их — теперь уже
Ее кабинет. Ее компания.
Она качнулась на качелях — которые же сама в прошлом году и повесила, самолично ввинтив в потолок тяжелые крюки. Сандра посмотрела на ухоженную лужайку, по периметру которой росли сосны и гемлоки. В Пайн-Крике проживало тысячу шестьсот человек, кто-то в трейлерах, кто-то в лачугах или простых дощатых домишках, кто-то — во вполне пристойных домах, но во всем городе было только полтора десятка домов как у нее: больших, просторных, современных. К тому же расположенных в экологически чистом районе.
Она попивала чай со льдом, рассеяно теребя свою джинсовую куртку. Светлячки затейливо сверкали.
Я считаю, что это тот, кто нам нужен, мама, подумала она.
Появившись с небес…
Все эти дни Билл Роул приходил в компанию ни свет, ни заря и работал до позднего вечера, изучая бухгалтерские книги и корреспонденцию Джима. К делу спасения «Дюмон Продактс» он отнесся ответственно. Когда сегодня в полшестого Сандра Мэй покидала кабинет, он все еще работал. Полчаса назад он позвонил ей домой и сказал, что кое-что обнаружил, о чем хотел бы ей рассказать.
— Приезжайте, — ответила она.
— Вы имеете в виду — к вам домой?
— Ну, естественно, — рассмеялась она.
— Сейчас приеду.
Когда Билл парковался перед ее домом, она заметила, что жалюзи на окнах соседей качнулись. Бет и Салли явно наблюдали, за тем, что происходит у нее. Ага, значит, вдовушка пригласила к себе друга мужского пола…
Она услышала шорох гравия еще до того, как из сумерек возник силуэт Билла.
— Привет, — сказала она.
— Вы все всегда говорите «привет», — ответил он. — Привет.
— Именно. Только не «вы все», а «всевы». В одно слово.
— Поправку учел, мэ’м.
— Ох уж мне эти янки.
Роул присел на качели. Сандра отметила, что за эти дни он изменил себя в лучшую, южную, сторону. На нем были джинсы и темная рубашка. Бог мой, он даже облачился в ковбойские сапоги! Теперь его без труда можно было принять за одного из тех ребят, что тусуются в местном баре — сбежали от жены, чтобы скоротать вечерок с приятелями и пофлиртовать с игривыми симпатичными девчонками вроде Лоретты.
— Я прихватил бутылочку вина, — сказал он.
— Вполне.
— Мне нравится твой акцент, — улыбнулся он.
— Секундочку — это
Скорчив рожу, он произнес голосом мафиозо:
— Дажи ни думай! У миня нет никакой акценто! — Оба рассмеялись. Он показал на небо: — Смотри, какая луна.
— Ну, здесь же нет ни городов, ни освещения. Поэтому и звезды видны ярко.
Билл разлил вино. Кроме бутылки он захватил с собой штопор и два бумажных стаканчика.
— Эй, эй, не так быстро, — Сандра Мэй подняла вверх руку. — Я не пила с тех пор, как… в общем, после того несчастного случая, я решила держать себя в этом отношении в ежовых рукавицах.
— Выпей сколько считаешь нужным, — успокоил он. — Тем, что останется, польем герань.
— Это бугенвиллия.
— Ах, ну да, я же парень из большого города, — он чокнулся своим стаканчиком. Понизив голос, он сказал: — Это, наверное, было по-настоящему тяжело. Я имею в виду, то, что с Джимом…
Она молча кивнула.
— Чтобы сбылось.
— Чтобы сбылось, — эхом отозвалась она.
Они выпили еще.
Наконец Сандра вздохнула и, глотнув еще, сказала:
— Выкладывай.
— Твой муж мошенничал с деньгами. Я имею в виду — намеренно занимался сокрытием больших сумм. И, надо сказать, чертовски в этом преуспел. Похоже, что он уводил прибыль из компании, и покупал на нее акции крупных зарубежных корпораций… он тебе точно ничего не говорил об этом?
— Нет. Я в этом уверена. Я всегда была против таких вещей. Зарубежные компании? Да у меня и американских акций кот наплакал. Я всегда считала, что деньги держать лучше в банке. Или еще лучше — в той банке, что под кроватью. Так говорила моя мама. Она называла это Первый Национальный Матрасный Банк.
Он рассмеялся. Сандра Мэй допила свое вино. Роул плеснул ей еще.
— Сколько там было денег?
— Двести тысяч долларов с мелочью.
— Боже ты мой, мне бы они ой как пригодились. И чем скорее, тем лучше. Их как-то можно отследить?
— Полагаю, что да. Но твой муж, оказывается, вёрткий.
— Вёрткий? — протянула она.
— Он крепко постарался, чтобы спрятать деньги. Знать бы зачем — тогда было бы проще их выцепить.
— Понятия не имею, если честно, — она хлопнула себя по бедру. — Может это пенсионное обеспечение?
Улыбка Роула стала еще шире.
— Я сказала глупость?
— По закону, пенсионное обеспечение уходит в фонд 401К — но уж никак не на Каймановы острова.
— То есть то, что делал Джим — это противозаконно?
— Не совсем. Но может быть и так, да, — он допил вино. — Ты хочешь, чтобы я продолжил расследование?
— Да, — ответила Сандра Мэй. — Что бы там ни оказалось, что бы ты ни обнаружил, и сколько бы это ни стоило. Я должна получить эти деньги.
— Хорошо, я их найду.
Сандра Мэй вынула заколку, ее волосы рассыпались по плечам. Откинувшись назад, она посмотрела на небо, усыпанное звездами, на почти что полную луну. Она поймала себя на мысли, что упирается не в спинку качелей, а в плечо Билла — но ее это не волновало.
Луна и звезды ушли — их закрыл собой его силуэт. Билл начал целовать ее, поглаживая рукой шею, затем его ладонь спустилась ниже. Она ответила на его поцелуй. Рука Билла начала расстегивать верхние пуговицы ее платья — она всегда застегивалась до конца, поскольку, как говорила ее мама, настоящие женщины только так платье и носят.
Ночь она провела в одиночестве — Билл уехал задолго до рассвета. Она лежала, уставившись в потолок, борясь со своими страхами. Прежде всего, со страхом потерять все.
Джим, Джим, что же это такое, мысленно спрашивала она человека, лежавшего нынче под шестью футами красной глины на Мемориальном кладбище Пайн-Крика.
Она вспоминала свою жизнь — как же так получилось, что все обернулось не так, как она планировала. Она бросила университет Джорджии за полгода до выпуска, только для того, чтобы быть рядом с Джимом. Она отказалась от своих карьерных устремлений. Она думала о том, что их жизнь с
