В его голосе прозвучала паника:
– Только тронь машину – сядешь в тюрьму!
Он начал карабкаться через изгородь, пытаясь выбраться на дорогу и успеть перехватить ее.
Она вскочила в машину, подтянула вверх юбку, чтобы та не путалась в ногах, переключила скорость и почувствовала, что машина двинулась вперед.
Теперь он был на дороге, как раз позади нее. В зеркале заднего вида отражался свет фонарика. Она нажала на педаль газа, и машина рванулась так, как будто включился ракетный двигатель.
Не привыкшая к быстрой реакции машины, Арлина при первом же повороте едва не въехала в кювет. Управление было ей незнакомым, и ярдов двести она чувствовала себя неуверенно, но к тому времени, когда нужно было свернуть на основное шоссе, уже крутила руль, как опытный водитель.
Приехав домой, Арлина оставила машину на улице, переоделась в сухое, затем, движимая злорадством, отыскала в телефонном справочнике адрес Лоринга Ламонта, отогнала машину к его дому и поставила ее впритык к пожарному крану. Потом прошла четыре квартала до главного проспекта, нашла телефон- автомат, вызвала по телефону такси и отправилась домой.
Глава 2
Как и предсказывал Лоринг Ламонт, следующий день был ярким и солнечным. Арлина Феррис вызвала из ближайшей мастерской механика посмотреть, что случилось с машиной, и тот сказал, что в распределителе зажигания не хватает детали. Из мастерской привезли новую, поставили на место, и машина легко завелась.
Арлина работала чисто механически, все время ожидая вызова к начальству. Она была убеждена, что Лоринг Ламонт, испорченный сын богатого и могущественного отца, не оставит дело без последствий.
Все утро она размышляла, стоит ли ей подавать жалобу в суд.
Конечно, они наймут детективов, чтобы раскопать ее прошлое до мельчайших подробностей. Они найдут имя каждого мальчишки, с которым она гуляла. Каждая вечеринка с поцелуями будет представлена как нечто абсолютно неприличное. Они попытаются очернить ее, без сомнения, будут обвинять ее в шантаже.
Она знала, что ради собственного блага ей лучше сидеть тихо и никому ничего не говорить. Но она также знала и то, что слишком много молодых женщин в жизни Лоринга Ламонта следовали по линии наименьшего сопротивления, создавая этим двойные трудности следующей, на которую он бросал свой хищный взгляд.
Наконец незадолго до полудня решение было принято. Она прошла в женскую комнату, нашла номер телефона Перри Мейсона, адвоката, и позвонила ему в контору.
Очень быстро ее соединили с Деллой Стрит, секретарем Перри Мейсона.
– Меня зовут Арлина Феррис, – представилась девушка. – Я работаю в Вычислительной и инженерной компании по прокату металла Ламонта. И освобождаюсь в пять часов. Могу ли я видеть мистера Мейсона сегодня вечером по личному и очень важному делу? Если нужно, я могу уйти с работы пораньше.
– Одну минутку, – сказала Делла Стрит. Через некоторое время она снова взяла трубку. – Как вы думаете, не смогли бы вы освободиться так, чтобы быть здесь в два тридцать? – спросила она.
– Я приду, – обещала Арлина Феррис и почувствовала, как с ее души упала тяжесть. Итак, она пройдет через все, но покажет Лорингу Ламонту, что она не из тех, с кем можно обращаться подобным образом.
В час тридцать по конторе прокатилась волна возбуждения. Джервис П. Ламонт с таким видом, как будто на него обрушился целый мир, поспешно вышел из кабинета. За ним бежал второй вице- президент.
А Лоринга Ламонта так и не было видно. Около двух часов дня Арлина Феррис прошла к управляющему отделом.
– Прошлым вечером я задержалась на работе. А сейчас я должна уйти примерно на час. Если хотите, можете вычесть это время из моей зарплаты.
Казалось, просьба привела Джорджа Альберта в сильное замешательство.
– Вы знаете, это крайне необычное требование.
– Я знаю. Но это крайне необычная ситуация, – сказала Арлина.
– Хорошо, – немного поколебавшись, ответил он. – Конечно, я помню, что вчера вы задержались на работе… я думаю, что все будет в порядке. Вы понимаете, мисс Феррис, дело в том, чтобы не создавать прецедента: иногда случается так, что у наших девушек действительно бывают уважительные причины для ухода с работы, например прием у врача, и тогда мы, естественно, их отпускаем. Но если им дать волю, то они в это время будут ходить по парикмахерским и так далее, и тогда это уже трудно будет остановить.
– Я понимаю, – коротко сказала Арлина и замолчала.
– Ну ладно, мы будем ждать вас через час.
– Через полтора.
Поведение Арлины сбило управляющего с толку.
– Хорошо, мисс Феррис, – ответил он.
Чтобы не тратить время на поиски свободного места для стоянки, Арлина поехала не на своей машине, а взяла такси. Она намеревалась вернуться точно через оговоренные полтора часа только потому, что обещала, хотя в принципе это не имело никакого значения. Она была твердо уверена, что к завтрашнему дню уже не будет больше работником компании.
Глава 3
Когда Арлина Феррис закончила свой рассказ, Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, подняла глаза от блокнота и взглянула на нее с явной симпатией.
Мейсон пристально и оценивающе смотрел на молодую женщину, лицо его не выражало ничего.
– И что же именно вы хотите сделать, мисс Феррис?
– Я… я хочу показать ему, что женщины не бессловесные существа, что работающая девушка имеет право на уважение… Одно лишь то, что я работаю в компании стенографисткой, еще не значит, что я автоматически должна стать предметом развлечений испорченного сына владельца компании.
– Вы хотите проучить его, не так ли? – спросил Мейсон.
– Не совсем так. Я не хочу все время жить с чувством, что женщины, которые работают в какой-нибудь организации… в общем-то правильно, я хочу проучить его.
– Как?
– Именно об этом я и хотела поговорить с вами.
– Вы можете возбудить судебное дело о нанесении вам ущерба, – сказал Мейсон, – или вы можете пойти в полицию и подать уголовную жалобу. Но вы не можете сделать и то и другое вместе.
– Почему?
– По практическим причинам. Как только вы подадите требование о возмещении ущерба, вы тем самым превращаете уголовный аспект в пустой звук. Любой знающий адвокат повернет дело так, что окажется, будто вы наживаете капитал на собственном опыте.
– Понимаю… а если я подам жалобу о нанесении ущерба и не буду подавать заявление в полицию?
– В данном случае, – сказал Мейсон, – решение вопроса будет зависеть от суда и от того, что именно вы хотите. Если вам нужны деньги, чтобы компенсировать ваши оскорбленные чувства…
– Мне не нужны деньги. Я только хочу показать… это трудно объяснить. Я хочу защитить свои права. Я хочу защитить мой пол.
Мейсон кивнул.
– Ну что ж, насколько я понимаю, это в вашем характере. Если вы хотите ставить вопрос так, будем настаивать именно на этом, хотя учтите, что вам придется нелегко. Вас обвинят в шантаже. Ламонт покажет, что вы сознательно спровоцировали его на такие поступки, что это вы соблазняли его, а когда все это ему надоело до такой степени, что он с неохотой согласился, вы стали точно соответствовать старинной пословице, что оскорбленная женщина похлеще исчадия ада.
Арлина слегка побледнела.
– Он сделает это?
– Конечно, сделает, – сказал Мейсон, – вы же не можете рассчитывать, что он будет говорить правду. И вы все еще хотите возбуждать дело?
