остановившись и подняв голову.
Колыма кивнул. В воздухе и правда уже слышался едва различимый, но постепенно приближающийся гул.
– Вот они, пахан, – сказал Филин, подведя всех к своей «Хонде» и распахивая заднюю дверцу.
При виде смотрящего на бледных лицах Туманова и Решетова, сидевших на заднем сиденье, отразился совершенно дикий, животный ужас. И одно это убедило Батю в том, что Колыма с Филином говорят правду, едва ли не больше, чем все их слова.
– Кляпы у них выньте, – сказал он.
Приказ смотрящего был выполнен мгновенно.
– Вот он тебя и сдал, пахан, – сказал Колыма, показывая на Туманова. – А с ним вместе это дело Свердлов вертел.
– Прокурор, что ли? – Батя недоверчиво поднял брови.
– Он, – кивнул Колыма.
– Ну, что скажешь? – Батя пристально посмотрел на Туманова.
– Нет!! Он врет! Я тебя не сдавал!
– Почему тогда сам не приехал?
– Я боялся...
– А про наезд не знал?
– Нет!
– А на фиг ты его вместо себя прислал? – спросил Колыма, показывая на бывшего кума. – Или это и правда твой заместитель? Так ведь это проверить просто! Он ведь наезд организовал.
– Нет... Он... Он... – Туманов лихорадочно соображал, мысли вертелись в его голове со страшной скоростью, но он не мог придумать ничего толкового. От контакта с Решетовым не откажешься, а значит, не откажешься и от того, что знал про наезд. Стоп!!! Можно отказаться! По бумагам они с бывшим кумом не связаны.
– Я его вообще не знаю! – взвизгнул Туманов.
– Думай, прежде чем финтить! – хмыкнул Колыма. – Бывшего сусуманского кума ты не знаешь? Это после того, как срок в Сусумане мотал?
– Я знаю, что он был кумом! Но на воле я с ним дел не имел!
– Да ну! А твой секретарь мне другое сказал. Может, его сюда привезти? – продолжал давить Туманова Колыма.
Взгляд толстяка метался из стороны в сторону, он чувствовал, что ему приходит конец, но все же пытался ухватиться за любую соломинку.
– Ладно! Были у нас дела! Он мне помогал с бизнесом! Но про то, что он хочет на вас наехать, я не знал, я просил его честно вам отдать документы и взять рыжье...
– Ах ты, сука жирная! – хрипло зарычал молчавший до сих пор Решетов. – Хочешь меня утопить, а сам чистым остаться?! Он требовал, чтобы вас всех перемочили. Прокурор нанял людей, а я ими руководил. Но ты, толстый, обо всем знал!
– Нет! – тонко вскрикнул Туманов. – Нет!
Колыма усмехнулся. Дело было сделано. Бывшие подельники начали друг друга топить, а это значит, теперь конец обоим.
– А про то, что мы к лепиле едем, тоже он ментам стукнул, – сказал Филин, когда Туманов затих. – Он мне заказал кума, его я там у тоннеля и ждал. Чуть брата родного вместе с тобой, Батя, вместо него не замочил, вы же на его тачке ехали. Хорошо, что Колян из «Хаммера» вышел. А когда мы уже в город к лепиле ехали, Туманов мне позвонил, узнать, как заказ. Я разозлился конкретно и стрелку ему забил, как раз у лепилы во дворе. Колян это слышал, может подтвердить. Вот после этого толстяк ментам и настучал.
Смотрящий медленно кивнул. Он и сам в полубеспамятстве слышал какие-то обрывки телефонного разговора Филина, это подтверждало его слова.
– А где рыжье? – негромко спросил Батя, обращаясь к брату Колымы. – Если ты, Филин, не крысятник, то должен его вернуть.
Филин, не говоря ни слова, шагнул вперед, отпер багажник «Тойоты» и широко распахнул его:
– Вот оно, пахан, – коротко сказал он.
Батя подошел к багажнику, внимательно посмотрел на те самые мешки, которые привез на стрелку, и в первый раз за этот вечер скупо улыбнулся.
– Они. Где ж ты их прятал-то? Ведь весь город пацаны перерыли...
– То-то и оно, что не весь, – с почти такой же, как у смотрящего, скупой улыбкой ответил Филин. – Я рыжье на кладбище затарил. В номерной могиле. Туда-то точно никто не полезет.
– Ты что же, жмура раскопал? – с неодобрением в голосе спросил Батя.
– Нет. Могила пустая была. Я ночью табличку с номером от конторы унес, их там прямо на улице штук тридцать стоит, и никто не охраняет – кому они нужны-то? Потом нашел пустую яму, скинул туда рыжье, забросал, утрамбовал и поставил табличку. Всего-то и делов!
– Хитро, – усмехнулся Батя, и Колыма, увидев эту улыбку, наконец смог вздохнуть с облегчением. Косяк был разрулен, смотрящий поверил им с братом. Возвращенное рыжье стало последним аргументом.
Батя немного постоял молча, о чем-то думая, потом повернулся к своим охранникам и, кивнув на Туманова, сказал:
– Этого развязать.
Боевики вытащили толстяка из машины и разрезали спутывающие его веревки. Туманов с отчаянной надеждой смотрел на Батю, не решаясь подать голос. Он понимал, что сейчас решается его судьба.
– Все остается в силе, – сказал смотрящий, обращаясь к толстяку. – Ты подписываешь все документы, переводишь «Алазань» на меня и получаешь то, что я вез тебе на стрелку.
На несколько минут Туманов потерял дар речи от счастья. Он не верил своим ушам – его оставляют в живых! И отдают золото!
– Я согласен, согласен! – затараторил он.
– Бумаги сюда, – сказал Батя.
Филин подошел к машине и вернулся с толстой папкой документов, той самой, которую, направляясь к Туманову, взял с собой Решетов. Толстяку дали ручку, и он принялся заполнять и подписывать одну бумагу за другой.
– Все, – сказал Туманов, протягивая смотрящему последний листок.
– Мешки твои, забирай, – равнодушно сказал Батя.
«Что с паханом стряслось?! – встревоженно подумал Колыма, наблюдавший за этой сценой. – Этот урод его замочить хотел, столько пацанов из-за него погибло, нас с братом чуть не замочили, а теперь Батя ему еще и рыжье отдает? Что за фигня?»
Однако удивлению Колымы суждено было оказаться недолгим. Развязавший первый из четырех мешков Туманов растерянно чертыхнулся и повернулся к смотрящему.
– Это же... Это же не золото! Это свинец!
– Я ж тебе сказал – отдам, что на стрелку вез, – отозвался смотрящий. – Я это и вез. Забирай, все честно.
«Ну, пахан! – восхищенно подумал Колыма, когда спустя минуту до него дошел смысл фразы смотрящего. – Ну, хитрован!» В памяти Коли мгновенно всплыли две странные фразы, оброненные смотрящим, когда они ждали Туманова на стрелку. «Если сам появится – будет один разговор. Если человека вместо себя пришлет – другой», – сказал тогда смотрящий. И еще: «Да я сам кого хочешь кину!» Теперь ясно, что он имел в виду. Похоже, если бы Туманов приехал на стрелку один, он действительно получил бы золото. Правда, скорее всего, не в районе корабельного кладбища, а где-то еще. Но так как он прислал вместо себя своего «заместителя», Батя приготовил фуфло. «Теперь понятно, почему он так легко согласился в обмен на свободу рыжье прокурору с кумом отдать, – подумал Колыма. – Ну, старик! Как он их всех кинул! И прокурора с кумом, и Туманова!»
Тем временем толстяк, успевший убедиться в том, что вместо рыжья во всех четырех мешках смотрящего только присыпанный сверху золотым песком свинец, полез на водительское место «Хонды».
