Китайца мы отыскали быстро. Он оказался весьма состоятельным человеком – жил в отеле «Билтмор». Сделать заявление он отказался. Мы обыскали его комнату, но не нашли ничего из пропавших вещей. Однако кому-то пришла в голову блестящая идея о том, что он мог отправить украденные безделушки почтой. Поэтому мы обратились на почту, и они нашли несколько посылок, отправленных через почтовый ящик рядом с домом, в котором жила убитая миссис Пелман-Свифт. Посылки были отправлены первым классом. Три из них были адресованы Чу Бог Чангу. Понимаете, что он сделал? Он просто отправил украденное себе же по почте. Очень умно. Мы вскрыли адресованные ему посылки и обнаружили в них его добычу, но это оказались не самые ценные предметы из коллекции. Вероятно, ему удалось как-то их спрятать. Эти китайцы очень хитрые! Но даже того, что у нас имеется, достаточно, чтобы его повесить. Мы раскопали отличные улики. Полицейский врач установил, что миссис Пелман-Свифт умерла приблизительно в то же самое время, когда, судя по утверждениям служанки, Чу Бок Чанг вошел в гостиную. Мы считаем, что одна из принадлежащих ей вещей имеет сакральное значение. Это музейная по красоте и ценности вещь из Запретного города. К миссис Пелман-Свифт много раз обращались с предложениями купить ее, но она ни в какую не соглашалась. Чу Бок Чанг должен был достать ту сакральную вещицу. Возможно, его специально послали за ней. Он знал, что продать ее она не захочет, и поэтому он не стал терять время понапрасну. В любом случае вещь исчезла. Это резной перстень из нефрита, очень ценный сам по себе – как произведение искусства, и именно он и был той сакральной вещицей.
– Ваши выводы кажутся мне слишком преждевременными, – осторожно подбирая слова, сказал Дик Спрэйг. – Ведь он мог и купить те предметы, которые вы обнаружили в посылках.
– Погодите, послушайте, что скажут об этом деле присяжные, – ухмыльнулся помощник шерифа.
– Но ведь чек на триста пятьдесят долларов он наверняка оставил в уплату за что-то? – настаивал Спрэйг.
– Ага, – ответил помощник шерифа и снова ухмыльнулся. – Это доказывает, что она была жива, когда он выписывал чек, и мы знаем, что, когда он ушел, она была мертва. Этого вполне достаточно, чтобы представить дело жюри присяжных.
– А как насчет служанки?
– Ни в коем случае. Служанка – древняя высохшая старушка, одна из тех, которые попадают девушкой в семью и остаются там навечно. Она у миссис Пелман-Свифт уже двадцать лет. Ее хозяйка, понимаете ли, не была таким уж неоперившимся цыпленком. Это была опытная, жесткая, расчетливая женщина, которая сама вела свои дела, распоряжалась финансами, назначала деловые встречи и тому подобное. Но главное, почему мы исключаем служанку, – у нее просто не хватило бы сил совершить подобное убийство. Это чисто мужское преступление. Схватить женщину, обездвижить и накинуть ей на шею шелковую петлю – тут требуется ловкость и большая сила.
Дик Спрэйг попытался подойти с другой стороны:
– А у вас есть чьи-нибудь отпечатки пальцев?
– Ну, парень, ты хочешь невозможного. Про это я не имею права и заикаться. Я могу тебе изложить факты так, как они были поданы в газете, но без подробностей, которые окружной прокурор, возможно, желает придержать до суда.
Дик кивнул в знак согласия.
– А коробка с драгоценностями здесь у вас? – спросил он.
– Да, – ответил помощник шерифа и снова улыбнулся. – Но показать я ее тебе не могу. Если увидишь, сразу заметишь отпечатки пальцев, а окружной прокурор вряд ли обрадовался бы такому.
Дик Спрэйг понуро кивнул, признав правильность вывода помощника шерифа.
– А есть что-нибудь еще, о чем упоминалось в газетах?
– Есть. Записная книжка миссис Пелман-Свифт.
– И что же там?
– Записана встреча на семь тридцать с тем китайским торговцем предметами восточного искусства.
– Давайте-ка посмотрим записную книжку, – предложил Спрэйг.
Ему ничего другого не оставалось – ведь продолжить расследование в других местах он сможет только через несколько часов, когда наступит новый день и люди придут на работу.
Помощник шерифа открыл сейф и достал из него записную книжку в кожаной обложке, на которой было вытиснено «Встречи». В записной книжке была закладка – как раз посередине. Когда они открыли ее, перед ними оказался листок с записями встреч, назначенных миссис Пелман-Свифт на тот день, когда она была убита.
Помощник шерифа указал кончиком карандаша роковое имя Чу Бок Чанга:
– Вот, пожалуйста. Видишь, она записала тут имя Чу Бок Чанга, а в примечании указала: «Продажа предметов китайского искусства».
Дик Спрэйг бросил хмурый взгляд на запись в книжечке:
– У нее ведь была куча денег. Зачем ей понадобилось продавать часть своей коллекции?
– История стара как мир, – фыркнул помощник шерифа. – Она вылетела в трубу на бирже. Кто-то ей намекнул, что было бы неплохо купить какие-то акции – я сейчас уже не помню точно какие, – она и ухнула туда всю наличность. Но все обернулось совсем не так, как она ожидала, и она оказалась с пустыми руками. Однако у нее под опекой было еще много денег, так что доход ее оставался по-прежнему высоким. Вот и все. Тем не менее ей нужна была свободная наличность, и она подумала, что настал очень удобный момент продать часть своей коллекции. Все это рассказала нам служанка.
Взгляните сюда… видите? Фрэнклин Уэлм, встреча назначена на девять. Ее биржевой брокер. Она должна была встретиться с ним в тот вечер, и ему пришлось гнать сюда от самого Лос-Анджелеса, чтобы успеть вовремя. Она вручила ему почти полмиллиона, чтобы он вложил их в те акции. Он советовал ей не делать этого, убеждал, что акции дутые и что вскоре они чертовски упадут в цене. Но она настаивала, и ему ничего не оставалось, как купить те акции. Случилось все так, как он и предполагал. Она сама загнала себя в пропасть. Это произошло два дня назад. Выглядело все так, будто бы кто-то хотел избавиться от тех акций и специально намекнул ей, что было бы неплохо их приобрести.
Дик Спрэйг внимательно рассматривал страницу из записной книжечки, исписанную аккуратным угловатым почерком пожилой женщины.
– Почему, – спросил он, – она сначала записала встречу на девять часов, а потом на семь тридцать? Логичнее было бы записать более раннюю встречу, а потом ту, которая была назначена позже.
Помощник шерифа зевнул.
– Да, – согласился он, – думаю, что да, но это ничего не дает. Нам надо раскопать всю цепочку улик и установить тот факт, что у китайца была назначена встреча как раз на то время, когда он пришел. Таким образом можно доказать предумышленность преступления. И кроме того, это объясняет, почему она достала часть коллекции. Явно, чтобы показать ему.
Однако Дик Спрэйг уже не слушал его. Он склонился над страницей и, прищурившись, внимательно разглядывал ее.
– Есть у вас здесь небольшая лупа? – спросил он.
– Да, наверное. Что ты там увидел, отпечаток пальца, что ли?
Дик взял лупу, которую помощник шерифа вынул из ящика, стер с нее пыль и поднес к открытой странице.
– Посмотри-ка на это, – сказал он.
Помощник шерифа наклонился над книжечкой, зажав наполовину выкуренную сигару между большим и указательным пальцем.
– Ну? – спросил он.
– Кто-то изменил запись. Взгляните! Сначала тут была записана встреча на семь часов, а теперь – на девять. Но девятка была переделана из семерки. Именно поэтому последняя запись и стоит прежде записи о встрече с китайцем.
Помощник шерифа потер нос рукой, в которой держал недокуренную сигару. Дым попал ему в глаза, и он принялся яростно их тереть теперь другой рукой.
– Ну, – с сомнением в голосе произнес он, – в этом может что-то быть. Выглядит так, будто петля девятки была составлена из двух загогулин. Я не эксперт-графолог, но мне кажется, что все было именно так. И все равно нам это ничего не дает. Она могла сначала назначить встречу на семь, а потом передумать.
