сверкнул глазами. В сущности, это был обычный иррациональный страх перед врачами, который я никак одобрить не мог.
Анатолий Александрович в белом халате совершенно приободрился – он будто даже стал выше ростом и еще внушительнее, чем прежде. Марина рядом с ним казалась провинившейся девочкой.
– Прошу вас! – сказал Заболоцкий, указывая на застекленную дверь, и добавил, обернувшись ко мне: – Вы можете пока, чтобы не скучать, посмотреть наши альбомы. Довольно любопытные встречаются случаи... Кстати, вы сможете оценить и наши возможности...
Они с Мариной скрылись за дверью кабинета, а я лениво перелистал предложенные мне альбомы. Они не слишком меня заинтересовали – дефекты внешности, отравлявшие жизнь их владельцам, и, для сравнения, те же лица после вмешательства чудодейственных рук хирурга.
Как врач, я отлично понимаю, что каждый случай заболевания достаточно уникален и никакие прошлые успехи не гарантируют стопроцентного результата в настоящем. Авторитет Заболоцкого подтверждался рекомендацией Бориса Иосифовича, и здесь не требовались никакие альбомы.
Гораздо больший интерес вызывало у меня жилище косметолога. Оно говорило о его успехах гораздо больше, нежели фотографии выправленных носов. Такие высоченные окна, такие паркеты и кресла не достаются даром, это понятно. И тут я впервые задумался о том, во сколько может обойтись лечение. Разумеется, и у Марины, и у меня имелись кое-какие сбережения, но конкретной ценой мы пока не интересовались. Впрочем, ждать ответа на этот вопрос оставалось совсем недолго.
Напольные антикварные часы показывали двадцать пять минут второго, когда застекленная дверь отворилась и появились Заболоцкий с Мариной. Она выглядела уже не такой растерянной и слушала косметолога, раскрыв рот.
– Еще раз хочу сказать, что беспокоиться совершенно не о чем! – уверенно заявил он, шагая к столу. – Характер деформаций определенно внушает оптимизм... Я направлю вас в клинику моего друга, если вы не возражаете... Пластика ожоговых поверхностей – его конек. Конечно, можно было бы обратиться в госучреждение, но это обойдется вам не намного дешевле, а результат будет заведомо хуже... Тем более что клиника расположена в районе Измайловского парка – чистый воздух, покой, высококачественное лечение... Там широко применяется лазерная техника, и результаты, уверяю вас, превосходные!
– Звучит очень убедительно, – прервала его Марина. – И все-таки, в какую сумму это обойдется?
– Думаю, около шести тысяч, – небрежно ответил Заболоцкий. – В валюте, разумеется...
Марина обеспокоенно оглянулась – с губ ее уже готов был сорваться отказ.
– Пожалуй, мы согласимся, – быстро сказал я.
– Это очень разумное решение, – важно кивнул косметолог и доверительно добавил: – Конечно, характер повреждений не столь значителен, но даже самый малый изъян во внешности доставляет женщине страдания... Тем более такой обаятельной, – галантно раскланялся он в сторону Марины. – И не стоит жалеть денег, если есть возможность уменьшить эти страдания, не правда ли?
– Вы совершенно правы! – поддержал я Заболоцкого.
– Так я пишу вам направление? – полуутвердительно спросил косметолог, усаживаясь за стол.
– Ну что ж! – со вздохом сказала Марина.
В руке Заболоцкого появился «Паркер», и перо быстро забегало по бумаге.
– Вы потратите свои деньги не зря! – убежденно заявил косметолог, не поднимая головы. – Положительные эмоции, которые вы получите в итоге, стоят гораздо больше!
– Я тоже так думаю! – сказал я. – И когда можно ложиться?
– В любую минуту! – охотно ответил Заболоцкий. – Хотя клиника пользуется прекрасной репутацией, проблемы мест там практически не существует. Лечение и реабилитация спланированы прекрасно и рационально... Первые два-три дня – обследование, калорийное питание и физиопроцедуры... Ну а затем непосредственно лечебный этап. Точные сроки госпитализации называть не буду – все будет зависеть от конкретных обстоятельств...
– Простите, а вы также практикуете в этой клинике? – поинтересовался я.
Заболоцкий поднял на меня строгие глаза.
– Нет. Я предпочитаю вести собственное дело, – признался он. – Это, конечно, сужает мои возможности, но... – Он усмехнулся. – Я, знаете ли, по гороскопу кот, который гуляет сам по себе...
Дописав направление, он счел своим долгом подняться и вручить его Марине стоя.
– Итак, в любой удобный для вас день! Адрес указан на бланке.
Марина взяла направление и пробежала его глазами.
– Спасибо, – сказала она. – Но мы, наверное, должны вам за визит? Мы как-то сразу не поинтересовались...
Заболоцкий впервые за все время благодушно улыбнулся.
– Да-да, конечно, – ответил он. – Только прошу меня извинить, поскольку прием был, так сказать, неофициальным, карточку на вас я не завожу, вы меня понимаете? Разумеется, и такса в данном случае будет несколько ниже. В сущности, пустяки... С вас сто – в валюте, разумеется.
У меня невольно вытянулось лицо. Деньги, которые мы предполагали заплатить за визит, лежали в кармане моего пиджака, но совсем не в той валюте, о которой без конца повторял Заболоцкий.
– А нельзя ли, так сказать, в рублевом эквиваленте? – поинтересовался я.
Анатолий Александрович слегка поморщился.
– Понимаете, – объяснил он, – если бы вы обратились обычным порядком... А в подобных случаях у меня принцип – только валюта. Но если вы в настоящий момент не располагаете, ничего страшного. Занесете как-нибудь. Друзьям Бориса Иосифовича я доверяю безусловно...
Мы с Мариной смущенно переглянулись – ощущение было такое, будто мы уселись не в свои сани. Но, надо признать, строгий косметолог был достаточно великодушен. Прощаясь, он даже подал Марине плащ и проводил нас до дверей. Мы раскланялись и сошли с каменного крыльца.
– Интересно, какой специалист занимает вторую половину дома? – сказала Марина, оглядываясь на серый фасад, поблескивающий чисто вымытыми окнами.
– Тебе понадобился еще один специалист? – удивился я. – Судя по ухваткам этого типа, он вполне может претендовать на оба подъезда.
– А по-моему, очень приятный и солидный мужчина, – сказала Марина. – Мне он очень понравился.
– Так вот почему вы так долго сидели в кабинете! – с притворным гневом воскликнул я. – Теперь мне все понятно!
– Что тебе понятно? – сердито откликнулась Марина. – Кому нужна женщина с дефектами внешности, которые причиняют ей бесконечные страдания?
– Не скажи, – покачал я головой. – Например, один уже перед тобой...
Марина подняла на меня большие серьезные глаза и спросила:
– Кстати, что ты обо всем этом думаешь? Сумма не поразила твое воображение? Конечно, я смогу найти такие деньги... Но, может быть, лучше обойтись без этого?
– Я так не считаю, – убежденно ответил я. – В принципе этот Заболоцкий кругом прав. Шрамы, как говорится, украшают мужчину, а женщине они отравляют жизнь. Тебе это известно не понаслышке. А что касается суммы... Тут я тоже с ним вынужден согласиться. В данной ситуации, как говорят одесситы, вы платите деньги, но вы имеете вещь!
Мы вышли на улицу. Холодный ветер гулял над переулком, срывая с деревьев обессилевшие листья. Они кружились в воздухе и падали на серый асфальт. Патлатого художника уже не было на прежнем месте.
– Мы его спугнули, – констатировала Марина.
– Просто он не справился с поставленной задачей, – ответил я. – Его дарования не хватило, чтобы запечатлеть на полотне твой прекрасный образ...
– Нет, это ты его обидел, – упрямо сказала Марина. – Художнику нельзя заявлять, что его картина «не похожа»... Это все равно что сказать хирургу, что он не там режет...
– Ну если он не там режет, то лучше бы сказать, – глубокомысленно заметил я.
– И у тебя хватило бы духу? – с сомнением спросила Марина. – Поправить своего коллегу?
– Ты не знаешь врачей, – усмехнулся я. – Каждый из них убежден, что правильно лечить умеет только он, а все остальные просто валяют дурака...
