вроде как предлагают. И собакам конфеты дают.
И тут его осенило. Спустя два дня после того, как самогонка была принесена и поставлена Ануфриевым за собственный лежак, никто о ней больше и не вспоминал.
Фрол откинул брезентовый полог, вошел в жилое помещение, достал бутылку самогона, откупорил ее и налил примерно грамм сто пятьдесят в металлическую кружку. Потом он вышел на улицу и подошел к Терминатору, дав ему понюхать пахучую жидкость.
Свин вначале поворотил морду, затем потянулся к кружке.
– Экий ты, – улыбнулся Валетов, – вот так, теперь я знаю, чем тебя зацепить.
Он подошел к тазу, в котором была вода, вылил большую ее часть, а в остальное вплеснул самогон. Свин немедленно подошел к пойлу и с удовольствием вылизал алкоголь. Вряд ли в своей жизни Терминатор пробовал спиртягу, потому как, закончив пьянствовать, он отошел от корыта, сделал несколько шагов и тут же снова повалился.
Довольный удачным экспериментом, Валетов снова сходил за самогонкой. Теперь он действовал куда более экономно. Плеснув в кружку совсем немного, он вытащил кусок хлеба и смочил его самогоном. С этой импровизированной конфетой он снова появился перед валяющимся на травке Терминатором и поводил ею у него перед пятаком.
Свин отреагировал, поднял морду.
– Вкусно, правда? – Валетов кинул производителю кусок хлеба, который был тут же счавкан с превеликим аппетитом.
Желая кушать еще и еще, свин поднялся на ноги и теперь уже не желал отходить от Фрола. Уроженец города Чебоксары сделал два шага назад, и ровно на эти два шага свин приблизился к нему. Тогда он отошел еще дальше, Терминатор незамедлительно последовал за ним. Было похоже, что они связаны невидимой нитью.
«Как он быстро понимает, – мелькнуло тревожное в голове. – Ведь так можно и приручить, на самом деле придется спать с ним в обнимку».
Сдобренный самогоном хлебушек быстро закончился, зато теперь животина была управляемой. Фрол говорил:
– Иди сюда.
И животное, желая получить лакомство, подходило к нему и подбирало бросаемые Фролом куски. Кормить кабана с руки Валетов не решался.
Пришлось снова вернуться за хлебом и за самогоном. Теперь Фрол строил весьма амбициозные планы по воспитанию животного.
– Вот пацаны удивятся, когда увидят, как я обращаюсь с этой здоровой тушей.
То, что задумал сейчас Валетов, было весьма рискованным занятием, но он надеялся на то, что на его стороне скорость и ловкость, которые помогут в случае чего унести ноги.
Взяв еще хлеба и самогона, Валетов снова вышел на улицу. Перед тем как закупорить большую бутылку, ну, грешен, грешен, он принюхался и глотнул для смелости.
Спирт обжег горло и пищевод, но через некоторое время тепло разлилось по всему телу. Как раз то, что нужно. Теперь он готов осуществить задуманное.
Подойдя к Терминатору, Фрол кинул к его ногам очередную подачку. Животное тут же слямзило ее и удовлетворенно заурчало. Следующий кусок полетел чуть в сторону, и производитель был вынужден повернуть свою голову. Улучив момент, Валетов, который весил раз в двадцать меньше, чем это здоровое животное, запрыгнул хряку на спину и обхватил бока ногами. Туша остановилась на месте, так и не притронувшись к куску хлеба, затем резко взялась с места и пошла галопом. У Валетова хватило сообразительности моментально спрыгнуть с «жеребца», и Терминатор тут же остановился. Развернулся, подошел к куску хлеба и как ни в чем не бывало сжевал его.
– Ладно, морда, – огрызнулся Фрол, стряхивая пыль со штанов и кителя. – Эксперименты будут продолжены, а сегодня больше ты самогона не получишь.
В следующее утро Валетов выяснил, что у животных весьма неплохая память на все, что касается вкусной жрачки. Почуяв кусок хлеба, смоченного в самогоне, Терминатор немедленно подошел к Фролу и поднял рыло вверх, разглядывая человека.
– Ха-ха, – ухмыльнулся Валетов и стал отходить от кабана, который немедленно последовал за ним, – вот, дружок, теперь к ноге.
Но вместо «к ноге» получилось так, что Терминатор боднул неловко головою Фрола, и тот едва не упал. Он перепугался, вспомнив свои собственные слова о том, что свиньи людей едят. Он немедленно выбросил весь хлеб, который приготовил для тренировки, и махнул рукой.
Только еще через день он заново повторил попытку забраться на этого жеребца, и, надо же, на этот раз свин стоял как вкопанный, не делая никаких попыток сбросить седока.
«Может быть, я для него слишком легкий? – думал Валетов. – Ведь какая туша, еле сажусь на него. Что для него мои шестьдесят килограмм».
Подождав немного и убедившись в благодушном настроении кабана, он кинул ему хлеб со спиртягой. Терминатор сделал несколько шагов за подачкой и слизал с травы лакомство. Спрыгнув с борова, Фрол, довольный таким удачным поворотом дела, обошел вокруг туши и снова запрыгнул на нее. Производитель дернулся, но остался стоять на месте как ни в чем не бывало.
– Какие мы воспитанные, – заговорил ласково Валетов. – Какие мы умные.
Его рука потихоньку хлопала животину по спине. Теперь надо было усложнить условия. Следующей задачей, которую себе поставил новый укротитель, было желание заставить кабана двигаться в том направлении, в котором хочет восседающий на нем жокей.
Сидя на борове, Валетов тихонько ударил пятками в бока. Тот немедленно взбрыкнул, словно лошадь, и понесся. Пробежав метров семь-восемь, резко остановился, и Фрол, не удержавшись, перелетел через голову своего «аргамака» и едва не врезался головой в отдельно стоящее дерево типа рябина. Поднявшись на ноги, он резко заявил поросю, что сегодня тот больше никаких кусков не получит.
День прошел без происшествий, а к вечеру, когда все отделение сидело за ужином и дружно уминало принесенные с кухни Валетовым картошку с молоком, к солдатам подошел невзрачного вида мужичонка.
Фрол чуть не подавился.
– Так это он! – воскликнул уроженец Чебоксар, тыкая пальцем в тщедушного мужичка, чья физиономия свидетельствовала о частых возлияниях.
– Мужики, мужики, – попятился пришлый, глядя на то, как немедленно подорвались Простаков и Ануфриев, – вы погодите, я че сказать-то хотел. Извините за то, что ночью заходили.
Все недоверчиво косились на пришельца.
– Я, мужики, понимаете, не хочу никому неприятностей.
– Мы тоже никому ничего не хотим, – ответил за всех Ануфриев. – Чего тебе надо?
– Э, мужики, знаете, я че хочу сказать. Через два дня там наши собираются к вам снова нагрянуть. Понимаешь, мужикам постоянно хочется, – он щелкнул себя пальцем по горлу, – а с деньгами у нас туго, поэтому ждите гостей.
– Это когда? – переспросил Ануфриев.
– Вот, – мужик закатил глаза к темнеющему небу, – вот сегодня ночь, завтра ночь, а третьей ночью полезут. Я их отговариваю, не слушают меня.
– И сколько человек будет? – Алексей начал незаметно для самого себя сгибать и разгибать алюминиевую ложку в руках, так что в конце концов она сломалась. Он раздраженно бросил обломки на сделанный несколько дней назад Валетовым стол и, не моргая, уставился на алкоголика.
Пришлый смотрел с ужасом на то, как глаза здорового детины наливаются кровью.
– Да вы так не волнуйтесь, че вы, я же сказал, – начал пятиться он.
– Чего хочешь за это? – Сизов сообразил, что просто так такие вещи не делаются и люди друг друга не закладывают.
– Вы бы замолвили там за меня словечко перед Михаилом Афанасьевичем, скажите ему, что Андроныч заходил, предупредил вас, теперь вы будете знать. Под утро полезут. Меня с ними не будет, готовьтесь.
Ануфриев крикнул:
