– Урод, это мое место!
Валетов вскочил и нашел себе другую коечку.
– Как, сильно живот крутит? – Здоровая красная морда наклонилась над Витьком и поглядела на него злющими голубыми глазками.
– Да, – протянул Витек. – Кончай пялиться.
– Отвали, отвали, – тут же оттеснил его Простаков.
Всем сразу стало понятно, что трое держатся вместе, а трое – это не один; да среди них один – как трое, и поэтому приставать не стоит. Тем не менее все старые обитатели лазарета посмеивались над новенькими.
– Ну, ребята, у вас и ночь будет!
– Ты меня ночью не пугай. – Леха схватил широкомордого товарища в пижаме за грудки и пару раз дернул так, что тот больше не заикался. Ушел на свое место и из угла продолжал посмеиваться.
Первым почувствовал позыв Валетов.
– Куда? – выкрикнул он, вставая с постели и хватаясь за штаны. – Куда бежать?
Все местные ржали, и никто не говорил ни единого слова.
– Ну вы че, где сортир? В какую сторону? – Валетов, не дожидаясь подсказки, ломанулся по коридору, но нигде он не нашел специально оборудованной для оправления надобностей комнаты.
Там, где это должно было быть, уже очень давно шел ремонт, и никакой возможности исправить ситуацию не представлялось. Пробежав туда-сюда, он вернулся обратно, держась за пятую точку.
– Ну куда срать-то?! Что ж вы ржете, уроды!!! У человека горе! – кричал Валетов и уже начал трястись. Мелкий, который приветствовал троих первым, с нижней коечки, посоветовал ему спуститься по лестнице вниз на первый этаж, выбежать во двор, оббежать госпиталь и санчасть и с другой стороны здания в кустах найти деревянный домик.
Причем путать не надо – один мужской, а второй женский, несмотря на то что женщин здесь еще он пока ни одной не видел, но, может быть, есть все-таки. Правда, сейчас это не основной вопрос, а главное – выяснить, издевается над ним этот лежащий на кровати пацан или это все так и есть.
Почему-то после того, как ему сказали, где находится туалет, смех прекратился. Валетов не поверил:
– Вы что, если лазарет на четвертом этаже в углу, где люди дрищут, неужели туалет будет внизу на улице? Это же издевательство!
– Да? – Мордатый из аборигенов снова заулыбался. – А ты думал как? В армии все сделано для того, чтобы людям было веселее.
Плюнув на все и вся, Фрол устремился вниз по ступенькам, шаркая выданными ему тапочками и мечтая, в конце концов, избавиться от напасти и успокоить кишечник. Как оказалось, его не обманули. Действительно, к спасительному домику вела весьма хорошо натоптанная тропинка.
Он уже подбежал к двери, зная, что еще секунда, и он загадит только что выданную ему больничную робу. Подергал за ручку двери, но она не открывается, и густой мужской бас кричит: «Занято!»
Пометавшись по округе, он решил, что лучше пусть на него смотрит какой-то курящий в больничной униформе парень, чем он изгадит выданное ему чистое белье.
Вернувшись обратно на этаж в угол, Фрол упал на кровать.
– Нет, – шептал он, – этого не может быть.
– Чего, на самом деле там сортир? – На этот раз уже Резинкин стал переживать, так как сколько раз придется туда сходить – неизвестно. А это лишние нагрузки на ослабленный и без того организм.
Сидя на своей койке, Резинкин вскоре сообщил:
– Сейчас и я пойду.
Услышав эти слова, мимо пронесся Простаков с криком: «Я первый!» Здоровый дядя мчался по лестницам с улюлюканьем и гиканьем, едва не сбив какого-то мужика в белом халате.
– Это что это? – неслось ему вслед гневное. – Солдат, стоять!
– Я обосрусь! – неслось в ответ как оправдание.
Леха вылетел на улицу и подбежал к единственному на весь санитарный блок туалету. Дернув ручку с такой силой, что он выдрал с внутренней стороны шпингалет, Леха увидел внутри лысого солдата.
– Туалет для какающих нормально – левее! – выкрикнул Леха, сдернул с очка беднягу и сам занял его место.
– А-а-а-а, – разнеслось благодатное по окрестностям, – а-а-а-а, – повторил снова уроженец Сибири. С удовольствием вышел на улицу, сделал два десятка шагов, но кефир на постном масле дал о себе знать, и Леха был вынужден вернуться обратно в сортир.
Только он вышел, как увидел перед ним стоящего Резинкина, трясущегося от напряжения.
– Прошу, – с легкостью пригласил здоровый, отходя в сторону.
Не успел он закурить, как тут же за Резинкиным прибежал и Фрол.
– Это ж дурдом какой-то! – сообщил Валетов и, не обращая внимания на сортир, сел в облюбованные кусты.
– Ну ты и неформал, – прокомментировал ситуацию Простаков.
Следующие два часа, не обращая внимания на комаров, в почти полной темноте и на прохладном воздухе Валетов, Простаков и Резинкин роились вокруг сортира, словно пчелы около улья. Измотанные частыми позывами, они в конце концов около двенадцати почувствовали истинное облегчение и решили отправиться спать.
– Счастливые, – стонал маленький парнишка, лежа на кровати, – как вы быстро отделались.
Эту фразу он произнес после того, как все трое лежали уже в течение двух часов спокойно на своих койках.
– А я прошлой ночью – тринадцать раз вверх и вниз. Это ни много ни мало – пятьдесят два этажа, это ж невозможно! Почему они так долго делают сортир? Могли бы лазарет перенести вниз на первый этаж, если туалет у них на улице.
– Все делается от большой любви к солдату, – улыбался, лежа на своем месте, красномордый абориген. – Вот и новенькие теперь, считай, обстрелянные. Ниче, мужики, спите, спите, расслабляйтесь. У нас тут весело, что ни день – какое-нибудь приключение да выпадает.
Через день за своими на «уазике» приехал Евздрихин. Все трое были счастливы скорому прибытию товарища усатого прапорщика и не скрывали своего удовольствия по поводу того, что они поедут обратно в часть в легковой машине, а не в кузове грузовика.
– А вы не знаете, – поинтересовался Валетов по дороге, – как там здоровье у товарища капитана Паркина?
– А что? – подозрительно покосился на него Евздрихин.
– Ну, не мучается ли он животом ближайшие дни?
Неожиданно прапорщика передернуло:
– Всякое бывает, да и не его одного по весне накрывает. И у других тоже возникают проблемы – все- таки весна.
– Да, – Валетов улыбался, – и вы много зелени съели, товарищ прапорщик?
