громоздились над безупречно ровной степью. Городок был большим и еще продолжал расти: то тут, то там над траншеями высились земляные насыпи, экскаваторы и краны. В центре виднелось поле стадиона, окруженное пустыми трибунами, левее — излучина реки с желтыми зализами отмелей и обрывистым берегом над ними, на который выбегали заросли камыша. По улицам городка ветер переметывал тучи пыли.
Городок ушел под крыло, и широкая бетонированная полоса стала набегать на нос самолета. Небольшой толчок — и огромный лайнер побежал по земле. Когда он
зарулил на стоянку и бортмеханик распахнул выходной люк, в самолет хлынул обжигающий дыхание полуденный зной.
—Вот мы и прибыли, — вздохнул Субботин, — это вам не кавказская Ривьера, мальчики!
По узкому трапу, совсем не такому нарядному, какие подаются в гражданских аэропортах, космонавты вслед за полковником Нелидовым спустились на землю. После не по-летнему промозглого дождя, провожавшего их от Москвы почти до самого Куйбышева, первое ощущение было — будто они попали в парилку. Ветер здесь был душный, пронизанный керосиновыми парами, приторным нитролаком.
Женя сходила по трапу последней, придерживая на голове синий армейский берет. Забияка ветер обрадован-но набросился на ее короткие локоны. Светлова увидела двух человек у трапа: худенького, спортивной выправки капитана и невысокого майора с бронзовым лицом и седыми висками. На капитане была выгоревшая на аэродромном ветру гимнастерка с орденом Ленина. Рассмотреть его как следует Светловой не удалось. Она лишь услышала обрывки рапорта, отдаваемого им Нелидову:
—Товарищ полковник... к приему группы все готово.
Потом они обменялись рукопожатиями и пошли впереди всех. Несколько младших сержантов подошли к майору и, о чем-то его спросив, стали подниматься по трапу в самолет. «Вероятно,' это укладчики пришли за нашим парашютным снаряжением», — подумала Женя. Вблизи от самолета стоял съехавший с бетонной дорожки серый автобус, тоже, казалось, вылинявший от немилосердного солнца. У распахнутой дверцы капитан и Нелидов остановились, дожидаясь, когда подтянется вся группа. Капитан, жестикулируя, что-то объяснял полковнику. Его коричневое от загара лицо с заостренным носом и мягким широким подбородком показалось Светловой знакомым. Капитан остановил на ней взгляд черных внимательных глаз и, видимо, оборвал на полуслове свою речь, обращенную к Нелидову: руки его безвольно застыли в воздухе.
—Женька! Светлова!—крикнул он и пошел ей на встречу. Она тоже остановилась, замерла от неожиданности.
—Жорка! — обрадовалась она. — Так это ты!
Каменев помедлил, борясь с собственным смущением,
потом решительно обнял ее за плечи, привлек на мгновение к себе. Не поцеловал, только загорелой щекой прижался к ее лицу и тотчас отстранился, сделав вид, что получше хочет ее рассмотреть.
—Женька! Вот кого не ожидал здесь увидеть! Ты какими судьбами? Инструктор по укладке парашютов? Врач?
Смущенная Женя смеялась, отрицательно качая головой.
- Берите выше, — заметил Володя Костров. А Субботин невозмутимо прокомментировал:
- Вот так встреча! Покажи такую в кино, первый же рецензент напишет по этому поводу: «Сценарист явно погрешил против жизненной правды и построил все на случайностях».
- Она такая же, как и все мы, — тихо сказал Алеша Горелов, которому с первого взгляда понравился этот капитан с броско приколотым на гимнастерке орденом и бесхитростным мальчишеским лицом.
Черные глаза капитана расширились и остановились на Алексее, сразу выделив его из общей массы. Лоб капитана со следами облезшей от солнца кожи скрывался под навесом густых каштановых волос. В тонких складках застыло удивление. Пухлые губы, не слишком старательно выбритые — на верхней торчала щетинка, — пришли в движение:
- Такая же, как и вы?.. Не может этого быть...
- А ты не знал! — кокетливо прищурилась Женя, явно обрадованная этой встречей.
- Откуда же! — вскричал Каменев. — Полковник Нелидов только сейчас передал мне список вашей группы. Вы же все личности строго секретные, — прибавил он потише, — даже не знаю, как с вами и обходиться. Никогда у инструктора Каменева не было таких почетных учеников.
- Как можно попроще и посвободнее обходитесь, — сказал Ножиков, подходя к капитану. — И как можно меньше обращайте внимания на то, что мы майоры, подполковники и старички даже. Вы наш учитель. Учитель! Значит, имеете право по всем законам логики даже в угол ставить за нерадивость.
- Нет, это вам не угрожает, — смутился Каменев, — да и какой я вам учитель! Просто старший инструктор. Организатор вашей парашютной подготовки, так сказать. Не больше... Товарищи, прошу в автобус. Сейчас поедем в гостиницу. Женя, мы с тобою потом договорим.
- Обязательно, Жора, — с радостью отозвалась Светлова и не удержалась, спросила на весь автобус: — Где это ты передний зуб потерял?
- Вот этот? — засмеялся Каменев, притрагиваясь к белой пластмассовой коронке пальцем. — Однако же и наблюдательность у тебя, Женька.
- Как у космонавта, — вставил Нелидов.
- Нет, товарищ полковник, — возразил Каменев, — она и в школе была такой... самой глазастой из всех девчонок нашего класса. А зуб... Я с этой потери карьеру парашютиста начинал. Память о первом приземлении.
Автобус мчался по ровной, хорошо заасфальтированной дороге. В открытых окнах мелькали силуэты распластавшихся на стоянках огромных бомбардировщиков, проплывали аэродромные постройки. На здании командного пункта вяло висел полосатый матерчатый конус. Ветер стлался по земле, лишь кое-где поднимался вверх душными завертями. Автобус накалился, к металлическим поручням сидений больно было прикасаться.
Каменев сидел впереди рядом с Нелидовым, время от времени обменивался с ним односложными фразами и часто оборачивался назад, широко улыбаясь, смотрел на Женю, откровенно и озадаченно любовался ею. И опять он понравился Горелову своей непосредственностью, тем, что не скрывал восторга, навеянного неожиданной встречей. «Видно, прямая душа наш новый парашютный наставник», — подумал о нем Алеша.
Словно сговорившись, космонавты молчали, делали вид, что сосредоточенно рассматривают окрестности: Каменев понял: это они ему с Женей уступают тишину. Поблагодарил мысленно: «Какие деликатные ребята!» Кинул в сторону Жени:
Жень, а я месяц назад отца твоего видел — на заводе у них был.
Ну и как он? — встрепенулась Женя.
На житье и здоровье не жаловался. В пивнушку «Голубой Дунай» по субботам и в праздники заходит. Я и о тебе у него спросил — где, мол.
—А он?
— Дипломат старик. Самый уклончивый ответ дал. В каком-то, говорит, почтовом ящике работает или в этом роде. Если интересуешься, могу ей об этом сообщить.
- Ты, конечно, не поинтересовался?
- Время горячее было, — смущенно вздохнул Каменев.
Женя улыбнулась:
- Узнаю своего папу-конспиратора.
- Он-то хоть знает, что ты космонавтка?
- Знает, Жора. Была в прошлом году дома и созналась.
- А мне в прошлом не пришлось. К прыжку готовился.
- О ком из наших одноклассников знаешь?
- О Ленке Слоновой и Вите Пономареве. Витя кончает энергетический, а Ленка уже замужем за каким-то артистом. Двойню родила.
У Светловой колко вспыхнули глаза. Она сняла с головы берет, обмахнулась им, как веером.
- У самого-то сколько? — спросила с неловким смешком.
- Чего сколько? — не понял Каменев.
- Вот чудак, — напряженным голосом уточнила космонавтка, — не чего, а кого. Ребятишек сколько?
