Дело было в том, что у Седого была дочь. Конечно, по воровским понятиям коронованный вор в законе не может иметь семью и, следовательно, законную дочь. Лиля была дочерью Седого, и тот скрывал ее как от своих братков, так и от ментов – и любил, как символ спокойного и мирного существования, к которому подсознательно стремился, потому что был уже немолод и звериным миром утомлен.
Все вокруг считали, что Лилька – просто девушка Седого. Сожительница, так сказать. Никто, кроме самого Седого и Лильки, не знал, что она на самом деле дочь ему. Знал еще один человек, но тот бы не сказал ни за что и никому. Имя этого человека было Семен, и он погиб в той самой заварушке год назад, из которой только Петя Злой и Филин выбрались живыми.
Теперь об этой заварушке в криминальном мире России ходят легенды, а начиналась она, как начинаются дрянные детективы. В один прекрасный день Лилю похитили. Кто? Зачем? Вряд ли стали бы похищать ее, если б считали просто сожительницей Седого. Кто-то наверняка знал, что она – его дочь. Но кто? Откуда кто мог знать про это? Это ведь было строжайшим секретом! Все, кто мог хоть о чем-то подозревать, давно в земле гнили.
Разве что сама Лилька проболталась? Но нет, она была девушкой серьезной – не болтала зря. Понимала, что, если откроется ее близкое родство с Седым, жизнь ее будет в очень большой опасности. У Седого врагов много, да и мусора с фээсбэшниками не дремлют – так и ждут, чтобы Седого захомутать. И захомутали бы, если б нашли, к чему придраться. А Седой – битый волк, его на фуфло не возьмешь…
И кто знает, как все это дело повернулось бы, если б на этой большой игровой доске не появилась новая фигура – сначала в роли пешки, но дошагавшая до самого финала и превратившаяся в фигуру значительной величины, решившую в конце концов исход всей истории.
Его звали Николай Щукин. Он был.
Щукин не имел определенной воровской специализации – он не был исключительно карманником, хотя мог легко залезть в карман; он не был медвежатником, хотя мог шутя взломать любой сейф; мог в крайнем случае и на гоп-стоп пойти, если обстоятельства складывались соответствующим образом, хотя ни в коей мере не был похож на гопника. Да и мало ли чем мог промышлять Николай Владимирович Щукин…
Главное, что он был своего рода художником, как рыба свободно себя чувствовал в мутной водичке аферистских дел и запутанных махинаций – и никогда не повторялся ни в своих удачных делах, ни в своих ошибках, поэтому прокалывался очень редко, считая неудачников, не вылезающих из тюрем, людьми тупоумными и лишенными фантазии и азарта, изобретательности и холодного расчета, смелости и способности вовремя остановиться и отойти в тень – словом, тех самых качеств, которые и сделали Николая Владимировича Щукина тем, кем он был.
Это было больше года назад. После одного из своих громких и удачных дел в Москве Щукин – по понятным причинам – покидает центр России и оседает в одном из провинциальных городков между Санкт- Петербургом и границей с Эстонией. Городок был Щукину прекрасно знаком – он не раз уже здесь бывал, – поэтому Щукин, как только прибыл, отметился в лучшем ресторане города и после этого отправился к знакомой женщине, встреченной им в ресторане, у которой и остался ночевать.
А вот утро следующего дня выдается для Щукина на редкость отвратительное – проснувшись, Щукин констатирует, что, во-первых, накануне слишком много принял на грудь, а во-вторых, хозяйка квартиры, лежащая рядом с ним в постели, мертва, по всей видимости, отравлена.
Мигом оценив ситуацию, Щукин собирает свои вещи, уничтожает следы своего пребывания в квартире и уходит. Похмеляясь на вокзале, Щукин размышляет о странном происшествии и приходит к выводу, что женщина могла скончаться вследствие несчастного случая, однако не исключает и такую возможность, что его – Щукина – подставили. Кто и зачем это сделал – он не имеет ни малейшего понятия и решает, что лучший выход из создавшейся ситуации – поскорее уехать, хотя бы на время, чтобы на него не вышли менты.
Но просто так уехать ему не удается. Милицейский патруль непонятно почему проявляет к нему особый интерес. Щукин бежит, оставляя на вокзальной скамейке свои вещи и в руках ментов свои документы, естественно, фальшивые, потому что работать и отдыхать под своей настоящей фамилией Щукин давно отвык.
Удрученный очередным неожиданным поворотом событий, Щукин сидит в грязной кафешке на окраине города, пьет кофе, собираясь рвануть на попутке куда-нибудь подальше отсюда, денег у него почти нет – вместе с документами и вещами остались на вокзале. К нему подходит мужчина, оказавшийся знакомым Щукина по последней отсидке, угощает и очень радуется встрече, говоря при этом, что давно искал надежного человека для одного рискованного дельца. Щукин не соглашается на дельце, потому что подобное стечение обстоятельств и общий расклад ему не очень нравятся – Щукин вспоминает этого своего знакомца по зоне как довольно паскудного человека, про которого даже ходили слухи, что он откололся от «честных воров» и переметнулся к «сукам».
Знакомец – толстенький маленький мужичок, действительно довольно паскудного вида, по фамилии Лажечников, а по кличке Ляжечка – эти слухи с негодованием отвергает и говорит Щукину, что если тот передумает, то он будет ждать его в таком-то месте на трассе в такой-то машине. Щукин расстается с Ляжечкой и выбирается на трассу в поисках попутки, где натыкается на ментов, которые, как окончательно убеждается Щукин, ищут именно его.
После небольшой, но яростной стычки Щукин спасается от ментов бегством, и ему ничего не остается, как прыгнуть в машину Ляжечки, тем самым приняв его предложение. Щукин, конечно, еще не догадывается о том, что Ляжечка, узнав о приезде Щукина в провинциальный городок и зная о щукинской щепетильности в выборе дел и подельников, планирует и встречу Щукина с женщиной, и убийство последней, и гонки с ментами.
А дельце, предложенное Ляжечкой Щукину, заключается в следующем: переправить из городка в Санкт-Петербург, а потом из Санкт-Петербурга в Швецию на пароме SILYA LINE похищенную с целью выкупа дочь чрезвычайно состоятельного столичного бизнесмена. Ляжечка передает Щукину новые поддельные документы, деньги на расходы, оружие, автомобиль и саму девушку, то ли находящуюся под воздействием наркотиков, то ли сильно запуганную – во всяком случае, Щукину не удается выжать из заложницы ни одного вразумительного слова.
Щукин перевозит девушку (ее зовут, как легко можно догадаться, Лиля) в Санкт-Петербург – по дороге его машина подвергается нападению каких-то отморозков, от которых Щукин успешно отбивается.
В Питере со Щукиным связывается Ляжечка и передает ему билеты на паром и кое-какие инструкции. Щукин рассказывает Ляжечке о нападении, тот в ответ сетует на конкурирующих сволочей- беспредельщиков, от которых честным ворам в последнее время нет никакого спасения. Ляжечка под благовидным предлогом уединяется с Лилей, Щукин наблюдает за ними и видит, что Ляжечка сделал Лиле укол, и окончательно убеждается, что девушку держат в постоянном наркотическом трансе.
Ляжечка оставляет Щукина и Лилю на ночь одних – утром на паром. В эту ночь на квартиру, где ночуют
