на одной, ни на другой квартире. Киря мельком просматривал пленки. На многих из них была запечатлена Марина. Оперативники заглядывали из-за плеча, и Кирьянову пришлось отгонять их, заставляя заниматься более значимыми для следствия вещами.
Я подошла к Володе и спросила:
– Киря, ты собираешься использовать эти материалы в деле?
– Конечно, – ответил довольный Кирьянов, – а как же иначе?
– Кроме одной кассеты, – заметила я. – Моя личная просьба.
Кирьянов, недолго думая, махнул рукой в знак согласия.
– Ищи! – снисходительно кивнул он на ворох кассет.
«Любишь кататься – люби и саночки возить!» – вздохнула я. Интересно, какая же из них Светкина? А фраза, пришедшая мне на ум, предназначалась именно для нее, любимой подруги. Вот бы ее заставить разгребать это дерьмо!
– Ну, ты посмотри пока. – Киря деликатно вышел в другую комнату.
Я поставила первую попавшуюся кассету в видеомагнитофон и сразу же выключила его. Мистическим образом первая кассета оказалась и последней. Именно та, на которой изображались Светка с Романом. Я вздохнула с облегчением, ибо наблюдать половые подвиги Романа не имела никакого желания.
– Все в порядке? – заглянул в комнату Киря.
– Да, – ответила я.
– Значит, будем считать, что я этой кассеты в глаза не видел, – сказал Кирьянов, улыбаясь.
– Спасибо, Киря, – с чувством проговорила я. – Спасибо!
– Ну что ты, милая. – Киря успокаивающе погладил меня по руке. – О чем ты говоришь?
Эти телячьи нежности вырвались у Кирьянова неожиданно. Уже давно он не воспринимал меня как ту, которой можно говорить «милая». Впрочем, мелочь, а приятно.
Марину к этому времени уже увезла «скорая», а Виктора – наряд милиции.
– Киря, она жить-то будет? – спросила я.
– Будет, конечно, – вздохнул Кирьянов. – У нее просто ломка. Я насмотрелся на наркушников, так что меня рвотой не проймешь. Сейчас парочку уколов сделают, оживет. Только вот что потом? Можно, конечно, ее в клинику определить, но, ты же понимаешь, очень важно, чтобы она сама захотела вылечиться. Тем более – неизвестно, как на нее повлияет вся эта история. Судя по всему, она знать не знала, что задумал Виктор. А если и знала, то не докажешь. И он ее покрывать будет изо всех сил. Да мне и не хочется ее наказывать. Совсем, что ли, девчонке жизнь ломать? Так хоть какой-то шанс есть, что выкарабкается…
ЭПИЛОГ
Виталий внимательно слушал мой рассказ. Тут же присутствовала и главная виновница событий – Светка. Она уже была хорошенькая и сидела в кресле, склонив голову набок и мечтательно улыбаясь. Чему? Да бог ее знает. Может быть, своим оригинальным мыслям. По крайней мере, разговору она не мешала.
– А что же главный торговец наркотиками и депутат? – спросил Виталий.
– А ничего. Улик на него нет, а парни вряд ли его сдадут. Это обычное дело.
– Красовский, значит, его фамилия? – переспросил Виталий.
– Да.
– Какой-то чудовищный жидяра! – В голос засмеялся менеджер среднего звена.
– Давайте обойдемся без национальных предрассудков! – нахмурилась я.
– Хорошо, обойдемся! И все же нужно написать на заборе его особняка: «Позор главарям наркомасонской ложи!» – И Виталий снова раскатисто захохотал.
– Тебе хиханьки, а люди умирают, – еще больше нахмурилась я.
– Нет, а кроме шуток, нужно его как-то прижучить, – настаивал Виталий. – К тому же Красовский – подозрительная фамилия!
– Зато имя вне подозрений! Древнерусское.
– А я – еврей. Ты что, не знала, что ли? – еще раз рассмеялся Виталий. – Моя фамилия Ройзман. Могу паспорт показать. Так что обвинить меня в национальных предрассудках не получится!
И мой новый знакомый полез за паспортом.
– Мне без разницы! – оборвала я его. – Прижучить, кстати, не мешало бы, но только я пока не знаю как. А вот порностудию мы с тобой, господин представитель богоизбранной нации, найти обязаны. Ты, между прочим, обещал.
– Без проблем. Только нужно сделать серию эротических фотографий, чтобы я их разместил на сайте, а потом послать по «мылу» телегу о том, что данная девушка не против посниматься в более серьезных вещах. И они откликнутся.
– И кого же ты предлагаешь снять?
Мы оба как по команде посмотрели на Светку, которая в этот момент уже спала в кресле, открыв рот.
– Вот прямо так, с открытым ртом! – предложил Виталий. – Это суперэротично! Она будет новой звездой порнонета!
Я усмехнулась.
– Дело в том, что Светку там знают. Так что не пойдет. Я сниматься не буду, на это можешь не рассчитывать.
– Ладно, придется полазить по сайтам, подобрать что-нибудь подходящее, чтобы не было заметно, что это западные дела. Что-нибудь позадрипаннее, и с русским интерьером на заднем плане.
– Полазь уж, пожалуйста, – попросила я.
На этом первое обсуждение итогов очередного дела подошло к концу. Мы с Виталием пошли в спальню, оставив Светку почивать в кресле. Впрочем, вскоре она перебралась на диван и благополучно захрапела. Мы же с Виталием предпочли более подвижные занятия, о подробностях которых я в силу природной скромности не буду распространяться.
В этот вечер на меня свалилось две удачи – во-первых, Кирьянов сообщил, что Красовскому все-таки предъявили обвинение на основе фактов, полученных с моей помощью. А во- вторых, позвонил Виталий и сказал, что ему назначили встречу господа порнушники.
Оставалось только сообщить об этом Кирьянову и свести его с Виталием. Откровенно говоря, заниматься дальше этим делом вплотную у меня не было никакого желания. А вот Виталий проявил гражданскую активность и, по свидетельству Кирьянова, оказал весьма ощутимое содействие органам. Может быть, хотел произвести на меня еще большее впечатление (хотя отношения наши уже в разгаре). Может быть, просто не наигрался в войну в детстве. А может быть, просто потому, что в его офисе за компьютером ему не хватает адреналина.
Короче, накрыли эту порностудию, и дальше с ее руководителями разбирался Кирьянов. А чем все дело кончилось, я не знаю. Мне не очень-то интересно. Что касается депутата Красовского, то его прижучить, к сожалению, не удалось. Однако умная прокуратура, скорее всего, по наводке откуда-то сверху, выискала в его не то коммерческой, не то законотворческой деятельности какие-то нарушения и занялась им вплотную. Короче, ему тоже пришлось несладко. Ну, и слава богу…
Самым удивительным оказалось то, что когда я зашла к Кирьянову проведать, как идут его дела, то увидела в его кабинете Марину. Выглядела она еще хуже, чем прежде. Хотя, может быть, мне просто показалось.
