флангисты вышли из танков и занялись своим туалетом: брились, чистили сапоги…
Вери перевела бинокль в сторону и стала разглядывать кусты, окружавшие поляну, на которой остановился «Бегемот». Движение веток кустарника привлекло ее внимание. Что-то мелькнуло под большим кустом. Вери присмотрелась и вдруг ясно и отчетливо увидела, как из куста выглянуло… лицо человека. Он прятался в ветвях куста и был в зеленом плаще. Вот он поднес к глазам бинокль и стал смотреть в ее сторону.
«Флангист? — подумала Вери. — Но зачем ему прятаться и маскироваться?… Нет, это не флангист!.. Человек из лагеря Басканьи?… Боевик из отряда Анны?…»
Вери внимательно присмотрелась к неизвестному.
«Если он меня разглядывает в бинокль, он видит каждое мое движение…»
Вери приникла лицом к иллюминатору и поднесла кулак к виску, затем опустила его и навела бинокль на неизвестного. Неизвестный не ответил на это интернациональное антифашистское приветствие, хотя, очевидно, и заметил жест Вери.
Она повторила приветствие. На этот раз он взял бинокль в левую руку, а правой салютовал ей тем же традиционным приветствием.
«Друг!» — с радостным волнением подумала Вери.
И сразу же у нее на душе стало легко и тепло. Исчезло ужасное гнетущее чувство одиночества и обреченности.
Вдруг Вери обратила внимание на странное поведение танкистов. Они поспешно стали надевать куртки, а затем влезли в танки и закрыли крышки люков. Загудели моторы, загрохотали гусеницы, и, делая крутой поворот, танки стали строиться в боевой порядок.
Вери заволновалась. Она еще ничего не понимала, но чувствовала: произошло нечто такое, что заставило флангистов встревожиться.
Неожиданно вдали загрохотали орудийные выстрелы. Снаряды один за другим стали рваться вокруг конвойных танков. Кто-то обстреливал танки флангистов из орудий.
Конвой открыл ответный огонь. Бой разгорался, снаряды рвались на поляне все чаще и чаще, хотя противник, атаковавший конвой, был пока невидим.
«Анна?… — подумала Вери. — Хотя, нет! Откуда у них могут быть орудия?… Неужели Антонио Гартон?…»
Сердце Вери встрепенулось от радости.
«Конечно, это он! До гор всего несколько десятков километров…»
Снаряды еще не повредили ни одного вражеского танка, но падали все гуще, вздымая столбы дыма и земли. Наконец, флангисты, не выдержав, с грохотом и стрельбой стали отступать. Вскоре они скрылись за кустами и, судя по гулу их моторов, уходили все дальше и дальше…
«Ушли!.. Сбежали!..»
Радость наполнила сердце Вери, но поделиться этой радостью было не с кем. Орли лежал по- прежнему, не шевелясь, с закрытыми глазами. Но вдруг он открыл глаза и устало посмотрел на Вери.
— Опять стреляют? — слабым голосом спросил он.
Вери бросилась к нему:
— Орли!!.. Мы спасены! Наш конвой бежал! Его прогнал Гартон!..
Орли смотрел на нее с недоумением. Он, видимо, никак не мог понять, о чем идет речь. Наконец, невероятный смысл слов Вери дошел до его подавленного сознания. Задыхаясь, с большим усилием он сел и посмотрел в окно.
— Я плохо вижу, Вери, — сказал он. — Неужели они ушли?…
— Ушли! Убежали! Они были обстреляны снарядами! — с восторгом сказала Вери.
— Кто их обстрелял? — с усилием спросил Орли.
Не успела Вери ответить, как послышался шум моторов и вдали показался большой танк. На его броне Вери ясно разглядела зеленое знамя с белым голубем на полотнище.
— Они вернулись? — спросил Орли.
— Нет!.. Я вижу большой танк. На его башне прикреплено зеленое знамя, — с величайшим волнением сказала Вери. Она взяла бинокль. — На броне танка изображен белый голубь!.. Это танк Гартона!..
Орли недоверчиво смотрел на нее:
— Белый голубь на броне танка?… Неужели они спустились с гор?
— Да! Я вижу ясно на броне танка лозунг Антонио Гартона: «Война — войне»… — не отнимая бинокля от глаз, ответила Вери.
Большой танк остановился посреди поляны. За ним показались другие танки с лозунгами и голубями на броне.
Вери надела перчатки, закрыла лицо защитной маской и, приоткрыв дверцу машины, замахала белым платком.
— Они идут к нам! — воскликнула она.
— Не подпускайте их близко! — тревожно сказал Орли. — Если это действительно друзья, они пострадают.
К «Бегемоту» шел багроволицый толстый майор. Он был без погон, на груди его висел огромный зеленый бант.
Вери замахала руками и крикнула:
— Не подходите!.. Опасно!..
Майор остановился на почтительном расстоянии.
— Я личный адъютант Антонио Гартона! — заорал он. — Нам сообщила Золотая Анна, что вы нуждаетесь в помощи…
— Да! — ответила Вери. — Доктор Орли заболел…
— Переходите на броню танка, и мы через полчаса доставим вас в лагерь «Басканья»! — крикнул майор.
— Они предлагают нам перейти на броню танка, — обернувшись к Орли, сказала Вери.
Орли покачал головой:
— Нет!.. Вряд ли я смогу выйти из своей машины…
— Он просит выключить Энергон. Вас перенесут на руках, сказала Вери.
В этот миг затрещали автоматы, загрохотали взрывы гранат. Толстый майор, сраженный автоматной очередью, упал. Попадали и некоторые из танкистов, вылезшие из своих машин и слушавшие переговоры своего командира с Вери. В танки полетели зажигательные ракеты.
— Флангисты напали на них! — в ужасе крикнула Вери.
Она оглянулась во все стороны. Между кустами мелькали фигуры в зеленых плащах. Какие-то люди, уже не скрываясь, вставали во весь рост, бросали в танки гранаты и стреляли в них. Два больших танка объяты пламенем, но танкетки, развернувшись, строчили из пулеметов.
Шатаясь и хватаясь за поручни, Орли встал и горящими глазами окинул картину жаркого сражения, неожиданно разгоревшегося вокруг «Бегемота». Теперь уже и он не сомневался, что на «танки Гартона» напали флангисты.
Орли протянул руку к Вери.
— Что вам? — испуганно спросила она.
— Рация! — хрипло сказал он. — Анну!!..
Вери надела на него наушники. Он опустился подле рации.
В то же время, зарывшись в овражек неподалеку от места боя, Спиро неустанно вызывал станцию «Бегемота»:
«Полет!.. Полет!.. Говорит Дозор!.. Полет!..»
И вдруг станция «Бегемота» откликнулась:
«Я — Полет!..»
«У аппарата Алонзо Спиро! Вас хотели спровоцировать флангисты. Это не танки Гартона!..», — радировал Спиро.
Сидя подле рации, Орли изумленно посмотрел на Вери.
— Провокация?… Танки флангистов?…
