— В общем, они настояли на кремации тела.
— Кремации? — удивилась я.
— Ну ты же знаешь — у нас недавно открылась эта контора… Дело в том, что мертвецов в городе до хрена и больше, перенаселенность, живым-то жить негде, а тут еще и кладбище до неприличия разрослось… Короче, надо уплотняться, решили наверху.
— Но, наверное, эта услуга дорого стоит? — удивилась я.
— Сейчас дорого, потом не знаю как будет. — Женя снова придал лицу уставшее и индифферентное выражение. — Но надо понимать, твоя знакомая была из богатеньких, если смогла на такое подняться… Вернее, не она, конечно, а ее родственники.
— Да вроде не похоже, — задумчиво произнесла я.
— А! — Женя махнул рукой. — Сейчас людей не поймешь. Бывает, что ходит как бомж затрапезный, в майке с желтыми разводами и ботинках десятилетней давности, а потом выясняется, что у него денег немерено. И наоборот… А может, просто у родственников крыша поехала на почве самоубийства, и они решили такой нестандартный фортель выкинуть. Всякие там религи-озные или еще какие соображения… Потом, может, они вообще кришнаиты какие-нибудь. У всех крыша едет, у кого на чем.
Александров снова махнул рукой, явно демонстрируя свое скептическое отношение к живым людям вообще и, в частности, к тому, чем они наполняют свою жизнь. В принципе это было понятно, поскольку Женя привык иметь дело в основном с людьми мертвыми, которых он воспринимал одинаково — в отрыве от их социального статуса, пола, возраста и прочих индивидуальных особенностей.
— Ладно, спасибо тебе за уточнение, — поблагодарила я его.
Александров манерно сделал мне ручкой, состроил скептическую мину и повернулся в сторону своего стола.
Я вышла из кабинета и задумалась. Что ж, если все так, как говорит Александров, то встретиться с родственниками Ирины просто необходимо. И сделать это надо как можно скорее…
Глава 3
А почему, собственно, надо откладывать дело в долгий ящик? — подумала я, выходя из здания судмедэкспертизы. Прямо сейчас и надо ехать в эти чертовы Лесные Горы. Благо туда всего километров двести, и если ехать со средней скоростью семьдесят — а это вполне возможно по Воронежскому шоссе, — то через три часа я буду там. К вечеру спокойно вернусь…
Заехав в кафе, съев пару сытных бигмаков и запив их кофе, я почувствовала прилив сил.
Уже через полчаса я миновала городскую черту и погнала свою «девятку» по шоссе. Вокруг царила дневная изнуряющая духота, которую, кажется, ощущали все вокруг, даже деревья по обочинам дороги.
Я угрюмо глядела вперед. За что я не люблю трассу — так это за монотонность и нудность. Возможно, в других людях это воспитывает некие методические качества и приносит тем самым определенную пользу. Но на меня, по натуре энергичную и одновременно в некоторых вещах безалаберную женщину, подобное времяпрепровождение нагоняет невообразимую скуку и желание заснуть.
Как-то раз я даже умудрилась задремать за рулем. Это произошло ночью на трассе Москва — Тарасов, моя машина чуть было не съехала в кювет. Благо сидевший рядом со мной и тоже дремавший молодой человек вовремя спохватился — надо же, как раз в этот момент ему захотелось сделать привал и слегка взбодриться общением со мной. Я ему очень благодарна за это: во-первых, потому что это его желание, возможно, спасло нам обоим жизнь; а во-вторых, потому что после перенесенного шока близость была особенно волнующа и приятна. В любом случае это было намного лучше, чем валяться в грязном кювете.
Да, кстати, прервала я свои воспоминания, а что у нас творится в зеркале заднего обзора?
Итак, красная «БМВ», далее серенькая не то «восьмерка», не то «девятка», потом грязно-зеленый «уазик»… Я попыталась извлечь из своей годами наработанной профессиональной памяти марки машин, попавшиеся мне в заднем обзоре еще в городе. Ни «БМВ», ни «уазика», кажется, не было, а вот «восьмерочка» подозрительна. Хотя, с другой стороны, конечно, таких машин на городских улицах пруд пруди…
Я проехала еще километров десять. Тем временем на повороте с дороги свернула «бээмвуха», и «восьмерка» осталась для меня самым ближайшим «хвостом». Она упорно сокращала расстояние между нашими машинами. И теперь уже можно было рассмотреть, что за рулем сидел парень в майке и темных очках. Больше в салоне никого не было.
Решив устроить этой «восьмерке» простейшую проверку, я сбросила скорость и съехала на обочину. Остановилась. «Восьмерка» с номером 264 прошелестела мимо меня и проследовала дальше. Я более детально рассмотрела парня, сидевшего за рулем.
Он был чернявым, плотным, с круглым, почти лунообразным лицом. Эту особенность его физиономии не скрывали даже темные очки. Нет, вроде бы не похож на тех, кто напал на меня там, в подъезде. Да и вообще, может быть, я слишком загоняюсь…
Я посмотрела в даль дороги. «Восьмерка» проехала метров четыреста и замигала габаритными огнями. Ага, значит, останавливается. Значит, я не загоняюсь. А загоняются, наоборот, они, неизвестные мне личности, которым очень интересно, куда это я направляюсь.
Ладно, попробуем по-другому. Я вытащила из «бардачка» карту автомобильных дорог области и посмотрела на нее. Спустя минуту я уже знала, как нужно сделать, чтобы отвертеться от этого нежелательного «хвоста»: быстро развернула на дороге машину — благо движение было не слишком оживленным — и поехала назад.
В зеркало мне было видно, что «хвост» также развернулся и направился вслед за мной. Однако я сразу же набрала почти предельную скорость и начала уходить от него. Тем более что у меня была фора в несколько сот метров.
Добравшись до ближайшего поворота на деревню, обозначенную на карте как Верхняя Расловка, повернула туда. Дорога была, прямо скажем, не самая подходящая для того, чтобы уходить от преследования на «девятке». Она более годилась для четвероногого транспорта. Однако машину я жалеть не привыкла — работа такая, что поделаешь… Мне пришлось немного погодя выехать на другую проселочную дорогу и направляться в объезд.
Вконец запутав преследователя, который, видимо, плохо знал эти места, я через полчаса снова выехала на шоссе и теперь совершенно спокойно направилась в Лесные Горы, чувствуя себя победительницей в этом маленьком автодорожном споре.
Раздумывать по поводу того, кто именно устроил за мной слежку, я не стала. Собственно говоря, и так было понятно, что делом, связанным со смертью моей подруги, кто-то интересуется. Но кто именно — гадать все равно без толку.
Поэтому, оторвавшись от слежки, я целиком сосредоточилась на поиске дома родственников Ирины. Это удалось мне без особого труда.
Главная улица Лесных Гор тянулась через весь поселок на несколько километров. Здесь присутствовали как мажорного вида коттеджи, так и типичные деревенские домики. В одном из них и проживали тетя и дядя моей подруги вместе с ее сыном восьми лет.
Я остановилась перед металлической калиткой, вышла из машины и осторожно зашла во двор. Пройдя по узкой асфальтовой дорожке метров десять, я наконец очутилась на пороге дома. И не успела войти внутрь. Меня опередила маленькая черноволосая, с проблесками седины женщина, которая выглянула из-за занавески и подозрительно на меня уставилась.
— Здрасьте, — несколько обескураженно произнесла она и, нахмурившись, стала рассматривать мой наряд, который был, видимо, слишком вызывающ для Лесных Гор.
Хотя я была одета в обыкновенную длинную шелковую юбку, запахивающуюся впереди, такую же блузку и босоножки-сабо. Словом, ничего выдающегося. При каждом шаге полы юбки разлетались, обнажая ноги. Так ведь жара же на улице — июнь как-никак.
