Китаец бросил окурок в раковину, сполоснулся холодной водой и, растеревшись полотенцем, прошел на кухню. Там он достал из холодильника овощи и принялся готовить салат. От этого занятия его отвлек звонок домашнего телефона.
– Да, – он снял трубку с аппарата, висевшего на кухне.
– Сосед, – услышал он незнакомый сиплый голос, – там у твоей тачки, похоже, колесо спустило.
– Кто это?
Зажав трубку между щекой и плечом, Китаец взял в руки аппарат и, погасив свет, выглянул в окно. В тусклом свете, падавшим из окон, он увидел, что «Массо» действительно стоит немного накренившись.
– Доброжелатель, – хмыкнул мужчина и повесил трубку.
Танин хорошо помнил, что с джипом, когда он приехал домой, было все в порядке. Конечно, он мог «поймать» гвоздь недалеко от дома, и колесо могло спустить, пока он сидел в ванной. Если бы не одно «но». В колеса «Массо» был закачан специальный состав, который при проколе мгновенно превращался в клей и заделывал отверстие. Давление в шинах могло упасть лишь на несколько десятых атмосферы, даже если в нее попала бы пуля из автомата. Нужно было очень постараться, чтобы колесо спустило почти до конца. Значит, кому-то очень надо, чтобы он вышел из дома. Что ж, интересно взглянуть на этого доброжелателя.
Скинув халат, Китаец натянул джинсы, тонкий джемпер, поверх которого надел кобуру, и куртку. В рукаве куртки было несколько специальных кармашков, куда Китаец спрятал тонкие клинки для метания. Он обул мягкие кроссовки и посмотрел в дверной глазок. Света на лестничной площадке не было или глазок был залеплен чем-то вроде жевательной резинки. Прикрываясь металлической дверью словно щитом, он открыл ее и на несколько мгновений замер, вслушиваясь в темноту. Если бы рядом кто-то был, он бы обязательно это почувствовал. Человек не в силах скрыть импульсы возбуждения и особенно страха. Скорее всего, его ждут внизу, там больше простора и легче скрыться.
Китаец, не таясь, захлопнул дверь и, производя как можно больше шума, спустился на один лестничный марш. Потом потихоньку поднялся, прошел мимо своей двери и очутился рядом с выходом на чердак. Он размотал проволоку, потянул дверь на себя. Она предательски скрипнула, но не так громко, чтобы звук достиг нижних этажей.
Пройдя чердаком, Китаец спустился вниз через соседний подъезд и осторожно выглянул во двор. Справа, освещаемая уличным фонарем, маячила одинокая мужская фигура с кепкой на голове. «Ждешь, голубчик», – отметил про себя Танин и посмотрел влево. Дом стоял на перекрестке, и другая его сторона шла по поперечной улице. Возле нее – никого, но Китаец был уверен, что там пасется еще кто-то. Выждав несколько минут, он и на том углу заметил мужскую фигуру с круглым черепом. Когда она снова исчезла, Танин вышел из подъезда и торопливо пошел направо. Человеку в кепке было велено наблюдать за другим подъездом, поэтому на Китайца, который вышел из соседнего, он не обратил особого внимания. Опомнился он только тогда, когда кепка его валялась неподалеку, а горло словно зажало в тиски. Китаец ухватил его сзади предплечьем за шею и поднес острие клинка к его небритой щеке.
– Кто ты такой? – прошептал Танин ему в ухо. – Говори быстро или... – Он сильнее прижал нож к щеке.
– Пусти, идиот, – прохрипел мужчина, – я мент.
– Откуда я это знаю, – Китаец немного ослабил нажим, – на тебе же не написано.
– Корки... в кармане... – через силу произнес тот.
– Доставай, – приказал Китаец, – только медленно и без фокусов. Понял?
– Дурак, я же при исполнении, – прошептал так называемый мент, – тебя посадят.
– Ты что, не понял, что я сказал? – Китаец слегка тряхнул его, больнее сдавив шею.
– Сейчас, – прохрипел тот и потянулся рукой к внутреннему карману кожаной куртки.
Он достал удостоверение в красном дерматиновом переплете и раскрыл его.
– Поверни к свету, – скомандовал Китаец.
Мужчина повиновался. Он неуклюже проделал требуемый маневр и попробовал было немного повернуть шею, но Китаец опередил его. Он с новой силой сдавил «следопыту» горло и процедил:
– Не дергайся. Я еще не ознакомился с твоим документом.
Мужчина издал глухой стон и затих. В свете фонаря Китаец прочел, что имеет честь держать за горло старшего сержанта Потехина Владислава Викторовича.
– Приятно познакомиться, – с издевкой улыбнулся Китаец, – странное нынче время, если милиция стала так по-хулигански себя вести... Уродует чужую собственность, это и значит «быть при исполнении»?
– Чего тебе надо? – промычал несколько сникший мент.
– Кто тебя прислал? Говори. – Китаец тряхнул Потехина, нажав на горло так, что тот закашлялся. – Ну- у, – Китаец начал терять терпение.
Потехин молчал.
– Подожди-ка, я сам соображу, – усмехнулся Китаец. – Капитан Козенко? Отвечай, или твое «исполнение» станет для тебя финальным успокоением.
– Да, – Потехин неловко мотнул головой.
– Хорошо. – Китаец спрятал нож и ментовское удостоверение в карман куртки и надавил пальцем свободной руки на шею Потехина немного пониже уха. – Отдохни, Викторович.
Он прислонил поникшее тело сержанта к стене, обошел дом со стороны улицы и приблизился к верзиле с круглым черепом. Тот все чаще выглядывал из-за угла, потеряв из вида своего приятеля. Неслышно подкравшись сзади, Китаец улучил момент и надавил на шею круглоголовому с двух сторон. Сделав слабую попытку освободиться, тот обмяк так же, как сержант, ноги его подкосились, и Китайцу пришлось придержать его за подмышки, чтобы он не грохнулся на асфальт. «Перекур, товарищ». – Танин и этого прислонил к стеночке, чтобы он не запачкал новый плащ.
Китаец двинулся к подъезду. Дверь была открыта, и он бесшумно скользнул внутрь.
– Куда он делся? – услышал Танин сдавленный шепот.
– Хрен его знает, – ответил другой голос, повыше, – наверное, вернулся.
– Чего ты несешь, придурок? – пренебрежительно сказал первый. – Дверь хлопнула один раз.
– Сам дурак, – огрызнулся второй. – Где же он тогда, по-твоему?
– Пойду поднимусь. – Первый едва слышно двинулся вверх по лестнице.
– Вместе пойдем. – Вторая пара шагов зашуршала по ступеням.
Дождавшись, пока они поднимутся на два пролета, Китаец сделал несколько шагов на площадку первого этажа и, нащупав выключатель, зажег свет. Шаги наверху замерли. «Не ожидали такого подвоха, ребята», – с усмешкой подумал Танин и быстро пошел вверх. Между вторым и третьим этажом стояли двое рослых парней. Они, так же как и их товарищи, были в гражданской одежде, с короткими стрижками и, в сущности, своим видом ничем ни отличались от «братков».
– Ребята, вы кого-то ищете? – спросил Китаец, приближаясь к ним.
Они молча переглянулись и синхронно полезли за оружием, но Китаец уже держал их на мушке своего «пээма».
– Не двигаться! – приказал он. – Лицом к стене! Ноги в стороны!
– Милиция, – попытался было возразить один, но, получив тычок под дых, тут же замолк и встал так, как ему велели, рядом с напарником.
– Представляете заголовок статьи. – Китаец вдруг вспомнил свое журналистское прошлое. – «Погибли на боевом посту, защищая покой и сон законопослушных граждан. Вечная память». Неплохо, да? Только вот никто из читателей не узнает, что хорошие парни с краснокожими книжицами промышляли разбоем далеко не на своем участке...
– Если ты нас убьешь, – довольно агрессивно сказал мент в джинсовой куртке, – тебе не жить.
– А если я отстрелю тебе яйца? – Китаец сунул ствол «ПМ» между его ног.
– Нет, – сдавленно проверещал тот, сжимая колени.
– Ноги врозь! – прикрикнул на него Китаец и достал из кармана диктофон. – Выбирай, или ты мне все выкладываешь, или я тебя кастрирую.
– Я скажу, скажу, – чуть не плача, произнес тот.
Его приятель буркнул что-то нечленораздельное. Китаец обхватил его затылок и ударил лбом в стену. Он издал короткий стон, опустился на колени и повалился на бок.
