– Да я ничего... – пожал плечами Владимир.
– Сам-то черт-те чем занимается, е-мое! – продолжал бушевать Илья. – Собутыльник – поп, по сравнению с которым самый жуткий гоблин покажется воплощением кротости и смирения...
– Чаво? – раскатился по комнате мощный глас вошедшего с полотенцем в руках отца Велимира, который только что принял душ. – Это о ком это ты тут злословишь, сын мой?
– А что, не так, Афоня? – не унимался Илья. – Кто на днях устроил погром в ночном клубе?.. Пришлось даже губернатору вмешиваться, чтобы замять дело. А кто неделю назад выкинул из окна какого-то несчастного мужа, который не вовремя пришел домой и увидел жену с эдаким бородатым страшилищем? Тоже мне – пастырь!
– Да этаж-то второй был, – заикнулся было пресвятой отец.
– А кто три дня назад отправил в коматоз несчастных «гоблинариев», которые пришли честно набить морду тому, кто уволок у них бабу?
– Так это ж ты и уволок, – начал оправдываться Фокин.
– А морду кто бил?
– Ы-ым...
– К тому же я не священник, – подытожил Илья под хохот старшего брата, который с нескрываемым удовольствием просмотрел это достойное театральной сцены действо.
– Поехали в «Менестрель», позавтракаем в ресторане, – предложил он, перестав наконец смеяться.
– Да ты че? – пробормотал отец Велимир. – Где же это видано – завтракать в ресторане? «Менестрель» закрыт, поди.
– Для нас вряд ли, – самодовольно изрек Свиридов-старший.
– А у тебя деньги-то есть? – встрял Илья.
Свиридов встал с дивана и рассеянно махнул рукой...
– Завтракать в ресторане, который к тому же закрыт, – признак снобизма и, если уж на то пошло, отдает гордыней, – солидно выговорил отец Велимир и погладил окладистую бороду. – Гордыня же, если вам неизвестно, есть первый из смертных грехов. Именно она стала причиной того...
– ...что сатану низвергли в преисподнюю, – докончил за него Свиридов, захлопывая дверцу своей «БМВ». Он прекрасно знал все присказки своего преподобного друга, в особенности после того, как последний принимал необходимую дозу спиртосодержащей продукции в связи с утренним похмельем и, почувствовав спасительное улучшение самочувствия, начинал благодушествовать и велеречиво разглагольствовать на «богоугодные темы», как он их сам торжественно именовал.
– Кстати, Владимир, – проговорил Илья, – я хотел заехать к тебе забрать свои «компакты» и пару дискет, которые ты у меня взял на день и держишь уже неделю. Ты, надеюсь, живешь все там же?
– После, после, – отмахнулся Фокин, который, очевидно, уже настроился позавтракать в ресторане на халяву. И теперь не собирался отсрочивать это ни на минуту.
– Нет уж, сейчас, – не согласился Илья, – тем более что по пути.
– Да ради бога, – сказал Владимир, – было бы о чем спорить.
Квартира Свиридова – в которую он, к слову, стараниями Морозова переселился буквально месяц тому назад – находилась в новом шестнадцатиэтажном доме недалеко от набережной, естественно, в престижном центральном районе, хотя, откровенно говоря, для него это не играло роли. В отличие от подавляющего большинства жителей города, как состоятельных, так и, мягко говоря, не очень.
Темно-зеленая «БМВ» описала по двору правильную параболу и остановилась напротив второго подъезда.
– Ну че, дуй за своими дисками, – сказал Владимир и бросил брату связку ключей. – Я уж не буду подниматься...
Сказав это, он скрестил руки на груди и уставился прямо перед собой, в сторону третьего подъезда, откуда в данный момент выходила высокая элегантно одетая брюнетка лет двадцати.
– Экая цыпа шкандыляет, – не удержался от восторженного восклицания отец Велимир.
– Священничек, ек-ковалек! – саркастически фыркнул Илья и выскочил из машины.
– Куда запропастился этот сукин сын? – ворчал Фокин. Досаду его можно было понять, потому что Илья отсутствовал уже около десяти минут, а организму пастыря требовалась дополнительная алкогольно-восстановительная встряска.
Кроме того, аппетит у Афанасия тоже вполне соответствовал габаритам его носителя. И этот аппетит не терпел, когда им пренебрегали хотя бы самое малое время.
– Небось у тебя там опять какая-нибудь жуткая сигнализация поставлена, мимо не проскользнешь? – продолжал ворчать отец Велимир. – Муха не пролетит, а, Вовка?
– Да в том-то и дело, что я еще не успел установить никакой сигнализации, только неделю как новую дверь мне поставили, – ответил Свиридов. – Там открывать-то две секунды... я бы и без ключей открыл, честное слово.
– Что, такая завалящая дверка? – съязвил святой отец.
– Да нет, я просто такой крутой, – с ударением на слове «я» парировал Владимир. – Но это уже в самом деле становится утомительным.
Он вылез из машины, и в ту же секунду из подъезда вышел человек. Свиридов облегченно вздохнул, потому как по силуэту принял парня за Илью, но через секунду понял, что ошибся.
Свиридов обогнул человека и направился в подъезд, а принятый за Илью парень медленно прошел мимо свиридовской машины и сел на лавочку в десяти метрах от нее.
– Погоди, я с тобой, – крикнул вслед своему другу Фокин. – Что-то у меня пиво в мочевой пузырь вступило, знаешь ли...
Квартира Свиридова находилась на четвертом этаже. Владимир подошел к новенькой железной двери и постучал, потому как ни домофона, ни просто электрического звонка он еще не установил.
Открыли сразу. На пороге появился Илья и, как-то неловко развернувшись вполоборота, пробормотал через плечо:
– Извини... немного задержался.
– Ну, че за дела? – заорал отец Велимир на всю лестничную клетку и ввалился в прихожую.
Потом голос пресвятого отца оборвался, и через секунду тишина была снова нарушена грохотом и нецензурной бранью. Потом все затихло так же неожиданно и молниеносно, как и началось.
Свиридов покачал головой и отступил от двери, а потом наклонился и рассмотрел замок полуприкрытой двери. Ну вот, так он и ду...
– Доброе утро, Владимир Антонович, – раздался над ухом незнакомый сочный баритон, и в затылок Свиридова уперлось что-то твердое и малоприятное при тесном контакте. Таким предметом могло быть только дуло пистолета...
«А подкрался ты мастерски, брат, – подумал Свиридов, – я даже не заметил... Конечно, все было бы по-другому, не шуми так в голове и не будь я накануне навеселе. Впрочем, к чему оправдания?..»
Владимир рассмеялся, осознав внезапно, что говорит все это вслух. Может, пора подлечиться?
– Как вы думаете, мне пора показаться психиатру? – сказал он и выпрямился. Потом повернул голову чуть вправо и в полумраке различил черты того самого человека, которого он встретил при входе в подъезд.
– Посмотрим, – ответил тот, – войдите в квартиру.
– РУБОП, что ли? – невозмутимо поинтересовался Свиридов, когда его ввели в прихожую, а вышедший из комнаты рослый парень в темном костюме умело обыскал его.
– ФСБ, – последовал краткий ответ.
– А в чем дело?
Безусловно, Свиридов знал за собой не одно деяние, которые по совершенно понятным причинам должны были интересовать Федеральную службу безопасности. Но ни одного такого, которое могло бы быть раскрыто столь скоропостижно. У него были основания считать именно так, и теперь он только гадал, что же понадобилось ФСБ в его новой квартире и каким образом вообще спецслужбы ее нашли.
