Он встал и направился к выходу.
По дороге столкнулся с Цепелюком.
– Владимир Иванович, ты, надеюсь, еще не уходишь, а то у меня к тебе разговор есть.
– Нет, – выдавил Полунин, – я еще вернусь.
Он миновал гардероб, пустой в эту летнюю пору, и прошел к туалетным комнатам. Мужской и женский туалеты разделял небольшой зальчик, где висели зеркала и стояли кожаные диваны. Тут же в кадках парились натуральные пальмы. Пол застилал изумрудный ковер. Едва ноги Полунина ступили на него, а взгляд упал на диван, где рядом со Светланой, нагло положа руку на ее колено, сидел Болдин и умоляюще заглядывал ей в лицо, сердце у него дрогнуло и сжалось. Точно ножевая боль пронзила его. Голос изменил Полунину. У него потемнело в глазах. Он смотрел на жену и Болдина теперь отстраненно, как на кинопленку, с чувством нереальности происходящего.
– Володя, – вскочила как ошпаренная Светлана, – я тебе сейчас все объясню...
Болдин подавленно молчал. Он смотрел куда-то мимо Полунина, вниз.
– Ты какого... – Полунин сорвался на крик, который тут же перешел в надрывный хрип. – Пошел к черту! Я тебе покажу, как чужих жен лапать!
Не помня себя от злости, Полунин подскочил к дивану, с которого уже поднялся Болдин, и ловко вывернул ему руку. Славка застонал.
– С ума сбрендил, – затараторил он – Ой, пусти, пусти, больно же! Ой-ой!
– Отпусти его, – подскочила к ним Светлана, – он ничего плохого не сделал... Да что же это ты!
Полунин не реагировал на вопли жены. Славка уже кричал. Полунин достал из-за пояса «ПМ» и, приставив его к Славкиному виску, жарко и угрожающе зашептал тому на ухо:
– Я из тебя котлету сделаю, если еще приблизишься к ней, донжуан хренов! Слышал? – дернул он Славку. – Если еще раз... ближе чем на пять метров к ней подойдешь, считай себя покойником, ты меня знаешь!
– Знаю-знаю, – хныкал Славка, – отстань только!
– Владимир! – кричала Светлана. – Отпусти его, ты не в себе...
В этот момент раздались чьи-то голоса. Владимир машинально ослабил хватку, но их уже заметили. Это были Цепелюк и Изяев. За ними шла официантка, одна из тех, что обслуживали праздник. От неожиданности все они чуть приоткрыли рты и замерли на месте.
– Пошел вон! – подтолкнул Славку к выходу Полунин. – И запомни мои слова.
– Что это вы, Владимир Иванович, что не поделили? – сузил свои глаза-щелки Изяев.
– Ай-яй-яй, нехорошо-о-о, – укоризненно протянул Цепелюк. – Мы, конечно, знаем, что человек вы решительный, но так расправляться с...
Николай Борисович замялся на секунду.
– Надеюсь, – продолжил он после небольшой паузы, – вы разрешили конфликт?
– Разрешили, – мрачно процедил Полунин, и галантно взяв Светлану под руку, повел в зал.
– Извините, – натянуто улыбнулся он, – небольшая проблемка. Все уже в ажуре.
– Владимир Иванович, не забудьте, – услышал он вдогонку сладенький голос Цепелюка, – у меня к вам разговор.
– Я помню, Николай Борисович, – повернулся к нему Полунин, – буду вас ждать.
Когда они были уже в зале, Полунин остановил жену. Они могли разговаривать в полный голос – громкая музыка заглушала слова.
– Почему ты позволяешь класть ему руку себе на колено?
– Это получилось нечаянно... – дрожащим голосом проговорила Света. – Володя, – сокрушенно добавила она, – если бы ты видел себя со стороны!
– Ни один человек без помощи зеркала не может увидеть себя со стороны, – с упрямым видом сказал Полунин, – и я не исключение. Что мне прикажешь думать?
Его глаза вспыхнули холодным блеском.
– Я тебя отлично понимаю, а вот ты не хочешь прислушаться к тому, что я тебе говорю. Ведь потом сам жалеть будешь! – печально добавила она.
– Я уже жалею, – злобно усмехнулся Полунин.
– Вот видишь, – Светлана не расслышала в голосе мужа сарказма.
– Жалею, что не вышиб ему мозги.
Видя, что жена всерьез восприняла его слова, он засмеялся.
– Да не смотри ты на меня так, ты меня пугаешь! Неужели ты думаешь, что я способен кого-то просто так вот убить? Ну, не просто так, конечно...
Он выразительно посмотрел на Светлану, которая не знала, что ей делать: улыбнуться и простить мужа или продолжить упреки.
– Ты и вправду меня испугал, – грустно сказала она, – я тебя таким еще не видела.
– Ладно, проехали. Но дай мне слово...
– Начинается, – горестно вздохнула Светлана. – Что ты за человек! Ты и Славку-то напугал, – покачала она головой, – он теперь спать не будет.
– Ничего, – отмахнулся Полунин, – насколько я знаю, бессонницей он не страдает, у него крепкая нервная система, можешь мне поверить.
Увидев Полунина, Батурин привстал. Полунин направился к браткам.
– Что-то ты бледный, – улыбнулся Николай. – А со Светланой что? – Ничего, – попробовал разыграть беззаботность Полунин, – а вот немцы меня одолели – проходу нет.
– Чё хотят? – лениво поинтересовался Батурин.
– Чтоб я им еще кусок завода продал, – саркастично усмехнулся Полунин, – а меня сейчас не это занимает. Мне Меченый нужен.
– Понимаю, – почесал в затылке Батурин, – так ты ж и так уже везде, где можно, проверил.
– Как сквозь землю провалился! – с досадой сказал Полунин. – Остается только к Мирону обратиться, может, он что знает, – без особой убежденности произнес Владимир.
– Где мы его только не искали! – подхватил Батурин. – Хату проверили, Фиксатый там несколько дней дежурил, «телку» Меченого тоже проверили – не появляется он у нее. С блатными конкретно побазарили в натуре, ни хрена подобного! Да я тебе уже говорил!
– Знает, гнида, что я его ищу, – злобно усмехнулся Полунин, – только никуда он не денется. Я его все равно достану.
– Сам всплывет, – с мстительной интонацией сказал Колька, – помяни мое слово. Объявится где-нибудь и начнет беспредельничать. Он хоть и вор в законе, а живет не по понятиям.
– Ах, вот вы где! – вскричал невесть откуда появившийся Цепелюк.
Он стоял возле стола, за которым сидели Владимир и Николай, и с презрительной гримасой изучал грубое волевое лицо Батурина. На Полунина он и не смотрел, хотя обращался к нему.
– Да-да, Николай Борисович, я помню. – Полунин встал и, кивнув Батурину, направился в глубину зала, ведомый под руку Цепелюком.
Полунин не старался вырвать руки, хотя прикосновение Цепелюка было ему неприятно. И еще больше раздражал его заговорщический тон последнего, когда тот заговорил с Владимиром о недостаточном объеме сотрудничества между «Нефтьоргсинтезом» и концерном «JEI».
– А вам, Николай Борисович, простите за прямоту, какая выгода от этого? – усмехнулся Полунин.
– Ну как же! – приглушенно воскликнул изобразивший на своем отечно-обвислом лице изумление Цепелюк. – Это ж для блага области, для престижа. И потом, чисто меркантильный интерес – чем больше ваше предприятие будет иметь прибыли, тем больше оно будет платить налогов, а для областного бюджета это как раз и выгодно. Или вы не согласны?
– Почему не согласен, – ушел от прямого вопроса Полунин.
– Возможно, на следующих выборах я выставлю свою кандидатуру на пост губернатора, – понизив голос, произнес Николай Борисович. – Представляете, какие дела мы могли бы с вами проворачивать, если бы работали в одной упряжке.
– Вы хотите заручиться моей поддержкой? До выборов еще очень далеко. И потом, мне не нравится, когда меня запрягают.
