Если шаблон — это жесткая, единственная форма, то норма — это диапазон (от и до), в котором может разместиться (свободно развиваясь!) огромное количество форм. Норма триедина: это диапазон развития, это процесс развития и… это результат развития; результат не конечный, а в любой момент, когда мы захотим поглядеть, с чем имеем дело.
Вывод первый: талант — это способность человека оригинально решать банальные задачи; способность, которая проявляется, когда человек находится в диапазоне нормы.
Если человек делает свое дело хорошо, даже — очень хорошо, даже — лучше остальных, можем ли мы сказать, что он талантлив? Нет. Просто он работает лучше других — вот и все.
Если столяры забивают гвозди с трех-пяти ударов, но есть среди них такой, который вгоняет гвоздь по шляпку одним ударом, причем никогда у него гвозди не гнутся, — можно ли утверждать, что он талантлив? Нет. Просто навык по забиванию гвоздей доведен у него до совершенства.
Еще ситуация: столяры мастерят стулья. У всех стулья не отличимы, каждый стул — копия тех, которые были сработаны и вчера, и год назад; и только у одного — совершенно иная продукция: хотя сработанные им стулья имеют общий замысел, общий абрис, и сразу видно, что они составляют один комплект, — все же каждый стул не похож на остальные, каждый имеет свое лицо и даже свой характер.
Нет сомнений: те столяры — обычные ремесленники, этот — несомненно — талантлив.
Почему он не работает — как они — по шаблону?
Не может. Копировать ему скучно.
Скука создает дискомфорт; от работы ему становится тошно. Чтобы избавиться от этой напасти, он вынужден выбирать: либо бросить работу, либо сделать ее интересно, — мастерить стулья не так, как надо, а так, как хочется.
Какие изменения при этом он будет вносить в каноническую форму? Он будет убирать лишнее (по его мерке) и добавлять там, где не хватает. И угомонится только тогда, когда исчезнет дискомфорт.
Тут напрашиваются три вопроса.
Первый: бывают ли ситуации, в которых талантливый мастер исполняет рутинную работу не чувствуя дискомфорта?
Ответ: это происходит, если мастер переутомлен или пережил тяжелую болезнь (из-за больших энергопотерь сместился за пределы нормы). Мало энергии — механизм таланта не включается. Такое состояние может длиться годами, и все это время он будет тиражировать серийные стулья без ущерба для души.
Вопрос второй: талант и воля — как они связаны? Как воздействует воля на работу механизма таланта? В каких ситуациях мастер вынужден насиловать свой талант, приказывая ему работать? Если мастер говорит себе: «дай-ка я придумаю такой стул, чтобы все ахнули», — что при этом происходит?
Ответим сразу: нормальная работа механизма таланта (свободная его работа) не нуждается в хлысте; любое насилие над собой (вмешательство воли) искажает гармонию. Поэтому воля включается в энергетический процесс лишь по необходимости — чтобы компенсировать энергодефицит.
За счет чего? — за счет энергии почек. Тут есть над чем подумать: вы платите собой, чтобы получить сомнительный результат. Стоит ли?.. Очевидно, отношения таланта и воли определяются ситуацией, предшествующей работе. Вот основные варианты.
Когда мастер больше задачи, когда он в норме (значит, с энергией нет проблем), — ему нет нужды ни собираться в кулак, ни подхлестывать себя. Он сразу действует, он работает спокойно и просто, не заботясь о впечатлении.
Когда мастер равен задаче (форма стула вызывает у него дискомфорт, но он не может определить сразу, в чем тут дело), воля просыпается и встает у него за спиной, ожидая, какую ей отведут роль. Если с энергией нет проблем, воля ограничивается констатацией: вот задача; не стоит суетиться — спокойно ее решим. Если с энергией плохо, то воля берется за лопату, чтобы добыть из почечных загашников недостающий уголек.
Когда мастер меньше задачи — ему лучше отойти в сторону, иначе дискомфорт его раздавит.
Если ж предшествовавшего дискомфорта не было, если мастер вызывает дискомфорт искусственно, насилуя себя: измени! придумай что-нибудь! пусть не лучше — лишь бы иначе… — он обрекает себя на неудачу. Пусть не очевидную; пусть большинство людей ее не разглядит ни сейчас, ни потом; пусть на какое-то время созданная им форма привлечет внимание своей необычностью, — все это слабое утешение.
Имеет шанс на продолжительную жизнь (потому что в ней сконцентрирована значительная энергия) только та гармония, которая родилась естественно, которая создана свободно.
Если же она — результат насилия, — гармония будет искажена, а созданный предмет энергетически пуст. Поэтому и внимание к нему будет недолгим: пустота рождает дискомфорт, и человек старается поскорей от нее дистанцироваться.
Вопрос третий: зачем включается и начинает работать механизм таланта?
Ответ: чтобы освободиться от дискомфорта, обрести покой. Например, писателя мучает сюжет или чувство — обычный писательский дискомфорт. Чтобы от него освободиться, нужно этот сюжет либо это чувство материализовать в слова.
Еще: написав, он употребил некое слово, и тут же понял: не то. Хочет писать дальше — и не может: слово сидит занозой, требует к себе внимания, требует замены другим, точным — обычный писательский дискомфорт. Если писатель запечатлевает чувство столь удачно, что у каждого, кто прочитает текст, оно пробуждается в душе; если случайное слово ему удается заменить точным, теперь уже незаменимым, — мы говорим: он талантлив. Если же он удовлетворяется приблизительным описанием, первым подвернувшимся под руку словом, — мы говорим: он бездарь.
Итак, талант — точен; его главная забота — быть точным; но не абстрактно точным, а точно соответствовать своею деятельностью своему чувству, своей душе.
Когда это удается, мы говорим: он не похож ни на кого. Что и не удивительно: ведь каждая душа — единственна.
Такие же проблемы и у механика, и у земледельца — у каждого с его материалом. Суть не в материале; суть в том, как человек ощущает соответствие норме, — и как реагирует на это чувство.
Вывод второй: механизм таланта включается сам — как ответ на дискомфорт, как стремление вернуть свободу (либо покой — выбирайте, что вам больше нравится).
***
Все есть во всем — это известно уже много тысяч лет. В момент зачатия, в момент объединения двух ничтожно малых биологических систем, в их сплаве, от которого до будущего зрелого человека так бесконечно далеко, — в этой оплодотворенной яйцеклетке уже заложены все механизмы, благодаря которым мы будем жить. И механизм таланта (механизм утилизации дискомфорта) заложен тоже. В каждого!.. Остается выяснить: отчего у одних людей этот механизм работает, а у других — нет?
Ответ необычайно прост, он вам уже известен: механизм таланта работает в тех, в ком он успел сформироваться.
Автомобиль, существующий только в воображении конструктора, уже автомобиль; но он не может функционировать, пока не материализуется в чертежи и расчеты, затем — в металл, потом в него введут источники энергии, — и лишь тогда он оживет, лишь тогда можно будет судить, какой груз он потянет, с какой скоростью, насколько он надежен и удобен в управлении.
Талант, заложенный в нас природой, может так и остаться нераскрывшейся почкой (в ней уже запрограммированы и побег, и листья, и цветы, и плоды), если эта почка была угнетена неблагоприятными обстоятельствами. Она не погибнет, она будет существовать (при условии, что будет получать необходимый минимум энергии — иначе она просто засохнет), но это будет всего лишь нереализованная потенция. Есть в ней плодоносящая ветвь? Вероятно. Но судить о ней в таком качестве бессмысленно, потому что она должна сперва развиться от почки до полноценной ветви, — и лишь тогда мы увидим, есть ли на ней плоды, а если есть — то каковы они на вкус.
Есть талант или нет — можно судить лишь по результатам его работы. Если человек самостоятелен, если он чувствует необходимость нового решения и способен его найти, — он безусловно талантлив.
Но когда это проявляется? Когда можно с уверенностью заявить: это не просто симпатичный,
