Фремона и, подумав, что он убит Бенксом, хотели понизить температуру трупа, обложив его сухим льдом, чтобы полиция не могла правильно определить время убийства, то есть создавали Родни стопроцентное алиби, – в таком случае вы совершили преступление.
– Это не совсем то, что я сделала. Я знала, что Родни очень не любил Марвина Фремона. Была осведомлена также и о том, что Фремон собирается посетить Ненси: он выследил, где она прячется… Поэтому боялась, что Родни, застав Фремона у сестры, мог убить его. Вот я и помчалась в мотель «Фолей». Дверь номера оказалась открытой, но ни Ненси, ни Родни там не было. Я вошла, осмотрелась и увидела лежавшего в ванной комнате убитого Фремона. Но, несмотря на то что меня обуял страх, я все же разглядела, что все его тело обложено сухим льдом. И сразу вспомнила рассказ Ненси, как по температуре можно определить время наступления смерти. И невольно подумала: это Родни его убил, а Ненси съездила на ферму, взяла там пакеты с сухим льдом и обложила ими убитого, чтобы понизить температуру тела. И тогда полиция подумает, что убийство совершено давно, а это обеспечит алиби Родни, так как он в то время был еще в тюрьме… Ну и, конечно, не позвонила в полицию.
– Спасибо, это все, что я хотел узнать, – сказал Мейсон.
Поднялся с места Гамильтон Бергер:
– Итак, я чувствую, что… Словом, вопросов не имею…
– В таком случае прошу повторно вызвать Ларсена Холстэда.
– Возражений нет, – ответил окружной прокурор, с уважением глядя на Мейсона.
– Пригласите свидетеля Холстэда, – произнес судья. – И хочу сказать, джентльмены, что согласен с мистером Мейсоном: если мы докопаемся до истины, это будет не только в интересах обвиняемой, но и во имя справедливости. Задавайте вопросы, господин адвокат.
Ларсен Холстэд занял место для дачи свидетельских показаний, поправил очки на носу и посмотрел на Мейсона поверх стекол.
– Хочу уточнить одну деталь. Вы заявили, что, когда в последний раз заглядывали в секретный тайник Фремона, там было восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов. Так?
– Да, правильно.
– И вы записали номера четырех стодолларовых купюр?
– Да, записал.
– Среди них была и стодолларовая купюра под номером К00460975А, которая представлена теперь в качестве улики?
– Да.
– Вы также заявили, что Фремон уехал из офиса на весь день?
– Да. И возможно, что это он, а не Родни вернулся потом, днем, и забрал деньги. Может, приехал на другой день утром. Я только знаю, что деньги лежали в тайнике, но, когда я вернулся в офис вместе с полицией, их там уже не было.
– И, только желая проверить деньги, вы выбрали несколько крупных купюр и записали их номера?
– Да.
– В свою записную книжку?
– Да.
– И номер К00460975А тоже внесли вместе с другими тремя?
– Да.
– Могу я увидеть эту запись? – спросил Мейсон. – Хотелось бы самому проверить номера.
Свидетель с явной неохотой полез в задний карман, вытащил оттуда бумажник, потом покопался в нем и вытащил наконец из него маленькую книжечку.
– Одну минутку, – остановил его Мейсон. – Вы держали свою записную книжку в отделении бумажника?
– Да.
– Покажите, где именно?
Свидетель протянул Мейсону старый кожаный бумажник. Адвокат открыл его, вытащил оттуда стодолларовую купюру и сказал:
– Номер этой купюры L04824084A. А вот и еще одна, тоже стодолларовая, номер G06309382A.
Свидетель молниеносно наклонился к Мейсону и попытался выхватить у него бумажник, но адвокат отдернул руку столь же быстро.
– А вот и третий банкнот, L01324510A! – торжественно произнес он. – Так вот, если вы не имеете никакого отношения к убийству, если все деньги находились в тайнике, когда вы покидали контору, каким же образом эти стодолларовые купюры оказались в вашем бумажнике?
Холстэд смотрел на Мейсона с выражением ужаса в глазах и лепетал еле слышно:
– Я думаю… думаю… по ошибке положил эти купюры в свой бумажник, а не в тайник… Видимо, переписывал номера и по рассеянности… засунул купюры в бумажник, когда вкладывал туда книжку…
– Тогда, – неумолимо настаивал Мейсон, – вы должны были положить туда и стодолларовую купюру за номером К00460975А, которая представлена на суде в качестве улики.
– Да, правильно, она должна быть у меня…
– Так объясните, как же купюра оказалась у Родни Бенкса, если вы ее по рассеянности положили в свой бумажник?
– Я… я… Наверное, произошла ошибка…
– Нет, Холстэд, ошибку совершили вы, думая, что безнаказанно можете обчистить тайник и свалить все на Родни Бенкса. Фремон это понял и пытался, угрожая оружием, вернуть свои деньги. Но внезапно вы его, очевидно, толкнули, и он опрокинулся навзничь в номере мотеля. А во время падения Фремона пистолет выстрелил, и пуля попала в сердце. Или, может, это вы отобрали у него пистолет и выстрелили?
– Нет, нет, я не убивал!.. Все произошло случайно… Я отказываюсь отвечать на этот вопрос… Меня подставили…
Несколько долгих секунд в зале было слышно, как тикают часы. Потом поднялся невообразимый шум.
– Возьмите его немедленно под стражу! – потребовал судья Майлз. – Объявляется перерыв на пятнадцать минут.
Глава 17
Перри Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Ненси Бенкс сидели в конторе адвоката.
Ненси, которая все еще была в состоянии, близком к истерике, произнесла:
– До сих пор не могу понять, как вам все это удалось распутать, мистер Мейсон.
Мейсон подмигнул своей секретарше.
– Я и сам этого не могу понять. Ваш брат, как видите, ничего не знал об этом тайнике в конторе Фремона. Но он имел представление о деньгах, лежавших в официальном сейфе, где сумма доходила иногда до семисот долларов. Фремон же всячески старался соблазнить его деньгами, даже за коллекции требовал брать наличными, и в пятницу после полудня, когда все банки уже были закрыты, Родни пришлось держать вырученное у себя до понедельника. Фремону также было известно, что ваш брат увлекается скачками и все выходные проводит на бегах. Он как бы специально подталкивал парня, чтобы тот взял «взаймы» из суммы, полученной за коллекцию Фремона. А потом поставил бы на лошадей. Родни Бенкс попался на эту удочку, и «заимствование» вошло у него в привычку. А когда Родни стал проигрывать, сумма его долга перевалила за восемьсот долларов. Именно в этот момент Фремон и захлопнул ловушку.
– Но почему?! – вскричала Ненси.
– Потому что Фремон долгое время волочился за вами и никогда не забывал той пощечины, которую получил когда-то. Поэтому твердо решил, что рано или поздно заставит вас обратиться к нему за помощью. Он знал, как вы любите брата, и ему казалось, что, как только тот попадет в тюрьму, вы будете его умолять принять от вас деньги для возмещения растраты и забрать обратно жалобу на Родни, которую он подал в полицию. К тому времени как Фремон уже решил было, что его дело в шляпе, Родни обратился к вам, Ненси, с просьбой поставить на не известную никому лошадку. Скажу откровенно, это было очень рискованное предприятие, но то же самое сделал бы и сам Родни. Неизвестная лошадь вышла победительницей, и тут же на горизонте появился Фремон, требуя все деньги под тем предлогом, что ставки делались из украденной у него суммы.
