Хрен его знает, кто там сцепился. Использование крупняков с БТРа еще не факт, что это кто-то из наших. У боевиков были и бронетранспортеры и БМП-шки, поэтому лезть в непонятные разборки особого резона не было.
— Вызови, если будут отмалчиваться, накроем из минометов.
Вообще по штату минометы нам положены не были, но во время гражданской войны любой дополнительный аргумент в борьбе с бандитами не лишний. Поэтому когда пару месяцев назад нашу группу сняли с блокпоста и бросили на усиление морпеховской спецуре, которая в холмах зажала группу боевиков, и после боя в завалившейся на бок грузовой 'Газели' нашли пару 82мм минометов, я как мог извернулся, но выдурил такое богатство у капитана Оргулова, командира штурмовой группы. Именно с тех времен мы с ним и подружились. Они как раз в основном действовали в этом районе и часто через наш блокпост уходили в рейды в 'зеленку'. Мы им всегда были рады, как людям, которые приносили сведения с охваченного войной полуострова и новости из Севастополя, а они могли ожидать помощи от нас, если придется туго. Тем более Оргулов при любом случае старался привезти что-то такое особенное из рейда, и не забывал и про нас. Результатом был японский дизельный генератор с запасом топлива, чугунная печка, пара ноутбуков и ящик с дисками с компьютерными игрушками.
Тут поднял голову Рощупкин, и взволнованно крикнул:
— Товарищ старший лейтенант, это капитан Оргулов, они на дороге на боевиков нарвались…
Я вырвал у него гарнитуру.
— Феникс, Аист на связи.
В наушнике явственно послышались выстрелы, видимо Оргулов как раз ведет огонь, во время разговора.
— Привет Аист.
— Что там, зажали?
— Да есть немного.
— Могу помочь.
— Из моих подарков?
Опа. Кодовая фраза. Про минометы знали мало кто, значит точно Сергей Оргулов.
— Да.
— Давай пристрелочным. А я скорректирую…
— Куда лупить?
— За холмом от вас, триста метров от второго ориентира вверх по течению ручья.
— Вас понял.
Бум! Пауза. Корректировка. Бум! Еще корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум! Стоп. Корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум! Стоп. Корректировка. Бум! Бум! Бум! Бум!
— Все Макс, табань. В самую говядину угодили.
— Еще моя помощь нужна?
— Ну разве что трупы собирать. Остальные разбежались.
Вот так и шли наши боевые будни, хотя что-то в последнее время стычки с бандитами участились. Основные районы Крыма уже были разграблены и подстегиваемые голодом банды все чаще стали появляться в окрестностях тщательно охраняемого Севастополя. Через полчаса, обменявшись кодовыми фразами, мы, обесточив минные ловушки на дороге, пропустили в наше расположение небольшую колонну из двух джипов и БТРа, покрытых камуфлированной окраской.
Я вышел к джипу, который лихо подкатил к нашему блиндажу и стал дожидаться Оргулова. Кивнув как старым знакомым его бойцам, Саньке Артемьеву, который помогал нам устраивать минные ловушки вокруг блокпоста, их снайперу, Катерине, по которой пускали слюньки все, кто попадал в поле зрения ее холодных голубых глаз. У нас уже давно ставили ставки на то, кто же все-таки покорит ее сердце, но как-то за рюмкой Серега рассказал о ее погибшем женихе и о личном счете к боевикам. Поэтому я старался не участвовать в этом тотализаторе, но и не запрещал — на улице война и людям надо о чем-то говорить, а у самого давно перед глазами стоял образ другой девушки, с которой познакомился еще перед самой войной…
— Привет Серега, как там тяжело пришлось?
Оргулов выглядел не очень: усталый, невыспавшийся, побитый жизнью, но все же матерый хищник с особым блеском в глазах.
— Здорово Макс. Хорошо помог, первой же серией почти под накрытие.
— Ну так, для этого ты мне эти 'самовары' и оставил. А что произошло? Кто там такой умный?
Оргулов кивнул головой.
— Да чистили коридор для конвоя с беженцами, и случайно зверьков срисовали, чуть раньше, чем они нас, поэтому пришлось в бой сходу вступать.
— Много их было?
— Обычная мобильная группа. Два переделанных джипа и человек восемь бойцов.
— Всех положили?
— Трое ушли, только гоняться за ними по 'зеленке' смысла нет. Нарваться на засаду и людей потерять — раз плюнуть.
— Тоже правильно. Интересно, какого хрена они так близко к блокпосту подобрались.
— Скорее колонну пасут…
— Тогда придется туда секрет снова выставить, не нравится мне вся эта тягомотина.
Перекусив горячего — опять все тот же Рощупкин, любитель вкусно поесть, уже давно приготовил изумительный плов из подорвавшегося на мине барана, они снова умотали в горы, отлавливать боевиков и обеспечивать безопасность идущему конвою с беженцами.
Уже под вечер, рыча двигателями, через блокпост прошли пять грузовиков забитых изможденными людьми, в сопровождении трех БТРов и двух БМП-2.
Колонна зашла в специальный подготовленный, прикрытый холмом тупичок, где люди уже могли спокойно остановиться и передохнуть, не опасаясь нападения и обстрела. За их безопасность уже отвечали мы, поэтому в 'зеленке' недалеко от блокпоста уже находились два секрета, которые контролировали несколько самых опасных мест, откуда могли обстрелять наших гостей.
К прибытию колонны на блокпосте нарисовались трое контрразведчиков с приличной охраной, которые должны были провести фильтрацию прибывших и выявлять скрытых боевиков и их пособников.
Я стоял в сторонке и вполголоса общался с командиром конвоя майором Мардуховым, который рассказывал уже вполне привычную для нашего положения историю, про освобожденных рабов, живущих в скотских условиях в поселках-укрепрайонах, где базируются сильные банды крымских татар. Про целые кладбища забитых до смерти мирных жителей, про турецких наемников, про потоки оружия и наркотиков. Эти новости уже не шокировали и не вызывали никаких эмоций — теперь это наша действительность, в которой как в паутине приходится барахтаться каждый день. В Крыму идет гражданская война и такие слова как толерантность, гуманизм, дружба народов уже давно анахронизмы и есть только тягучая, грустная действительность. Все мы с тоской смотрим, как уменьшаются рационы питания, как начинаются перебои с горючим и боеприпасами, как мир скатывается в пучину безумия. Уже где-то грохочут ядерные взрывы, и ни для кого не секрет что в ближайшее время кто-то глобально начнет применять оружие массового поражения и ответные удары будут нанесены по всем, причастным и непричастным.
В это время контрики шмонали доставленный контингент, снимали отпечатки пальцев, фотографировали, все это скидывали в компьютеры и отправляли в Севастополь. Охрана из спецназа морской пехоты, который в самом начале гражданской войны был переброшен в город для поддержки российских частей гарнизона, медленно прогуливалась вокруг грузовиков, грозно поглядывая на запуганных и побитых жизнью людей.
Для меня это было привычно и знакомо, поэтому мельком глянув на людей, я пошел мимо машин к БТРу, на броне которого расположился Мишка Синцов, старлей из нашей ПВОшной дивизии, который после уничтожения пусковых турецкой авиацией перебрался в пехоту и теперь частенько выезжал вот на такие операции.
Но пройти к броне не получилось, со стороны ближнего грузовика раздался истошный крик:
— Максим!
