понятное дело, не вытащит.
Так что решать вам. Ну а для себя я решил, что буду нырять только если мне за погружения будут платить деньги. Истекать кровью за свои кровные — дураков нет.
Постепенно моё самочувствие улучшилось. Нас покормили, вполне, кстати, прилично даже для России — на уровне вокзального буфета в глубинке, или столичного Макдоналдса. Был салат из помидор, заправленным соком Лайма, жареный цыпленок, лаваш, острый сыр, и апельсиновый сок, выдавленный из свежеразорванного пакетика Zuko. В общем — нормальный такой перекус, омраченный только премерзким кофеем.
Немцы продолжали нырять. Какой то иностранный дедушка вытащил удочку и бойко занялся ловлей рыбы. Я удивился. Дело в том, что после еды народ потянулся в туалет, со всеми вытекающими оттуда последствиями. В прямом смысле слова «вытекающими». Туалет короткой трубой сообщался с морем, и заглянув за борт, я обнаружил целую кучу рыб гурманов, которые увлеченно лопали… эээ… вытекающие последствия.
В общем, я наверно мог и догадаться. Но вот ловить рыбу, с лодки, после таких открытий я бы не стал. Я опять поднялся на верхнюю палубу, и завалился читать. Тем временам инструкторы, перешли от обязательной программы, к вольным выступлениям. Дойчи ныряли, вытаскивали ракушки, фотографировались с ними, и выкидывали обратно. По строгим египетским законом, турист, уличенный в вытаскивании с моря основного египетского достояния — кораллов и раковин, приговаривался к отсеканию кошелька. Я слышал массу душераздирающих историй на эту тему.
Пользуясь сверхъестественным чутьем, таможенники находили в вещах пассажиров раковины, и прочую ерунду, и безжалостно штрафовали. Впрочем, зная египтян, можно предположить, что обязательно поступит предложение как-то договориться. Но с какой — то суммой расстаться придется все равно. Так что имеет смысл подумать — нужно ли вам такое счастье? Кстати — тут я полностью на стороне египтян. Турист, как саранча способен за пару лет опустошить эти прекрасные места. И кому от этого будет лучше?
День клонился к закату. Ветерок усилился, я сидел на верхней палубе и обсуждал с дойчами погружение. Мы по очереди вытаращивали глаза, показывали руками рыб… в общем развлекались. Немцы порывались угостить меня пивом, я отказывался, вспоминая, что вечером мне нужно будет работать.
Солнце, тем временем заходило за рубчатый рубеж ограждающих Хургаду гор. На корабле зажгли иллюминацию, и заметно повеселевшие немцы начали что то петь. К своему удивлению, я понял, что понимаю слова, и принялся подпевать. Вскоре мы ткнулись в причал, я попрощался с компанией, и быстрым шагом поспешил поработать.
Как работается в Африке? Точно так же как и дома. Я сидел, мучил эксель, и пил кофе. Где-то спустя час работы, я как-то более сильно склонился над клавиатурой, и заметил, что у меня с носа течет морская вода. На ноутбук, мать её. Я долго прыгал по номеру на одной ножке, пытаясь вылить остатки воды из носа и ушей. И снова углубился в расчет. Шум города постепенно затихал, и я вспомнил, что я не поужинал. Спустившись вниз, я был приятно удивлен — повара, недосчитавшись меня, оставили мне тарелку с мясом и помидорами. Запомнили, чертяняки, чем я обычно питаюсь. Количество звездочек у отеля моментально возросло на одну. Я утащил еду в номер, и продолжил ковыряться в данных.
Около часа ночи у меня наконец то получилось. Собрав все файлы, я записал их на нокию, и потащился в интернет кафе. Город жил своей обычной ночной жизнью. По улицам бродили одетые в длинные юбки усатые продавцы папирусов. Формой одежды и общей унылостью они мне напоминали хемулей, из прекрасных повестей Туве Янсон. Однако, ночью они сменили товар — обогнав очередного хемуля, я услышал не уже успевшее мне надоесть «Друг, братишка, купи папирус», а что то новенькое. Хемуль предлагал гашиш. Два доллара за грам. Я ради интересу посмотрел. Гашишем называлось что-то темно желтенькое, завернутое в полиэтилен. А это точно не мумие? — спросил я. Мумие бы я купил. А гашиш… это так банально… Тут у вас мумиём никто не торгует? Увидев, что в моих глазах утихает интерес, Хемуль скинул цену до доллара. Но безрезультатно, я торопился отправить данные и завалиться спать.
Возле отеля, впрочем, тоже было интернет кафе. Вот только там цена часа была 6 паунтов, и меньше часа не продавали. Углубившись на двести метров в арабский квартал, я нашел кафе, где продавали интернет по 2 (два) паунта за час, и к тому же можно было купить 30 минут. Дав продавцу пачку мятых пиастров я засел за комп. Сразу вошел на майл. ру и без проблем отправил почту. Потом сел читать письма. Посмеявшись над забавными комментариями москвичей, я обнаружил письмо от своей очень давней знакомой по переписке. Надо бы было ответить, но, начав писать, я быстро обнаружил, что в компе нет русской раскладки клавиатуры. Если вы оказались в подобной ситуации — ищете ответ на сайте translit.ru. Там было два способа набора текста, текста — это когда набираешь текст транслитом, а у тебя автоматически переводится в русские буквы, и когда ты просто печатаешь на арабской клавиатуре, как на русской, просто вспоминая, где какая клавиша.
Я попробовал оба. Печатать на ангельском мне было неудобно, и я перешел на слепой метод печати. Получалось, конечно, не ахти, но по настоящему культурный человек никогда не будет указывать собеседнику на грамматические ошибки. Нес па? Чтоб оценить степень моего утомления, я привожу это письмо, не спрося разрешения у автора. А что? У себя ворую. У себя можно.
Првиеинк. Видела бы ты меня сейчас… ты бы удивитлась. Я сижу на интерванет кафкешуе, в окружении бедуинов, и пишу тебе на аребвкуслй клавиетвре письмо. Как ты поняла, у меня отеиуск. Ну — воюще, я рад, что ты мне написала. Напищу тебе еще — но не сейяс. Пиасть на клавиатуре, по кторой вместо букв ползет цветущий куфий нескольтко утомителтно. Пока.
Выполнив первоочередные задачи, я оторвался от монитора и огляделся по сторонам. Кафе было полно арабов. Общий интерьер, примерно соответствовал Хургаде, или, по крайней мере, арабской части Хургады. Все было пыльное, блеклое, и весьма потертое. Небольшое стадо допотопных компьютеров было собрано в сетку. С десяток хемулей курили, и бегло долбили по клавиатуре. Но при этом, очевидно, не играли. Я присмотрелся.
Оказывается, все они беседовали через видеочат со своими, укутанными в платки женщинами. К компьютерам были подключены допотопные видеокамеры, и хемули вовсю пользовались плодами цивилизации. Честно сказать, я был удивлен. Нет, не тем, что арабы по верам болтают с семьей — это как раз было закономерно. Удивляло, что они выбрали такой способ общения. У нас в России, я не замечал такого поголовного увеличения интернетом. У нас, это игрушка для более — менее обеспеченных слоёв населения. Тут же им пользовались самые натуральные бедняки, отойдя от пыльных лотков с бананами. Ну, что тут можно сказать? Молодцы. Проявили гибкость.
Это кафе, плавно перетекало в обычную для арабов кофейню. Я встал, еще раз удивившись, как на столько крохотном пятачке соединились две эпохи. В кафешке, словно вышедшей из итальянских фильмов пятидесятых, арабы курят кальян, пьют приготовленный на огне кофе, и смотрят мыльную оперу. Интересно — а что они смотрели в пятидесятых? Драки петухов? Пыльный хемуль, в средневековом костюме общается через видеочат со своей закутанной до бровей благоверной. Двадцать первый век, как никак.
Я устало побрел в отель. Город жил своей обычной ночной жизнью — кошки ловили крыс, где-то резали барана, у младенца резались зубки…. Газетчик разложил пару десятков газет прямо не земле, и придавил камнями. Недалеко утомленный жизнью бедняк устраивался спать под боком у уже спящего на корточках верблюда. Вскоре я вышел на Сикалу, где таксисты подняли какофонию, увидев идущего туриста. Сам идея того, что турист решил прогуляться до отеля пешком, плоховато укладывалась в их картину мироздания. Пару кварталов они, сигналя, ехали за мной, предлагая свои услуги. Отстали только тогда, когда я утомленный таким вниманием громко послал их в Каир.
В отеле я долго не мог уснуть. Читать совершенно не хотелось, и я решил поплавать во внутреннем бассейне. Мало того, что вода была ледяная, так она еще примерзко воняла хлоркой. Ну, это, наверное, интернациональное свойство всех бассейнов. Вылезя, я долго отмывался под душем и наконец уснул.
День четвертый
