еще надо успеть спрятаться в саду, пока дриады не отловили.
Он махнул мне рукой и начал стремительный спуск, оседлав лестничные перила.
Общение с маленьким эльфом отвлекло меня от цели визита к молодоженам, поэтому к их апартаментам я поднялась не такая взбешенная. Большая часть запала была растрачена в бессмысленной гонке по кругу.
Хризастелия встретила меня в дверях.
– Обещай, что не будешь убивать, – с шутливой серьезностью потребовала она.
– Ты чувствуешь во мне злость и жажду мести? – Я удивленно вскинула бровь.
Эльфийка прислушалась ко мне.
– Нет, только обиду и раздражение, – ответила она, пропуская меня внутрь. – Но двадцать минут назад дворец трещал по швам от твоих разбушевавшихся негативных эмоций.
– Значит, вам повезло, что я не нашла вас двадцать минут назад, – садясь в уютное кресло напротив Дарвингиля, ответила я. – Я хотела поговорить.
– Я больше не буду, – выставил руки ладонями вперед Дар.
– Конечно, не будешь, ведь сегодня вечером мы уже вернемся домой в цитадель, – напомнила я. – Я не о твоих утренних художествах.
– Тогда о чем? – Хризастелия села на колени супругу, диван стоял слишком далеко для приватной беседы.
– Я тут случайно узнала, что сегодня вы должны объявить дату моей свадьбы.
– Не только твоей, а твоей и Шторма, – напомнила Хризастелия.
– Как раз личность жениха не вызывает во мне протеста. Я люблю его.
– И он тебя любит.
– Его душа закрыта от меня. Я чувствую вас, ваше счастье. Я чувствую остальных братьев, как все мы
