– Да развяжите же руки! – с надрывом крикнула Казарина.
Магомет с сомнением посмотрел на нее, но все-таки выполнил просьбу. Потом он повернулся и пошел наверх по деревянной лестнице. В этом доме все было сделано на совесть – под его ногами не скрипнула ни одна ступенька.
Магомет поднялся наверх, закрыл люк и запер его на засов. Потом он прошел в большую светлую комнату, где водитель разговаривал по телефону. Девушка, расположившись на свету, у самого окна, занималась ответственным и кропотливым делом. Она уже сбросила куртку и, оставшись в черной, с коротким рукавом кофточке, рассматривала вены на левой руке. Лоб ее был нахмурен, глаза сосредоточены, как у хирурга. На маленьком столике перед ней лежал раскрытый стерилизатор и шприц с уже набранной дозой. Найдя подходящую вену, она ловко перехлестнула тонкую белую руку жгутом и, закусив язык, вонзила под кожу сверкающую иглу.
Магомет увидел метнувшийся внутрь шприца багровый кровяной бурунчик и отвернулся – он боялся шприцов и уколов. Девушка скользнула по нему затуманившимся взглядом и снисходительно улыбнулась.
Водитель закончил разговор и, положив трубку, обернулся. Некоторое время он задумчиво разглядывал компанию, а потом с насмешкой произнес:
– Что, мать Мария, опять лечишься? – Он осуждающе покачал головой и добавил: – Доиграешься ты! Не слышала разве, что врачи по телевизору говорят, – кто ширяется, живет максимум до тридцати пяти!
Девушка махнула расслабленной рукой и врастяжку сказала:
– Да ну тебя, Кулак! Надоел. Ты что, вечно собираешься жить? Лучше скажи, чего Костик сказал!
Кулак сделал непонимающее лицо.
– Не знаю никакого Костика! Кому Костик, а кому – шеф. Шеф сказал, что не приедет. Велел самим отдуваться. Обещал круто разобраться, если не выколотим из этой бабы, что она знает.
– А что она знает? – хмуро сказал Магомет. – Это мужика трясти надо.
– До мужика нам пока не добраться, – заметил Кулак. – Он в больнице. Там охрана, как на спецобъекте. А баба, кстати, всегда что-то знает. Это тебе не Восток, где баба на кухне. У нас баба – центр вселенной, да, мать?
Мария фыркнула и зажгла длинную ментоловую сигарету.
– Я этого кадра всего ощупала, – сообщила она. – Пока его в «Скорую» не погрузили. Ничего у него не было – ну, типа бумаг или дискеты... Или по пути выронил, или вообще у него ничего не было!
– Глупость сказала, мать! – оборвал ее Кулак. – Он на встречу с фээсбэшниками шел – с информацией! Шеф тебе все ясно объяснил – надо было слушать, а не пялиться на него влюбленными глазами!
– Ой, Кулак, не задевай меня! – с угрозой выпалила Мария. – Если бы ты не в машине сидел, а вместе с нами пошел, мы бы этого Казарина не упустили, а Магомету стрелять бы в него не пришлось, и сейчас бы мы здесь не торчали... Еще неизвестно, с кем из нас круче разберутся!
– Да я не знаю, как это вдвоем одного лоха не вырубить! – немного сбавляя тон, сказал Кулак. – А за рулем, если хочешь знать, всегда человек должен быть.
– За рулем и я могла посидеть, – ядовито сказала Мария. – Боишься за свою шкуру! До ста лет собираешься жить.
Кулак негодующе сверкнул на нее глазами, но в этот момент подал голос Магомет:
– Он здоровый оказался, как лось. Вдвоем мы его с тобой, Кулак, может, и взяли бы, а с Марией – нет...
– Заладили! – психанул Кулак. – Что было, то прошло. Теперь бабу трясти надо. Не может быть, чтобы она ничего не знала. Наверняка муж ей в больнице что-то передал, а может, место назвал. Будем сейчас работать. Шеф велел сначала припугнуть хорошенько, без насилия... Ты, Магомет, сейчас паяльную лампу бери – для убедительности, и в подвал! А ты, Мария, на телефоне сиди! Если что – стукнешь нам.
Мария прикурила от окурка очередную сигарету и посмотрела на него с превосходством.
Кулак с Магометом спустились в подвал. Магомет, ни слова не говоря, разжег паяльную лампу, огонек которой, вырвавшийся с угрожающим гулом, заставил Казарину вздрогнуть. Она сидела на краю потертого дивана, сложив руки на коленях, и, подняв бледное измученное лицо, со страхом смотрела на пылающую лампу. Кулак с удовлетворением посмотрел на синяки, темнеющие под глазами женщины, на ее дрожащие губы. С этой возни не будет, уверенно подумал он.
– Простите, вас как по имени-отчеству? – развязно спросил он, останавливаясь в метре от сидящей женщины.
Она перевела на него испуганный взгляд и тихо ответила:
– Галина Николаевна... Чего вы от меня хотите?
– Галина Николаевна! – с воодушевлением сказал Кулак. – Вы же разумный человек! Вы же не хотите неприятностей, верно? Ответьте нам на один вопрос – и мы тут же оставим вас в покое. Ваш муж должен был передать вчера кому-то некие сведения. Я не знаю, что это было – блокнот, дискета... Мы не нашли у него ничего. Наверное, вы нам подскажете, где искать?
– Значит, это сделали вы... – мертвым голосом произнесла Казарина.
– Что вы имеете в виду? – осведомился Кулак.
– Вы убили моего мужа! – с отчаяньем сказала женщина.
Кулак быстро переглянулся с Магометом и грубо схватил Казарину за плечо.
– Он что – умер?! – недоверчиво выкрикнул он. – В самом деле? А у кого компра? Отвечай!
– Оставьте меня в покое! – истерически выкрикнула Казарина. – Я не знаю ни о какой компре!
Кулак хлестнул ее по лицу. Она оборвала крик и закрыла лицо руками.
– Не ори! – добродушно посоветовал Кулак. – Послушай меня внимательно! Сейчас мы будем поджаривать твою руку – палец за пальцем, – пока ты не скажешь...
Казарина медленно опустила руки и посмотрела на своего мучителя жалким просительным взглядом.
– Но я правда ничего об этом не знаю... – прошептала она.
Кулак хмуро разглядывал ее. Похоже, эта стерва не врет, подумал он с неудовольствием. Теперь шеф заставит шмонать больницу – а как туда попасть?
– Тебе что, муж ничего не передавал? Ничего не рассказывал? – неприязненно спросил он.
Казарина отрицательно покачала головой.
– Он умер, не приходя в сознание, – сказала она.
Кулак задумался. Наверху раздался стук. Казарина с надеждой вскинула голову, но тут же сникла, заметив злорадную улыбку Кулака. Он поднялся наверх и, откинув крышку люка, увидел довольную физиономию Марии.
– Тебя к телефону... Шеф! – ехидно сказала она.
– Иду! – буркнул Кулак. – А ты пока обыщи тетку. Может, у нее что-нибудь в трусах спрятано.
Он подошел к телефону, взял трубку.
– Что там у тебя? – нетерпеливо спросил шеф.
– Пока ничего, – осторожно сказал Кулак. – Работаем.
– Во-во, работай! А то знаешь – кто не работает... Ты вот что имей в виду – ребята там, на квартире этой, ночью пошарились – ничего особенного не нашли, но у этого кадра обнаружилась аппаратура для микрофотосъемки. Так что это может быть совсем маленькая штучка... Я имею в виду – та, что мы ищем. Понял меня?
– Понял, шеф! – ответил Кулак. – Кстати, жена сказала, что объект умер в больнице. Не приходя в сознание.
– Это все, что она сказала? Тогда это очень плохие новости для тебя.
– Шеф! – торопливо воскликнул Кулак, умоляющим жестом прихватывая трубку обеими руками.
– Все! Узнаешь что-нибудь – звони.
В трубке послышались короткие гудки. Кулак злобно выругался, пнул ногой столик, на котором стоял телефон, и, раздувая ноздри, обернулся на шум за спиной. На пороге, ухмыляясь, стояла Мария.
– Общупала всю! – сообщила она. – От пяток до макушки. Бабенка, конечно, подержанная, но еще в соку – как раз в твоем духе. Зря ты мне поручил это дело, Кулак!
