абсолютно не дрожали. Казалось, удивительному животному осталось жить всего несколько мгновений, пока его не настигнет стрела охотника. Она уже почти сорвалась с тетивы, как до Николаса донеслось тихое бормотание ветра: 'Не губи! Не губи!' Мальчик смиренно опустил лук.
— Ты что делаешь? — зашептал ему на ухо Эдвард. — Возможно, это единственный золоторогий олень во всем лесу. Если ты добудешь его рога, знаешь, как счастлив будет отец?
— Не могу, — тихо покачал головой Николас, с сожалением глядя на великолепное животное.
— Ну, тогда я сам, — Эдвард легким, заученным движением вскинул лук, натянул тетиву и направил стрелу в мирно пасущегося оленя. Глаза Николаса на мгновение расширились от ужаса. Время как будто замедлило свой бег: стрела неспешно сорвалась с тетивы, со свистом пронзила воздух. 'Правее, правее, лети правее', — лихорадочно думал про себя мальчик. И стрела, нехотя повинуясь его приказу, прошла в нескольких пальцах от тела оленя. Перепуганное животное встрепенулось и помчалось прочь в лесную чащу.
— Зачем ты это сделал?! — взбешенно закричал на брата Эдвард.
— Я ничего не делал, — ответил Николас, потупив глаза.
— Не ври, моя стрела должна была ранить его. Я никогда не промахиваюсь! — кричал брат, хватая мальчика за ворот рубашки. — Это ты ее отклонил.
— Я абсолютно ничего не делал, — в тон ему ответил Николас.
— Будешь это вранье отцу рассказывать, когда он спросит, почему мы не принесли рога, — Эдвард с досадой махнул рукой и зашагал обратно по дороге, не оглядываясь на брата.
***
Мальчики возвратились домой, когда уже начало смеркаться и на небе зажигались первые звезды. Отец ждал их на крыльце дома.
— Ну что, не нашли оленя? — безнадежно спросил Дэвид.
— Нашли, только вот он отклонил мою стрелу, — ответил Эдвард, награждая провинившегося брата подзатыльником.
— Не говори глупости, — возразил отец, тяжелым взглядом смиряя своего старшего сына.
— Это ты не говори глупости, отец. Все прекрасно знают, что здесь происходит, как бы ты ни пытался от нас это скрыть! — зло крикнул Эдвард и ушел в дом, громко хлопнув дверью.
Дэвид закрыл лицо руками, от досады и усталости у него уже просто не осталось сил. Отец сел на верхнюю ступеньку каменной лестницы и тяжело вздохнул. Николас опустился рядом с ним и обнял руками колени.
— Мне велели пощадить его, — тихо прошептал мальчик.
— Кто велел? — удивился отец.
— Ветер, — пожал плечами Николас. — Пап, что со мной не так?
— С тобой все так, как должно быть, — грустно вздохнул Дэвид, сожалея, что не может ничем помочь своему сыну. — Это с нашим миром что-то стало всерьез не так в последнее время. Родись ты на пару поколений раньше, все бы было иначе.
Николас внимательно смотрел на отца, ожидая продолжения, но тот молчал.
— Пап, чего-то ты не договариваешь, — не выдержав, упрекнул его мальчик.
Дэвид уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но его перебил громкий всхлип. Он удивленно пригляделся: из-за угла дома испуганно выглядывала его младшая дочка. Ее маленькое личико опухло от слез.
— Лизи, что случилось? — встревожено спросил отец.
— Кот Ники! Он пропал! — судорожно пытаясь подавить рвавшиеся наружу всхлипывания, пробормотала девочка.
— Что? Мой кот? Как это произошло? — переполошился Николас.
— Мы вышли утром погулять во дворе. К нам подошел мастер Гвидион и стал спрашивать про тебя. Пока я говорила с ним, кот пропал. Я весь день его искала, но его нигде не-е-ет.
Девочка закрыла лицо руками и начала рыдать уже в полный голос.
— Лизи, тише, ничего страшного не случилось. Он, верно, по своим кошачьим делам отправился, — пытался успокоить ее отец. — Завтра он вернется, вот увидишь. Эй, Николас, стой, ты куда?
Но мальчик уже был за пределами усадьбы.
***
Николас бежал туда, куда его несли ноги. Он громко звал кота, но ответом ему была лишь ночная тишина и легкое дуновение ветра. Старый рыжий кот никогда не отлучался из дома надолго, а теперь просто взял и ушел, заставив мальчика впервые полностью ощутить боль потери и осознать свое одиночество.
Часа через полтора Николас вышел из леса на пустынный берег океана и от бессилия упал на песок.
— Встань, мальчику не к лицу плакать, — услышал он тихий скрипучий старческий голос.
Николас удивленно поднял голову. Перед ним стоял вчерашний странный гость. Мальчик сел, вытер рукавом слезы и вопросительно взглянул на старика.
— Вот так-то лучше, — старик устроился на песке рядом с Николасом. — С твоим котом все будет в порядке. Ты вырос, и его служба в вашем доме закончилась, поэтому он ушел.
— Но я думал, что мы всегда будем вместе, — грустно ответил мальчик.
— Всегда — это очень долго. Друзья иногда уходят от нас, тебе надо научиться их отпускать, — покачал головой старик.
Николас угрюмо кивнул.
— Подай-ка мне, пожалуйста, тот круглый камень, что лежит у самой воды, — вдруг попросил старик.
Мальчик попытался подняться, но Гвидион остановил его:
— Нет, встать и принести камень любой дурак может, а ты подай мне его так, как можешь только ты.
— Но отец говорил…
— Забудь, что тебе говорил отец, просто подай мне камень, — настаивал старик.
Николас сосредоточился на камне, и тот, оставляя на песке борозду, подполз к ногам Гвидиона.
— Хорошо, мой мальчик, — ласково улыбнулся старик. — Пожалуй, мне все-таки придется взять тебя в ученики.
***
Туман, выползая из сырых болотистых низин, крался по земле, укутывая ее полупрозрачной дымкой- простыней. Утро выдалось на удивление зябким, несмотря на то, что лето еще не закончилось. Николас посильнее запахнул плащ, торопливо шагая вслед за старым друидом. Они направлялись в сторону холмов, что находились чуть севернее усадьбы Комри.
Николас до сих пор никак не мог прийти в себя после того, как отец, приплясывая от радости, сдал сына на попечение старого друида и оставил попытки его воспитывать. Гвидион позволял мальчику делать все то, что ему запрещали делать раньше: бродить по ночам по лесу, рисовать демонов в своем альбоме. Однако эта свобода имела свою цену.
— Телекинез, дар передвигать предметы силой мысли, был унаследован тобой от дальних предков твоей семьи. Что бы ни говорили единоверцы, сам по себе он не является ни злом, ни добром. Все определяют одни лишь намерения. С этого дня я буду обучать тебя правильно им пользоваться, — этими словами мастер Гвидион открыл их первый изнурительный урок.
Для начала Гвидион заставил мальчика найти самый тяжелый предмет, который он мог передвинуть — им оказалось большое круглое бревно — и тащить его за собой до самого дома. С непривычки от такой длительной концентрации у мальчика сильно разболелась голова. Но старый друид был глух к его жалобам. Каждый день он заставлял мальчика носить за собой бревно все дольше и дольше. Однако со временем концентрироваться стало значительно легче, а головная боль ушла почти полностью. Покончив с этим упражнением, мастер Гвидион придумал новую пытку для своего ученика. Старый друид привел его на пустынный, скрытый от посторонних глаз в небольшой бухте, галечный пляж. Там, привалившись спиной к нагретой солнцем скале, Николас перетаскивал к себе небольшие гладко отшлифованные волнами камни.
