испортить настроение неунывающему Берту.
Наконец он появился, мрачный и растерянный, в мокрых трусах. Его несчастный вид не смягчил моего сердца. Мне надоело блуждать в беспросветном тумане. Я ждала объяснений.
Надо отдать должное Овалову — он больше не пытался увиливать от ответа. Сумрачно посмотрев на меня, он решительно прошел к своему чемодану и, набрав шифр, открыл замки. Откинув крышку, он достал из чемодана смену белья и демонстративно удалился переодеваться, оставив чемодан в моем распоряжении.
Я не стала стесняться. Опустившись на пол, я подробно и внимательно принялась изучать содержимое чемодана. Белье, рубашки, пара костюмов, столь обожаемые Оваловым шейные платки, джинсы… Наконец на самом дне я раскопала кое-что необычное. Во-первых, там лежал некий громоздкий и тяжелый предмет, завернутый в длинный цветастый шарф. Когда я размотала шарф, на дно выпал длинноствольный «магнум» с потертой рукояткой. Я подняла его и понюхала дуло — однако ничего, кроме запаха смазки, слава богу, не учуяла. Если Овалов кого и продырявил из этой игрушки, то это случилось не вчера и не позавчера. Главная же неприятность ждала меня дальше: она была спрятана в ядовито-желтом полиэтиленовом пакете с рекламой «Кэмела». Когда я вытряхнула на пол его содержимое, то поняла, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. За полтора килограмма героина нам обоим могли запросто отвинтить головы, и если этого до сих пор не случилось, то только благодаря невероятному везению.
Бандиты до сих пор не знали, где находится пакет, и именно поэтому так жаждали встречи с Оваловым. Его спокойствие в этих обстоятельствах казалось загадочным. Разумеется, его жизни ничего не угрожало, пока героин находился у него в руках. Но в один прекрасный день на Цаплина как следует надавят, и тогда… Единственное, чем я могла объяснить спокойствие Овалова — уверенностью в том, что в критический момент я окажусь рядом и приму удар на себя. Как говорится, спасибо за оказанное доверие, постараюсь оправдать.
Овалов, уже одетый и сосредоточенный, неслышно вошел в комнату и остановился за моей спиной.
— Теперь ты все знаешь, — ровным голосом проговорил он. — Я должен уйти?
Я обернулась и посмотрела на него. Воображение нарисовало мне картину: Овалов с чемоданом в руках уходит легкой походкой в ночь. Навсегда. А за окном почему-то вовсю хлещет дождь. Такой грустный фильм с угадываемым финалом — под дождем его ждут головорезы в мокрых плащах из черной резины… В конце концов, как бы долго ни выбирала женщина, она все равно выберет самого непутевого.
— Оставайся, — сказала я. — Но порошок придется отдать.
Овалов покачал головой.
— Ты не поняла, — дрогнувшим голосом возразил он. — Я не могу без этого жить.
— С этим ты долго не проживешь, — убежденно заявила я. — Как он к тебе попал?
— Случайно, — пожал плечами Овалов. — Я был на вечеринке у Корреспондента… Ты его видела — это тот самый человек со шрамом. Мы с ним давно знакомы. Когда-то он и в самом деле был журналистом. В тот день он получил партию товара. От меня не скрывал — даже рисовался. Думал, я не осмелюсь. А я осмелился, — Овалов посмотрел на меня странным искательным взглядом и сказал: — Да ты не бойся. Они из-за этого пакета в еще худшем положении, чем я. Они ведь так, мелкие сошки, передаточное звено. Нам еще немного продержаться, и все будет прекрасно, вот увидишь!
Когда нужно, я тоже неплохо умею держать паузу.
— В общем, так, — выдала я наконец железным голосом, — если не хочешь расстаться со мной немедленно — пакет ты вернешь! Техническую сторону я беру на себя. И, может быть, — добавила я уже мягче, — подумаем о лечении? У меня имеются кое-какие связи.
Овалов усмехнулся неожиданно злой, кривоватой улыбкой.
— Ты забываешь, дорогая, что мы с тобой связаны пока лишь устным контрактом! Ты не находишь, что эта связь достаточно эфемерна?
Вот такими скотами умеют быть мужчины нашей мечты. У меня что-то тихо оборвалось в груди. Я почувствовала страшную усталость и скуку.
— Ладно, — сказала я, вставая. — Утро вечера мудренее. Сейчас не лучший момент, чтобы выяснять отношения. Даже такие эфемерные. Но сегодня ты спишь один. Доброй тебе ночи!
Я ушла в комнату тети Милы и закрылась на ключ.
ГЛАВА 5
С утра пораньше я уже была на ногах. Во сне мне в голову пришла гениальная идея, кажется, я нашла способ избавиться от преследующих нас бандитов. До того как я открыла глаза, идея казалась необычайно ясной и продуманной. Однако после пробуждения она начала расплываться и бледнеть, пока наконец не превратилась лишь в смутную догадку. Без особой надежды, скорее для проформы, я включила утреннюю программу городского телевидения. И тут мне крупно повезло. Местные телевизионщики сработали на редкость оперативно, и в хронике ночных происшествий я услышала то, о чем желала услышать.
Минувшей ночью на улице Садовой произошла авария. Автомобиль «Опель-Кадет» с номерами Московской области, проехав на запрещающий знак, врезался в штабель бордюрного камня и перевернулся. Двое пассажиров погибли на месте. Третий в тяжелом состоянии доставлен в травматологическое отделение Первой клинической больницы.
Таким образом, у меня появилась зацепка, отправная точка, с которой я могла начать комбинацию, имеющую цель избавиться сразу от двух зол — ребят из Подмосковья и опасного пакета. Я прикинула примерное соотношение сил. Двое бандитов было выведено из строя на квартире Цаплина. Одного я подстрелила в парке. Один в больнице, и двое погибли. Таким образом, наши противники лишились шестерых, и лишь трое наверняка живы и здоровы. Возможно, я видела не всех участников банды, но скорее всего их на самом деле было не более девяти-десяти человек. Во мне все больше крепла уверенность, что ситуация складывается в нашу пользу. Если ее не захочет испортить Овалов.
Я заглянула в спальню. Он еще спал. Странным образом лицо спящего Овалова выглядело куда более напряженным и старым, чем лицо Овалова бодрствующего. Казалось, стоило исчезнуть тому полумифическому дневному миру, который он тщательно и долго создавал — с карнавалами, долларами, пляжами в Акапулько — как исчезал преуспевающий и независимый авантюрист, а ему на смену являлся измученный, загнанный жизнью человек, которому скоро попросту негде будет приклонить голову. И я вдруг отчетливо поняла, что не оставлю этого человека, несмотря ни на что. И тот устный контракт, о котором он с таким пренебрежением говорил вечером, будет иметь для меня силу закона, пока кто-то из нас останется жив.
Однако пора было приступать к делу. Овалов не запер чемодан, и это было хорошим знаком. Я облачилась в резиновые перчатки и извлекла из чемодана желтый пакет. С великой тщательностью я все протерла, чтобы уничтожить отпечатки наших пальцев. Затем я уложила героин обратно в пакет и спрятала в свой кейс.
Подняв голову, я увидела, что Овалов проснулся и пристально смотрит на меня.
— Что ты делаешь? — неприязненно спросил он.
— Доброе утро, — хладнокровно откликнулась я.
— Что ты собираешься делать с моим имуществом? — повторил он, игнорируя мое приветствие.
— Делаю то, что обязана сделать, чтобы обеспечить твою безопасность, — отрезала я. — И, кстати, твои права на это имущество весьма спорны.
— Какого черта! — заорал он, внезапно подскакивая на постели. — Я запрещаю тебе распоряжаться моими вещами и лезть в мои дела!
Я решила блефовать.
— Послушай, — спокойно начала я, присаживаясь на край кровати. — Взгляни на вещи реально. Я уже и так влезла в твои дела с головой. И этой головой я рискую не меньше, чем ты своей. Я согласна защищать тебя от людей, стоящих вне закона, но хранить в своем доме наркотики — благодарю покорно! Вариантов только два — или я возвращаю пакет твоим приятелям, или сдаю его в милицию, во всем,
