- Ты тоже оказался не тем, за кого выдавал себя вначале, - опрометчиво огрызнулась я.
- А ты всегда говорила мне только правду? - с опасной ласковостью поинтересовался Тиер. И у меня холодок пробежал по коже, когда я рискнула поймать взгляд его глаз, сейчас серо-зеленых, как бутылочное стекло:
- Сколько раз ты мне повторяла 'я хочу быть рядом с тобой'?
- Но я, и правда, хочу!...
- Здесь, внутри горы?
Я промолчала, и Тиер за меня ответил:
- Твое 'я хочу быть с тобой' означало, что я должен уехать в твой, незнакомый мне мир. Ты это решила, не спросив меня. Ты считаешь, что говорила правдиво?
Как бы мне хотелось крикнуть в ответ 'это не так'. Но я ведь на самом деле строила такие планы. И бесполезно было оправдываться тем, что в тот момент я представляла все совсем по-другому.
- Извини, - я опустила голову. - Но я же не знала, кто ты такой.
- Теперь ты знаешь, - он наклонился, ища мои губы. Чужой мужчина. Даже не мужчина, а черт знает кто - нечисть, тролль (реальность, в которую я все никак не могла поверить). Но я послушно закрыла глаза, опять готовая поддаться его обаянию. И только в последний момент резко отстранилась, вспомнив, что будет, если Тиер еще раз поцелует меня: я не хотела забывать. Но он, по-видимому, тоже помнил об этом - мне достался насмешливый поцелуй в лоб.
- И ты поцелуй меня, - чуть повелительно попросил Тиер: - Иначе ссора останется между нами.
Его отстраненность показалась капельку обидной, так что Тиер получил взамен долгий поцелуй в щеку, возле самых губ... Не надо нам было целоваться. Даже так. Потому что кем бы ни был Тиер - целоваться с ним было сейчас мучением: по телу сразу побежали предательские мурашки.
Мне стало тоскливо при мысли о предстоящем празднике, где будут шум, смех, чужое веселье. Где нужно будет 'держать лицо'. Одно знакомство с отцом Тиера, которое в свете последних событий казалось теперь совершенно бессмысленным. Там, на лесной поляне я мечтала познакомиться с родными любимого человека. Знакомиться с родственниками тролля не входило в мои планы. Потому что я не собиралась выходить замуж за тролля (я старательно скрывала от себя тот факт, что у меня, возможно, уже нет выбора).
- Ты хорошо поцеловала меня, - между тем одобрительно заметил тролль.
- Тиер, - я почти умоляюще выдохнула его имя. И, когда он взглянул на мое несчастное лицо, добавила:
- А мы не можем... выйти к гостям чуть-чуть позже? Я... я бы хотела побывать для начала в твоей комнате.
- В моих покоях, - сдержанно поправил он.
Похоже, тролль был в курсе моих переживаний. Потому что его глаза блеснули, как камни моего ожерелья - льдистым огнем. Впрочем, мы давно уже научились угадывать желания друг друга. На миг перед моими глазами мелькнуло воспоминание о лесном шалаше, где даже колючие сосновые иголки и безжалостные укусы комаров не могли заставить нас разорвать объятия.
Но сейчас Тиер не торопился дать согласие. Мне уже стало неудобно за себя и свои желания, когда он кивнул:
- Хорошо, пойдем в мои покои.
Он опять подхватил меня под руку. Мы вышли в коридор, гладкие стены которого смутно отражали наши силуэты. Через несколько шагов Тиер остановился и, как мне показалось, толкнул рукой стену (никаких дверей там в помине не было). Но все-таки это была дверь, потому что мы оказались в очередном зале. Обстановка была роскошной, но я не успела оглядеться. Только отметила гобелены на стенах, мягкий ковер и широкую кровать. Тиер уже целовал мне шею, с каждым поцелуем спускаясь все ниже. Потом мы начали раздевать друг друга: Тиеру это удавалось лучше, потому что он представлял себе, как держится на мне мой наряд, а я путалась в его застежках... Так что ему пришлось раздевать и меня, и себя. Я мельком пожалела девушек-мастериц, которые с таким усердием облачали меня в платье, сейчас лежащее на полу, рядом с одеждой Тиера. Когда на мне осталось только кружевное белье, Тиер замер, как будто прислушиваясь к чему-то. Я тоже испуганно замерла. Потом рискнула спросить:
- Что-то не так? Какой-нибудь очередной запрет?
Он отрицательно качнул головой и прижал меня к груди. Все-таки не удержавшись от колкости:
- Для женщины, которая, если не ошибаюсь, и не думает становиться женой тролля, ты ведешь себя на удивление смело, Хуннед.
Я чуть было не начала высказывать какие-то возражения, но его руки опустились ниже. И слова замерли у меня на губах. Я прижалась щекой к плечу Тиера, вдыхая знакомый запах его тела. Отдаваясь во власть его рук. Сегодня в каждом прикосновении мне мерещилась особенная нежность. Напоминанием о предстоящей разлуке. Легкой горчинкой вины, от которой мне было не избавиться. И все-таки странно - чувствовать себя так спокойно и уверенно с человеком (то есть - нечеловеком, но какая разница), которого ты видишь, скорее всего, последний раз в жизни. Я не собиралась здесь оставаться. Тиер знал об этом и, кажется, не удерживал. Или ему известно было что-то такое, о чем не было известно мне? Какое-нибудь очередное заклинание, которое не позволило бы мне покинуть здешнее царство? Я мысленно усмехнулась. Почему-то я совершенно не предусматривала такое развитие событий. Не сомневаясь в том, что благополучно выберусь из этой 'сказки', и меня немного настораживала собственная непробиваемая самонадеянность. Но - что поделать - я не боялась.
Потом мы лежали рядом - и мне было хорошо и немного грустно. Тиер смотрел на меня, а я исподтишка рассматривала 'его покои', смутно ловя себя на каком-то несоответствии. Меня не оставляло подозрение, что комната неуловимо изменилась.
- Тиер, по-моему, когда мы вошли сюда, эта комната была немного другой, - наконец заметила я: по большому счету меня совершенно это не интересовало.
- Верно, - слегка усмехнулся он. - Когда мы вошли, комната выглядела совершенно по-другому... Хуннед,
