Родни услышал, как щелкнул замок.
— Руби! — позвал он. — Руби!
Она подбежала к нему в развевающемся халате из разноцветных шелков, с распущенными волосами и сияющими глазами.
— Скорее! — крикнула она. — У тебя в волосах есть этот порошок? У тебя чешется макушка?
Он покачал головой.
— Расскажи мне, что случилось.
— Сначала задержи его, — сказала она.
Сид Родни подобрал револьвер, который он выбил из рук преступника и подошел к двери.
— Не подходить! — завопил Сэндс из-за двери.
Родни шагнул вперед.
— Сдавайся, или я буду стрелять через дверь! — пригрозил он.
Послышался издевательский смех, в котором что-то предупредило Родни об опасности. От отскочил назад как раз в тот момент, когда от двери полетели щепки от выстрелов из карабина.
— Я вызываю полицию! — крикнула Руби Орман.
Сид увидел, что она набирает номер.
Затем он услышал гудение из-за двери, где забаррикадировался Сэндс. Это была высокая звенящая нота, как на высокочастотной линии.
— Руби! С тобой все в порядке?
— Да, — ответила она и подошла к нему. — Я вызвала полицию.
— Так что это? — спросил он.
— Как ты и думал — абсолютный ноль. Кром разработал процесс, с помощью которого любую форму клеточной жизни можно сделать восприимчивой к определенному эфирному потоку.
Он достигал этого, насыпая в волосы своих жертв некий порошок. Порошок раздражал кожу, но вместе с тем как-то влиял на нервные окончания, так что они становились восприимчивыми к этому потоку.
Я упомянула о своей теории Сэндсу. Тогда я еще не знала о порошке. Но когда банкир разговаривал с капитаном Гардером, я заметила, как Сэндс уронил пепел с сигареты, он попал Соломану на затылок, и вскоре после этого Соломан стал почесывать голову, как будто что-то раздражало кожу.
И когда Сэндс разговаривал со мной, он сделал такой же жест. Когда он ушел, я почувствовала, как зачесалась голова, и задумалась. Потом я тщательно вымыла голову и решила оставить одежду, чтобы Сэндс нашел ее и подумал, что устранил меня. Я не была уверена, что мои подозрения верны, но сделала это на всякий случай. Я позвонила тебе, и вдруг почувствовала жуткий озноб, который начался у корней волос и как будто выпил из меня все тепло.
Видимо, я смогла смыть весь порошок, лишь столько, чтобы не погибнуть. Я потеряла сознание и очнулась в машине Сэндса. Полагаю, что он заехал, чтобы убедиться, что его машина действует.
Остальное ты знаешь… Но как ты догадался, где меня искать?
Сид в недоумении покачал головой.
— Видимо, мои мозги совсем отказали, а то бы я давно догадался. Видишь ли, человек, который писал эти письма, явно знал все, что происходило в кабинете капитана Гардера, когда нас пригласили на идентификацию последнего письма Дэнжерфильда.
Но никакого диктофона там не нашли. Или это было что-то связанное с телевидением, или, что более вероятно, кто-то из находившихся там и был автором писем.
Если верит Сэндсу, автор писем подслушивал, что делается в кабинете капитана, написал предупреждение, и заранее зная, куда поедет Сэндс, кинул записку ему в машину.
Все это просто невероятно. Скорее следовало допустить, что Сэндс вышел, чтобы написать эту записку, а потом вернулся с ней и рассказал нелепую историю, как его в машине прижали к тротуару.
Затем Сэндс ловко ускользнул, когда Гардер поехал с обыском в тот склад. Он сделал это, чтобы известить сумасшедшего ученого, что тайник раскрыт.
Еще до того, как ты позвонила, мне следовало сообразить, что Сэндс заодно с ученым. А после звонка это стало совершенно очевидным. Ты видела, как в волосы Соломану уронили порошок. Значит, это было сделано в твоем присутствии. Это сузило круг подозреваемых до других присутствующих.
На Сэндса указывали буквально дюжины улик. Он был зол на банкира, что тот отказал в деньгах. Получив деньги, они бы все равно убили Дэнжерфильда. А Сэндс должен был доставить деньги. Ему было достаточно просто притворно бросить пакет в назначенное место и поехать дальше…
Завыла сирена.
Раздался топот бегущих ног по лестнице, помещение заполнилось фигурами в голубой форме.
— Он за той дверью, парни, — сказал Родни, — и он вооружен.
— Ни к чему рисковать, ребята, — сказал старший офицер. — Стреляйте в дверь.
Загремели револьверы. Пули искорежили замок, от дерева полетели щепки. Дверь дрогнула, затем медленно растворилась.
Полицейские вошли в комнату с оружием наготове.
Они обнаружили машину, подобную той, что нашли в лаборатории ученого. Она была изрешечена пулями.
Еще они обнаружили пустую одежду.
Родни узнал одежду, бывшую на Сэндсе, когда он видел его в последний раз. От одежды несло холодом. На сгибе воротника, который был немного влажным, образовалась изморозь.
Из комнаты не было другого выхода, ни одного шанса на бегство.
Руби взглянула на Сида Родни, кивнула.
— Его больше нет, — сказала она.
Родни взял ее за руку.
— Как бы то ни было, сестренка, я пришел вовремя.
— Ой, Сид, ну хватит меня изводить с этой ерундой про братца и сестренку. Я думала, что должна бороться с любовью, чтобы сделать карьеру, но когда услышала твои шаги по лестнице, как раз в тот момент, когда оставила всякую надежду…
— Вы можете изложить, что случилось? — спросил сержант, все еще рассматривая холодную одежду на полу.
— Не сейчас, — ответил Сид Родни сквозь поцелуй. — Я занят.
