Заканчиваем прокладку Печорской дороги.
Надо.
Пришлось стать стратегом. Не от хорошей жизни. Сидим у Кобы, соображаем. Крым потеряли,[82] немцы наступают и идут на Кавказ. [83] Ответвление на Сталинград. И идут хорошо. Теперь и голова Лаврентия пригодилась. А дела х… евые. Думаю, мне надо выехать в Тбилиси. Коба говорит, погоди, ты нужен здесь.
Не спорю, здесь нужен. И там тоже. Лаврентий здесь, Лаврентий там. А где генералы? Если бы мы так в Наркомате работали, немец уже до Урала дошел бы. Строят из себя Македонского, а как что, телефон в руку и матерятся. Ты матерись, но за дело. Тогда и дело пойдет.
Кобе сказал, считаю, что мы еще не подобрали полностью фронтовые кадры, особенно в звене фронт-армия-корпус. Пожал плечами, но вроде согласился. Кого имею в виду не спросил.
Андерс[84] окончательно зае…ал. Приезд Черчиля (так
Коба так и сказал, пусть эти Аники воины выметаются к е…аной матери. Сказал, обоср. лись до битвы, так пусть подотрутся телеграммой Сикорского.[87]
Время не смешное, но посмеялись. Коба сказал, что мой совет по Черчилю пригодился. Черчиль (так
Потом Коба сказал: «Хорошо, когда заранее знаешь слабости врага». [88]
Вячеслав теперь первым зам Кобы.[89] Понятно, это для укрепления веса у союзников. Чтоб не думали, что Черчиль сам ездит, и Рузвельт сам ездит, а Сталин в Москве сидит и все решает. Пусть думают, что Вячеслав вторая фигура.
А так у нас одна фигура, зато это тебе не Черчиль и не Рузвельт. Их с Кобой и сравнить нельзя. Только он может тянуть. А как ни смотри, а без меня он тоже не может.
Смысл этой записи я вряд ли смог бы расшифровать, если бы однажды, весьма случайно, не увидел по одному из телевизионных каналов документальный сюжет о пребывании Уинстона Черчилля в Москве в августе 1942 г. Там рассказывалось, что Сталин очень донимал Черчилля насчёт открытия второго фронта. Черчилль бесился и уже совсем собрался прервать переговоры и уезжать, как Сталин предложил: «А почему бы нам не выпить?»
Черчилль выпить всегда был не дурак и согласился. Так знание слабости Черчилля помогло Сталину спасти ситуацию.
Прочтя запись в дневнике Л.П. Берии, я вспомнил этот сюжет и подумал: «А откуда Сталин знал об этой слабости своего партнёра по переговорам? Не Берия ли заблаговременно подготовил для Верховного соответствующее досье? А знакомство с ним надоумило Сталина сделать очень удачное предложение Черчиллю в момент, когда переговоры оказались под угрозой.
Похоже, так оно и было.
18 августа 1942 г., когда Черчилль уже отбыл в Лондон, через кабинет Сталина прошло немало людей. Однако с 0 часов 30 минут в ночь с 18 на 19 августа 1942 г. у него в кабинете оставались только Молотов, Ворошилов (участвовавшие как в только что закончившихся переговорах, так и в застолье) и Берия.
И Сталин, как видим, похвалил Берию и рассказал ему, как информация НКВД помогла эффективно ликвидировать наметившийся разлад между лидерами СССР и Англии.
Уезжаю на Кавказ.[90] Георгий уже уехал.[91] Положение тяжелое, Коба сказал: «Особыми полномочиями тебя не наделяю, у тебя прав как члена ГОКО хватает, да тебе и без этого в Тифлисе все права вся твоя Жизнь дает. Не спрашиваю у тебя Лаврентий, сдашь Кавказ или нет, потому что знаю, не сдашь. Прошу одно, на Центр особенно не надейся. Что сможем, дадим, но обходись сам. Ты на Кавказе каждую дырку знаешь, и тебя все знают. Так что искать людей и резервы тебе не придется, все знаешь. Езжай, воюй и побеждай».[92]
Вот так и уеду. Может и сложу голову, война есть война. Вячеслав сказал, вот и тебе пришлось полетать.
Да, хоть и не через океан, а лететь далеко.[93] Василия[94] тоже надо бы вытащить туда, я ему так и сказал, собирайся. Будем воевать вместе, там подбирается хорошая компания, а Иван[95] уже там.
Берия был направлен Сталиным на Кавказ в тот момент, когда операция вермахта «Блау» успешно вошла в фазы «Блау-И» (наступление на Сталинград) и «Блау-II» (наступление на Кавказ с выходом к Баку).
Бои за Кавказ мы вначале проигрывали. Немцы достаточно успешно продвигались к Каспийскому морю по Северному Кавказу — по восточную сторону Кавказского хребта, и к Чёрному морю и Черноморскому побережью Кавказа по западную сторону Кавказского хребта. Они заняли Майкоп, Краснодар, к концу августа захватили Моздок и приблизились к Грозному. Немцы также оседлали многие горные перевалы и создали угрозу Сухуми, в перспективе — Батуми и вообще коммуникациям вдоль Черноморского побережья Кавказа.
На побережье Чёрного моря немцы овладели Таманским полуостровом, Анапой и в первой половине сентября — фактически Новороссийском, хотя бои в Новороссийске продвижение немцев очень затормозили.
Ситуация складывалась критическая, и вряд ли кто-то мог бы её выправить лучше Берии. Кавказ он знал всесторонне.
С 8 августа 1942 г. на Северном Кавказе уже действовал один из соратников Л.П. Берии — Иван Иванович Масленников, заместитель наркома НКВД по войскам, герой битв за Смоленск и Москву, а теперь — командующий Северной группой войск Закавказского фронта (с 1943 г. он стал командующим Северо- Кавказским фронтом).
Вскоре на Кавказ был переброшен и упомянутый в дневниковой записи от 19 августа 1942 г. «Василий» — В.А. Хоменко. С конца 1941 г. он занимал должность заместителя командующего Московской зоной обороны, а 24 августа 1942 г. получил назначение командующим формируемой 24-й армией, но уже 28 августа Хоменко было приказано передать части и соединения армии 12-й и 37-й армиям. Сам же командарм-24 вместе с управлением 24-й армии убыл на Закавказский фронт в распоряжение Масленникова. Вскоре управление 24-й армии было переименовано в управление 58-й армии, а задачей Хоменко стало прикрытие Махачкалы.
Берия действительно подобрал на Кавказе «хорошую компанию». Вскоре Масленников и Хоменко получили подкрепление не только в лице самого их наркома, но и целой группы его деятельных соратников. Вместе с Берией на Кавказ вылетели Меркулов, Кобулов, Судоплатов, Мамулов, Мильштейн, Цанава, Рухадзе, Влодзимирский, Каранадзе, Какучая — всё старая кавказская гвардия Берии. Они могли войти в курс дела мгновенно. И конечно, входили, как и сам Берия.
Уже 27 августа 1942 г. в 23 часа 20 минут Сталин и Василевский после доклада Берии подписали Директиву Ставки ВГК № 994 172 об освобождении «как не справившихся с работой и не обеспечивших боевых действий войск» командующего 46-й армией генерал-майора Сергацкова и его заместителя по тылу комбрига Кислицына.
Той же директивой новым командующим 46-й армией назначался генерал-майор Леселидзе, а его
