заторможенность и сонливость. Эти страшные бойцы лениво отмахивались, когда их рубили в капусту, чем особенно пугали суеверных крестоносцев).
Девушек, естественно не было. По странному закону мироздания, девушки приходят вовремя только, и исключительно в тех случаях, когда опоздал ты. Я походил по рецепшену, разглядывая внутренности РомыХотеля. Близился Крисмос Дей.
В новостях рассказывали, что в донельзя политкорректоной Англии, местные недоумки не рекомендуют, открыто праздновать рождество, ставить елки и рассылать открытки, так как это может оскорбить живущих рядом мусульман. А тут, в мусульманской, в большинстве своем стране, местные мусульмане вовсю ставят христианских Санта Клаусов, украшают город растяжками с пожеланием «Счастливого Рождества» и выстроили на рецепшене РомыХотеля христианскую сценку на рождественский лад: Иосиф, Осел, Мария и Младенец, вместе отмечают рождество в хлеву.
Понятно, что автору больше всего удался осел. Разглядывая композицию, я понял, что автор лепил осла с себя. В мужике с бородой, определенно угадывался Иосиф. Конечно, Мария была вылеплена далеко от общепризнанного канона, лицо и фигурой сильно напоминая Иосифа, но без бороды. Далее — рассуждая логически, и действуя методом исключения, можно было догадаться, что лежащая на полу подушка, с торчащими посередине ручками, никто иной — как Младенец Иисус, собственной персоной.
В общем, отличалось это зрелище от приснопамятных карикатур на пророка Мухаммеда, только тем, что делалось не с целью поиздеваться, а с целью поздравить постояльцев-христиан. Ну что получилось у них, то, что получилось, исключительно потому, что у художника руки тоже, откуда то из середины тела росли.
Вообще, в Египте довольно много христиан. При том христиан не каких-нибудь, а православных. Тут есть эфиопская православная церковь, правда я так и не нашел её в Хургаде. Интересно, у них на иконах, Иисус — эфиоп?
Размышляя, на эти околорелигиозные темы, я наворачивал круги возле конторки. Портье, это видно надоело, и он спросил, в каком номере живут мои спутницы. Я ответил, и он — позвонил в им в номер по внутриотельному телефону. Да уж. Живя в глуши, быстро забываешь о благах цивилизации. РомаХотель бы крутым отелем — помимо лифта и миноискателя, в нем был работающий телефон, а не муляж, как в Президеншиле.
Девчонки вышли. Оказывается, крутые горки укатали даже молодых сивок. Идти в Калипсо не хотелось. Но не совсем же отказываться от дискотеки? Оказывается, дискотеки рангом пониже, есть практически в любом крупном отеле. В смысле — что в Роме она есть, а в Президеншиле нет. Ну, в Президеншиле много чего нет. Это вообще не загульный отель. Я бы его вообще в Пенсионершил переименовал. Благо их в нем кишмя кишит.
И мы пошли на дискотеку. Вход был с улицы. Прошмыгивая мимо вечно сонных сардуркаров, я обратил внимание, что у одного из ботинка торчит бирка. Надо полагать, с инвентарным номером. Чтож, это многое объясняет.
Перед входом курили арабские парни на выданье. Все как на подбор старше меня. Да, ребята — торопись. Еще пара недель, и вам и вовсе жениться будет незачем. На входе толстый, улыбающийся араб, осуществлял расовую сегрегацию — пуская на дискотеку туристов, и задерживая пожилых арабских юношей. Мы спокойно прошли в предбанник.
Дальше хода не было. Предбанник был отделан крашенной под природный камень штукатуркой, и больше всего напоминал вход в пещеру Али, со смешной фамилией Баба. Прохода дальше не было. Дверей тоже. Безрезультатно протоптавшись пару минут, я начал думать логически. Баба Али — кричал пароль. Точно помню, что первая часть пароля — растение, а вторая часть просьба. Решив пойти по его стопам, я громко постучал по стене, и громко сказал «Урюк, открывай».
Неожиданно часть стены отъехала в сторону. Пароль сработал. Мы окунулись в чарующую атмосферу египетской дискотеки. Громко играла местная музыка, по стенам мелькали зайчики от стробоскопа, пробиваясь сквозь густой сигаретный дым. Вообще, интерьер был очень даже ничего. Где, невидимые простому глазу, стояли ультрафиолетовые лампы, заставляя светиться белым неоновым светом зубы посетителей и развешанные по стенам пучки шерсти. Неровный, сделанный под пещеру потолок, был кое где украшен светящимися звездами. В полутьме, все это создавала необычную и таинственную атмосферу. К сожалению, отлично поработав с интерьером, хозяева уделили мало внимания музыке — звук был в лучших традициях пластмассовых компьютерных динамиков. Играла аудиокассета.
Давно, ох давно, я не слышал до боли знакомых звуков зажеванной кассеты. Примерно с середины девяностых. Никто не танцевал, все сидели и чего-то ждали. Мы сели за столик. В принципе, покупать пиво было не обязательно. Но, хозяину дискотеки тоже надо чего-то кушать. Я заказал местного пива. Пиво было конечно немного дороговатым, но это ведь не уличное кафе, а дискотека. Другое дело, что египтяне вообще плоховато варят пиво. В тот вечер я попробовал два местных сорта — Сахару и Луксор, Ну, как бы сказать помягче, чтоб никого не обидеть…
Вот например, окажись я в пустыни Сахара, и найдя к концу дня ящик одноименного пива — я был бы очень обрадован самим фактом его наличия. Или посетив долину смертной тени — Луксор, я тоже бы наверно оценил качество этого напитка. Хотя, не факт, ой не факт. Всегда считал что пивоваров, газирующих пиво, надо ущемлять в правах дверью.
Не успел я открыть пивную банку, как началась шоу программа. Первая её часть была явно рассчитана на туристов. Молодой парень, одетый в национальный костюм под бодрую музыку вертел покрывалом над головой. Ткань расправилась, образуя правильный круг над его головой. Он достаточно умело показывал фигуры, подходя к зрителям, и перекидывая покрывало из руки в руку. Ну, сказать, что это меня удивило, или заинтересовало — не могу. Довольно однообразное зрелище, лишенное даже задатков интриги.
Это, я думаю, понимал и сам парень. Отыграв без сучка и задоринки стандартную программу, он поклонился и покинул нас. И вовремя. В зал вплыла Дива. Невысокая, молодая женщина, одетая в традиционный костюм восточной танцовщицы. Арабы сразу оживились. Это было хорошо заметно. В зале сразу стало больше народу — отодвинув цербера, в зал просочились пожилые юноши. Все внимание было сосредоточенно на танцовщице.
А она явно умела управлять мужским вниманием. Сделав руки лебедем, Дива бойко задвигалась в такт музыке. Танец, был, конечно, непривычный, но интересный. В основном, как и следовало из названия, девушка танцевала телом. Я, конечно, слышал, что лучше всего танец живота получается у коренных японцев — борцов сумо. Но тут была своя красота, своя пластика. И собственно, никакого живота. Да, танцовщица, была не балетных габаритов. И наверняка, выдержала бы без риска для себе небольшое голодание.
Но так увлечь мужчин… Голого тела, на ней было немного. Музыка, тоже оставляла желать лучшего. Так что оставалась только Дива. Все эти арабы пришли сюда посмотреть на свою любимицу. Старая как мир женская магия. Что бы там не говорили ученые, первой профессией в мире был охотник. Добытчик еды. Без этого наш род просто бы прекратился с голоду не начавшись. Все что ему надо было, он брал сам. Захотел банан — съел. Захотел самку — поймал. Просто и незамысловато.
Так что второй профессией в мир пришла танцовщица. И именно за танец, она получила первый в мире гонорар. Ведь это она, зародила в мужчине тягу к красоте….. Нет, мне положительно не нужно было смотреть на этот танец. Я становлюсь излишне сентиментальным. Арабов тоже проняло. На вечнозагнивающем западе, купюры суют в трусики танцовщиц. В России — это сделать труднее, за отсутствием на танцовщицах трусов. Ну, а тут арабы просто передавали деньги как в автобусе передают за проезд. Некоторые передавали записочки.
Оттанцевав программу, Дива еще немного пообщалась с поклонниками. Арабы нервно курили. Дым и так стоял коромыслом, ну а сейчас дискотека вообще превратилась в филиал газовой камеры. Я подумал, что насколько мы, подросшие внутриутробные пивные алкоголики, более удобны окружающим. Вот я например, когда пью пиво, другим не мешаю. И пожар от пивной банки разгореться не может. А ежели разгорится, то любителю пива, потушить его — как два пальца…… От размышлений меня оторвали девчонки — унывно-тягучие этнические мотивы кончились, и началась европейская «умцА, умцА». Мы потанцевали.
Дискотека очень скоро перестала делиться на европейскую, и арабскую части. Танцевали, и те и
