Через час я уже была на вокзале. Поймав возле выхода в город машину, я попросила довезти меня до Радищевского музея.
Алексей Петрович, как и в прошлый раз, ждал меня на его ступеньках.
– Еще раз здравствуйте, Татьяна Александровна. Деньги я принес.
– Отлично. Давайте их сюда. И у меня к вам будет еще один вопрос. Вы можете назвать мне адрес Хаврошина?
– А что, вы думаете, икона может быть у него дома?
И тут я сорвалась.
– Алексей Петрович, вы платите мне не за то, чтобы я отвечала на идиотские вопросы, а за то, чтобы я нашла икону. А уж где и каким образом я ее найду, это не ваше дело! Если я говорю, что мне нужен адрес Хаврошина, значит, мне нужен адрес Хаврошина, и ваше дело мне его предоставить. В конце концов, вам нужна эта икона или вас интересует сам процесс ее поисков?
– Извините, Татьяна Александровна, если я вас чем-то обидел. Я вовсе не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. Вы профессионал, и я вам верю. Но поймите и вы меня – я просто очень переживаю...
– Я все понимаю, но постарайтесь умерить ваше любопытство и не мешайте мне.
– Я больше не буду, – совсем как нашкодивший школьник промямлил Белов. – Давайте зайдем в музей, в бухгалтерии, конечно же, есть адрес Михаила. А наизусть я его не помню.
Мы зашли внутрь, и через десять минут копания в бумагах я наконец получила все необходимые мне сведения вместе с деньгами.
– Спасибо, Алексей Петрович. Если мне еще что-то понадобится, я вам позвоню.
– Не за что. Вам спасибо.
Было видно, что Белову очень хотелось меня о чем-то спросить, но он боялся.
– Я пойду, всего доброго, – сказала я, как бы не заметив этого – нечего потакать его любопытству. – У меня скоро встреча с моим информатором.
– Удачи вам, Татьяна Александровна!
Я еще раз поблагодарила директора и быстро зашагала в сторону проспекта.
Белый уже ждал меня. Он сидел за столиком летнего кафе, пил джин с тоником и курил.
– Наше вам с кисточкой, – развязно поприветствовал он меня и помахал рукой с сигаретой, даже не встав.
– И вам тем же концом по тому же месту, – откликнулась я, решив, что самой верной политикой при общении с этим ходячим сборником прибауток будет платить ему той же монетой.
– Вижу, что у одного известного мне нервного частного детектива настроение улучшилось.
– Вашими молитвами.
– Тогда к делу. Деньги при вас?
– Сразу хочу сказать, что кинуть меня вам не удастся. Не люблю подобных финтов ушами. Если я сочту, что ваша минусово-плюсовая информация на самом деле квадратный корень из нуля, не видать вам даже этих денег, как не встречать китайской пасхи.
– Какие мы грозные, только я тоже не вчера галстук завязывать научился. Я знаю, что стоит денег.
– Прекрасно, тогда думаю, вы не станете пытаться продать мне кожуру от банана.
– Что вы, Татьяна, я честный коммерсант.
– Тогда довольно взаимных комплиментов. Я вас внимательно слушаю.
– Насколько я могу понять политику партии, вам во что бы то ни стало надо найти икону?
– Ну, допустим, – ввернула я любимое словечко моего собеседника.
– Так вот, я не знаю, где она, но точно знаю, где ее нет. А именно: за это время я успел связаться со всеми известными мне скупщиками. Теперь слушайте внимательно – никто из них ничего не знает о судьбе вашей иконы. Что из этого следует?
– И что же из этого следует?
– А то, что с момента кражи иконы, если я правильно помню, прошло уже достаточно времени.
– Достаточно для чего?
– Для того, чтобы связаться с кем-нибудь из скупщиков и попытаться ее продать.
– То есть вы считаете, что преступники не стали бы выжидать, пока поиски иконы пойдут на убыль, а попытались бы пристроить ее сразу.
– А какой смысл ждать? Им ждать нечего. Посредникам до ментов дела нет. Купил себе икону, а уж дальше решай сам, сразу искать покупателя или ждать. Его деньги всегда при нем. А вот грабителям всегда выгодней избавиться от подобного товара как можно быстрее.
– Очень странно. Мне объясняли все с точностью до наоборот.
– Можете мне поверить, я не первый год этим занимаюсь, так что вся подноготная подобных дел мне известна не хуже содержимого собственного кармана.
– Ну допустим, – черт, это идиотское словечко теперь ко мне привязалось.
– Так вот, поскольку до сих пор ни к одному скупщику – а в нашем городе я знаю их всех – никто с подобным предложением не обращался, следовательно, икону украли не для продажи.
– А вы не думаете, что ее могли предложить кому-нибудь за пределами нашего города, даже нашей страны?
– Не держите меня за идиота! И не думайте, что все так просто. Если бы икона каким-либо образом оказалась за пределами нашего города, я бы об этом знал. Это вам не канделябр, которым били по голове Федора Михайловича Достоевского при попытке шулерства в преферансе во время написания бессмертного романа «Игрок». Это икона Тверской Богоматери, если, конечно, вам это о чем-то говорит, – презрительно скривив губы, ответил Белый.
– То есть вы считаете, что икона все еще находится в нашем городе? – я пропустила мимо ушей его язвительный намек.
– Абсолютно в этом уверен. Ручаюсь вам своей прямой кишкой.
– Достойное поручительство. Но откуда вы можете знать это наверняка?
– Я не собираюсь раскрывать вам своих профессиональных тайн. Просто примите это как факт и пошлите к черту все свои сомнения.
– И что, за полдня все это можно было выяснить?
– С моими возможностями – да. Я знаю, за что беру деньги, а вы теперь знаете, за что платите.
– Надеюсь, что так. Значит, икона в Тарасове, и продавать ее не собираются. Где она тогда и зачем ее украли?
– А вот этого я вам не скажу. Вы детектив, а не я. Может быть, кто-то украл ее для своей коллекции, но более вероятной мне представляется другая версия.
– Могу я узнать, какая, или это будет стоить еще тысячу долларов?
– Так уж и быть – только для вас и совершенно бесплатно, то есть без-возд-мез-дно, – сказал он отвратительным гнусавым голосом, подражая Сове из мультфильма про Винни-Пуха. – Я уже высказывал свое мнение относительно того, что эта икона далеко не самая ценная в той частной коллекции.
– Это я знаю и без вас.
– Нет, если вам неинтересно, я могу не проявлять инициативы!
– Нет уж, будьте так любезны.
– Тогда не перебивайте. Лучше пошевелите извилинами и подумайте. Может быть, эту икону украли для отвода глаз?
Я уставилась на него как громом пораженная. Просто уму непостижимо, как эта его так называемая версия совпадала с тем, что пришло в голову мне, когда я сидела на даче у Тараса Владимировича Косых. Однако я постаралась овладеть собой и совершенно безучастным голосом спросила:
– Чьих глаз?
– Не знаю, это уж вам разбираться. Просто попробуйте посмотреть на это дело с другой точки зрения. Возможно, что икона – это не основная цель грабителей, а просто предлог, повод... способ запутать следы. Как вам это?
– Еще не знаю, но в любом случае считаю, что деньги свои вы заработали. Держите, – сказала я, доставая деньги и протягивая их Белому.
