События развиваются
Лейтенант Ледогоров кумекал у себя в кабинете. В серьёзном учреждении, где он служил, на стенке висел совершенно несерьёзный плакат — КУМЕКАЙ! И все с удовольствием кумекали.
«Так что мы имеем?» — размышлял! Ледогоров. Ничего, кроме побитых игрушек и подозрения на крыс. На полку к старику Дубосекову крыса забраться уж никак не могла. Не под силу ей было и раскусить оловянного гномика. Но кто же тогда? Каким инструментом пользуется «шалун»? Мелкие, но загадочные происшествия.
Тем временем происшествия, хоть и мелкие, продолжали копиться. В кабинет вошёл капитан Карнаух.
— Дуй в Малый Матвеевский, — устало сказал он. — Снова игрушки, на этот раз непростые.
В квартире Котофеевых следователя приняли вежливо, но не слишком душевно. Сам Котофеев, внушительный дядя в цветастом халате, был, вероятно, большой человек. С Ледогоровым он говорил сурово:
— Мой сын собирает машины. Многое я привёз из поездок. Всё это варварски уничтожено.
Да, в детской было такое же крошево, как у Звонарёвых и Дубосекова, только крошево дорогое, металлическое. Сиротливо поблёскивал уцелевший капот с иностранной надписью. Тут уж не клещи рисовались в воображении, а какая-то адская мясорубка.
— И всё это в мой день рождения! — возмущённо сказал Котофеев.
— Кто-нибудь слышал скрежет, шум? — спросил Ледогоров.
— Сын в отъезде, а это комната сына, — отчеканил Котофеев.
— Балкон закрывается?
Ответ был снова краток и твёрд:
— Не имеем привычки, девятый этаж.
Ледогоров внимательно осмотрел комнату, балкон. Та же картина — никаких следов. Взгляд его задержался на чём-то блеснувшем в углу. Ледогоров подошёл ближе. Прямо на полу, рядом с дорогим вазоном, примостился всё тот же восточный божок. Точь-в-точь такой, как у Дубосекова.
— Откуда у вас эта древность? — спросил Ледогоров.
— Древностью интересуетесь? — язвительно сказал Котофеев. — Это не древность, — изделие отечественных мастеров.
Резко зазвонил телефон. Хозяин направился в коридор. Ледогоров присел перед статуэткой. Да, странное, странное совпадение. Та же хитрая улыбочка, синеватые губы. Уж не дубосековский ли это божок? Котофеев снова появился в дверях.
— Это вас, — произнёс он сухо.
— Меня? — удивился Ледогоров.
Он вышел в коридор и взял трубку.
Звонил капитан Карнаух:
— Немедленно возвращайся. Ты мне нужен.
— Но я не закончил, — возразил Ледогоров.
— Потом, потом. Ноги в руки и бегом.
Ледогоров положил трубку.
— К сожалению, я должен идти. Хотелось бы побеседовать с вами ещё разок.
— Нет свободного времени! — отрезал Котофеев, запахнул цветастый халат и грохнул дверью с медной табличкой — «Котофеев».
Новая странность
Взяв ноги в руки, лейтенант Ледогоров словно по воздуху промчал весь бульвар и через неполных десять минут, слегка запыхавшись, стоял перед капитаном.
Склонив голову над бумагами, капитан Карнаух делал вид, что не замечает расторопного подчинённого. Ледогоров покашлял. Капитан, вероятно, кумекал, а это нечто сродни глубоководному погружению. Ничего не слышишь, ничего не видишь. Ледогоров кашлянул ещё раз и так громко, что на пол рухнула кренившаяся со стола папка. Капитан Карнаух поднял затуманенный взор:
— Чего тебе?
— Как приказали, — ответил лейтенант Ледогоров. — Ноги в руки.
— А, это хорошо, — промычал капитан и снова углубился в созерцание бумаг.
Так продолжалось ещё некоторое время.
— Между прочим, я успел бы закончить разговор, — обиженно произнёс Ледогоров.
— А ты его не закончил?
— Конечно, нет! — с вызовом произнёс лейтенант.
— А почему? — Капитан поднял голову.
— Потому что вы приказали мне немедленно вернуться в отдел!
Капитан Карнаух молча смотрел на Ледогорова. Через минуту он произнёс:
— Я ничего тебе не приказывал.
— Как? — Ледогоров опешил. — Вы позвонили Котофееву!
Капитан снова уставился на лейтенанта.
— У тебя случайно не жар? — спросил он.
— При чём здесь жар? Вы приказали, и я пришёл! — выкрикнул Ледогоров. Воцарилось молчание. Первым нарушил его капитан:
— Я никуда не звонил и ничего тебе не приказывал.
В ближайшие полчаса удалось выяснить только то, что после ухода Ледогорова из квартиры Котофеева бесследно исчез восточный божок. Хозяин прозрачно намекал, что божка прихватил сам лейтенант, а лейтенант Ледогоров погрузился в глубочайшее раздумье. К нему охотно присоединился капитан Карнаух.
Кумекай!
— Кумекай, кумекай! — говорил капитан. — Тут что-то есть.
Теперь было ясно: кто-то охотился за статуэткой. Игрушки лишь для отвода глаз. Ледогоров вспомнил про разбившийся «сувенир Востока» и позвонил Звонарёву. Илья Ларионович тотчас согласился, что у него был такой божок.
— Откуда у вас статуэтка? — спросил Ледогоров.
— В комиссионном купил, на Вражке.
— Давно?
— Несколько дней назад.
— Она там была одна?
— Не обратил внимания.
Большего добиться от Звонарёва следователю не удалось, и он принялся за Дубосекова. Своего божка тот купил на Птичьем рынке. Есть такой рынок в городе, где продают всякую всячину. Не только птиц, но и рыб, кошек, собак и множество прочих вещей от простого гвоздя до никелированного микроскопа.
— Говорите, ценная вещь? — спросил Ледогоров.
— А как же! — важно ответил старик.
— Ну, сколько, к примеру, стоит?
