Так, черепа (черпаки) как субъекты доминантных отношений лишь номинально отличаются от дедов. Дембеля же полностью выделяются трансцендентностью своего статуса. Они — это те, кем хочет стать каждый, и в этом смысле слова дембеля — абсолютная элита экстремальных групп. Об этом повествует старый анекдот:
В казарму заходит генерал и видит: на заправленной кровати в сапогах лежит военнослужащий срочной службы. Генерал, не зная как реагировать на столь вопиющее нарушение воинской дисциплины, спрашивает:
— Товарищ солдат, Вы — кто???
— Дембель. А ты кто?
— Я? Генерал…
— Тоже неплохо.
О функционировании в неуставной иерархии универсальной трехчленной системы говорит и одежда. Парии (духи и молодые) ходят в уставной форме без лишних знаков различия. Привилегированный слой (черепа, деды) носит трансформированную согласно неуставному регламенту уставную форму с положенными и не положенными регалиями: предусмотренными уставом нагрудными знаками и нашивками, которые у «черепов» и «дедов» приобретают значение знаков их неуставного статуса. Их «чем больше, тем лучше». Элита в лице «дембелей» фактически полностью игнорирует и уставную форму, и знаки неуставной иерархии — они не стирают одежду, не меняют подворотнички, демонстративно распрямляют бляху ремня и кокарду головного убора, всем видом подчеркивая свою отстраненность и от обязанностей уставщины, и от привилегий дедовщины. Субститутом тела дембеля выступает костюм другого рода — «дембельская парадка» — предметное олицетворение праздника. Изготавливается она на основе парадной формы или камуфляжа, которые немыслимым образом расшиваются всевозможными аксельбантами, чеканками, золотыми погонами.
Надо сказать, что в самих подразделениях осознается актуальность трехчленной модели и номинальность пятичленной, поэтому в некоторых воинских частях номинальные неуставные страты на сегодняшний день волевым решением «дедов» устранены, хотя солдаты знают, что в других частях они есть. Этим часто отличаются подразделения тех родов войск, которые претендуют на право быть элитой всех вооруженных сил — десант, погранвойска, морская пехота и пр. Так, в одном из сибирских погранотрядов мне сообщили следующее:
«Черепов», или как их там, у нас нет. У нас есть «духи», «деды», «дембеля». Всё.
Однако в той же части существует более разветвленная номинально-символическая иерархия среди духов. Ее придумали как пародию на реальный статусный переход. Тот же информатор продолжает:
Вообще духи, пока их везут в автобусе — они еще даже и не «духи», а «нюхи». Как форму на них надели, так весь карантин и до присяги — они уже «запахи», а как присягу приняли — они целые «духи». Первые полгода, пока они всасывают службу, они «духи-стажеры», их «стажируют» «духи-стажирующие», ну, те кто второй период служат. Не я же [мой собеседник там был «дедом» — К.Б.] буду учить их «родину любить».
Если продолжать примеры внутренней структурированности экстремальных групп в разных родах войск, то нельзя обойти вниманием и флот. Там трехчленная система (притом не отягощенная излишними знаками и символами) наиболее рельефна. На Тихоокеанском флоте к низшему страту относятся «слоны» (первые 6 месяцев) и «караси» (6–12 месяцев), к среднему — «борзые караси» (12–24 месяцев), к высшему — «полтарахи» (24–30 месяцев) и «годки» (30–36 месяцев). О разделении обязанностей в доминантных отношениях на флоте лучше всего расскажут сами информаторы:
«Слоняру» гоняют все, в том числе и «караси». Хотя они мало чем различаются, а вот «борзые караси» следят за тем, чтобы «караси» лётали правильно, чтобы приборку делали три раза в день. Сами они обычные приборки уже не делают. «Борзый карась» делает большую приборку, по субботам. Они все ее делают. А когда «борзому карасю» чешую отобьют, ну, это табуреткой по жопе, он уже «полтораха». Тогда- то у него жизнь и начинается. «Полтораха», а потом «годок». Они между собой так-то не различаются. Только по названию.
Характерно, что и на флоте при реальной трехчленной структуре номинально все же сохраняется пятичленная, как и в сухопутных войсках, хотя продолжительность службы в ВМФ на год больше.
Взаимное соглашение субъектов и объектов доминантных отношений
Магнетизм социального осуществления — вот тот механизм, который приводит в движение машину экстремальных групп и дает ответ на вопрос, почему люди добровольно и практически без сопротивления допускают насилие над собой. Человек принимает насилие системы как должное в том случае, если система гарантирует ему компенсацию и признает его право на социальное осуществление путем повышения статуса. Дедовщина — это не просто системное насилие, это насилие статусное и компенсаторное, чего нельзя сказать об уставщине.
В условиях отрицательного межличностного взаимодействия, которым отличаются механические формирования, только доминация обеспечивает вертикальную социальную мобильность, т. е. переход из объекта в субъекты. В экстремальных группах экстремальное звучание обретает поставленное с ног на голову «золотое правило» этики: «Я обращаюсь с ближним так, как здесь обращались со мной»
Логика агрессивной компенсации такова: чем сильнее черпаки будут «гонять» духов, тем полнее изживут собственное вчерашнее унижение. Поэтому каждый черпак очень точно воспроизводит ту модель доминантного поведения, жертвой которой он был вчера. Поэтому каждый дух не оказывает сопротивления, имея в виду перспективу отыграться, которой, кстати говоря, он может лишиться в случае сопротивления общим правилам.
Социальная структура экстремальных групп включает в себя оба порога аутсайдности: нижний (духи) и верхний (дембеля), состоящие в отношениях этической и эстетической инверсии, в отличие от пары дух — дед, которые находятся в этическом и эстетическом антагонизме.
В авторитарном социуме утверждение индивида в качестве субъекта доминантных отношений — это процесс его социального осуществления, — ресоциализации. Суть этого процесса состоит в поступательном движении от сверх-обязанностей к сверх-правам; ведь соотношение прав и обязанностей обеспечивает статус реальным содержанием в спектре между низшим и высшим порогами аутсайдности.
Человек, вырванный военкоматом из родной культуры, в которой формировалась его личность, погружается в новую систему социально-экстремальных отношений, основанную на жестком, но логичном соглашении: сначала человек соглашается быть объектом доминантных отношений, т. е. служить топливом и фоном для личностного самоутверждения субъектов. Те, в свою очередь, гарантируют ему переход в субъектно-доминантное состояние, т. е. подготавливают условия для его последующего социального осуществления и личностного самоутверждения, противостоя общему антогонисту — официальному и обезличивающему уставу, источником которого номинально является командование.
Самоутверждение — естественная потребность человека. Агрессивное поведение в целях самоутверждения в нормальных условиях Эрих Фромм относит к псевдоагрессии или доброкачественной
