если мама сама проводит меня в аэропорт. Я тяжело вздохнул. Спорить было бесполезно.
День первый
Дверь в лето
Часам к восьми утра я досчитал последний проект, и отправил последний пакет документов. Торжественно выключил свой основной сотовый, и поставил туда тщательно оберегаемую от посторонних ушей симку — номер которой знают только клиенты, которые скидывались на роуминг.
Судя по ощущениям — голова у меня была полая. Нет, я и раньше замечал, что-то подобное, но этим утром это было особенно заметно. А что вы хотите — я не спал две ночи подряд. Напоминаю — я полетел лечить переутомление, и переутомился, при подготовке вылета. Я уныло дособирал сумку, забыл только номер собственной аськи, аспирин и бутылек со йодом.
Вытащил обратно жареную курочку, которая незнамо как попала ко мне в сумку. Надо полагать, залезла сама. Интересно — а в Перми сумки пассажиров обнюхивает собака, ищущая наркотики? Бедная псинка стопудово изойдет слюнями.
Вылет был в 12. В турагентстве мне рекомендовали приехать чуть пораньше. Часикам к девяти. Что собственно и было сделано. В автобусе меня опозорила мамочка, сунув кондукторше деньги за мой проезд. Вот так и рождаются истории о детях дебилах, живущих на материнскую пенсию.
Аэропорт в Перми находится формально за чертой города, но не очень далеко, так что доехали мы буквально за 20 минут. И обнаружили что не мы одни. Очередь за билетами и путевками завивалась почище, чем хвост сибирской лайки. Народ давился чисто по инерции — очевидно, что все путешественники получат вожделенные ваучеры.
Получив путевку и небольшой инструктаж на тему страховки от сотрудников ТEZ тура (Если вы скоропостижно скончались в отеле, позвоните по этому номеру для организации эвакуации тела на родину…), я попрощался с мамочкой и пошел в таможню. Мама порывалась туда пойти тоже — но её не пустили. Притом — о чудо, вежливо. Я заполнил заведомо ложную декларацию. Остановимся на этом поподробней. В декларации, помимо дежурных вопросов о номере паспорта, месте проживания, и обхвате талии идут вопросы — а не везу ли я с собой килограмм американских денег, бочку взрывчатки и коробку гашиша? Ну — это понятно. Не везу. (Можно подумать, что тот кто везет — сознается) Но далее идет каверзный вопрос — а не везете ли вы, мил человек, в багаже, али на теле, носители информации и печатные издания? Дело в том — что я как раз вез. И печатные издания, и носители информации. И в багаже и в карманах. Весь мой зоопарк мобильных устройств — по сути дела являлись носителями информации. Я долго думал — что писать. С одной стороны — я человек честный и открытый. И врать-то, как бы не приучен. С другой стороны, так же очевидно, что информация о моём ноутбуке, пальме, флешке и т. д. п. нафиг никому на этой таможне не нужна. И переписывать их мне было откровенно лень.
Так что я поставил галку возле слова — ничего нету. Как и следовало ожидать никакой реакции от таможни не последовало, хотя факт наличия «носителей информации» просто бросался в глаза. В общем — я пока не раскусил хитрую задумку таможенников — зачем они это устраивают. Им нужно иметь бумагу, в которой я, предупрежденный об ужасающих последствиях вранья соврал? А чешуя?
Немолодой таможенник долго смотрел мой загранпаспорт. Дело в том, что я фотографировался туда, когда у меня на плечах были погоны. А на погонах звездочки. Надо ли говорить — что наличие звездочек существенно снижало мою способность к самовыражению в области прически? Поэтому на фотографии она никакая. Вообще никакая. Зато у меня там есть усы, и аккуратная эспаньолка.
Ну, ничто не вечно под луной. И погоны и звездочки канули в лету…. А я на личном опыте узнал — что бритому трудновато зарабатывать деньги. Ну не внушают в нашей стране стриженные под ноль большого доверия. Вот уж не знаю почему. Так что сейчас у меня длинные волосы и круглые очки, в модном стиле Гарри Плоттер.
Он попросил убрать волосы. И опять долго смотрел. Я уж было хотел спросить — не нарисовать ли мне на лице маркером бородку — чтоб было более похоже. Но, таможенник вынес вердикт. На фото я. Обалдеть. Кто бы сомневался.
Далее таможенники прописали моему багажу рентген. Как мне то напоминает районную поликлинику времен моей молодости… Там тоже никуда без флюорографии не пускали. В общем, багаж въехал в недра аппарата, и через секунду таможенник знаками подозвал меня к себе и спросил — показывая пальцем на экран: А это что такое? Я замялся. На экране, спутанные как волосы Медузы Г. виднелись шлейфы, зарядные устройства, дата кабели, и удлинители от моих «носителей информации». Эх… надо было правду писать. Я сказал, что это зарядка для фотоаппарата.
— Такая длинная?
— …а она с удлинителем. И покраснел.
Таможенник отстал. Я нес сумку в багажное отделение, размышляя над великостью и могучестью русского языка. Вот, например удлинитель и удовольствие — однокоренные слова. И это не хохма. У них есть общей корень — уд. Это такая древнерусская часть тела, похожая то на УДочку, то на УДлинитель. И определенно связанная с УДовольствем.
Багажное отделение было не очень далеко. Вообще — вся иностранная часть Пермского аэропорта крохотная. Никакого тебе Дюти Фри… Щедрая администрация обеспечила пассажиров самым дешевым горячительным напитком — горячей водой. Впрочем, был и прохладительный напиток — прохладная вода. Еще от щедрот был стеллаж с газетками на иностранных языках. Даже кресел хватало ровно на один самолет пассажиров. Ежели в Пермь сдуру залетит Боинг — то пассажирам придется отдыхать в зале по очереди.
Я сел в кресло… вытянул ноги и пропал. Две бессонных ночи перед вылетом сделали свое черное дело.
Возвращение в реальность было ужасным. Меня тормошил таможенник. Оказывается, все успели сесть в самолет. Я схватил сумку и деранул до трапа. Самолет, на свежевыпавшем белом снегу смотрелся очень красиво. Как впрочем, и охранники с автоматами, одетые по армейской моде 40 годов, стоявшие вокруг. Все это остро напомнило мне какой-то советский фильм, но останавливаться и вспоминать времени не было.
Впрочем, скоро мне стало не до воспоминаний. Я увидел на хвосте самолета рекламу — s7. Ох, не зря кошки сожрали птичку. Про эту компанию ходили по интернету добрые шуточки: «s7 — прямая доставка на небеса». Ну — а что делать? Я сел на свое место (возле прохода) и пристегнулся.
Самолет был пошарпанный, но чистый. Видно, что его любят, и за ним следят. Но против времени не попрешь. Симпатичная стюардесса, заученными движениями показывала, как и что делать, в случае если самолет упадет в воду. Делала она это чисто для успокоения нервов пассажиров. По моему мнению — уж если самолет и свалится в воду, то последнее что мне понадобится — это свисток для отпугивания акул.
Вскоре мы вырулили на старт. Стюардесса еще раз обошла всех, проверяя — как мы пристегнуты. Роздали ритуальные сосательные конфеты. Самолет зафыркал и заурчал, как напуганная кошка, и мы довольно бодро понеслись по взлетной полосе. Сам момент взлета я пропустил. Вот самолет еще несется по полосе — вот уже внизу проплывают крохотные домики, и похожие на спичечные коробки автомобильчики.
Пока мы не набрали высоту — остро чувствовалось, что воздух у нас комками. То есть были секунды, когда самолет как бы проваливался в какую-то яму, и потом выкарабкивался из нее. Страшно не было — самолет изнутри сильно напоминал обычный междугородний автобус. Ну а что может быть страшного в автобусе? Уши постоянно закладывало. Я старательно глотал, тряс головой, но заложенность не проходила. Если бы я не был мужчиной, я бы сказал, что это было больно. Впрочем, вскоре болезненные ощущения прошли. Салон залили весенние солнечные лучи — самолет вырвался из плена густых, серых как столовский кисель, облаков.
Я и раньше всегда подозревал, что хорошая погода, где-то не далеко. Так и оказалась. В Перми всегда есть место, где светит солнце и никогда не бывает дождей. И не так уж и далеко от моего дома, всего
