Я села и спросила:
— Вы не будете против, если я воспользуюсь диктофоном?
— Пожалуйста, — согласился Шалимов.
Я достала из сумки диктофон и включила его. Пленка мерно зажужжала. Мой взгляд скользил по комнате в поисках наилучшего места для «жучков». Но один из них просто необходимо разместить в телефонной трубке.
Шалимов терпеливо ждал, пока я начну задавать вопросы. Что ж, начнем. Играть так играть…
— Константин Львович, расскажите, пожалуйста, о своих профессиональных планах на будущее, — попросила я.
— Мы намерены освоить окраины Заводского района, — выдерживая на лице трудолюбиво- умиротворенную гримасу, как перед телекамерой, ответил Шалимов. И стал развивать мысль: — Понимаете, Татьяна, этот район еще недостаточно застроен, и пропадают большие площади полезной земли. Мы планируем сделать там оздоровительный комплекс для детей из малообеспеченных семей. Помимо этого, в проектах предусмотрена постройка нескольких десятков жилых домов улучшенной планировки. В перспективе — проведение троллейбусных и трамвайных маршрутов.
— Скажите, пожалуйста, проект застройки уже утвержден? — спросила я, усиленно придерживаясь выбранной роли. Я уже поняла, что ничего полезного по делу здесь не узнаю. Ну и ладно, ведь эта моя операция и была задумана в основном для внедрения «жучков» на вражеской территории.
— Боюсь, что нет, — широко улыбнулся Шалимов.
Глядя на его «киношное» выражение лица, мне ужасно захотелось сказать ему, что не снимаю на камеру, а всего лишь беру интервью. Но я благоразумно сдержала сей порыв. А Константин Львович продолжал излагать:
— У нас в министерстве на рассмотрении находится двадцать три проекта от различных организаций Тарасова и области. Две недели назад их было около двухсот, но предварительный отбор, как видите, сильно сократил количество конкурсантов. Теперь мы стоим перед сложнейшей задачей: выбрать достойнейший проект из достойных, — значительно заключил Шалимов, пристально глядя на меня и пытаясь, видимо, представить, какое впечатление производит на журналистку его речь.
Я благоговейно взирала на него, подобострастно кивая. Эта реакция его вполне удовлетворила, и Шалимов добавил:
— Полагаю, к началу следующей недели мы выберем один из проектов и, рассчитав бюджетную базу, начнем застройку.
Я мило улыбнулась, обдумывая сложнейший вопрос: как бы поставить «жучок», прежде всего — в телефон. Посмотрела внимательно на хозяина кабинета: чуточку смятый галстук поверх белой рубашки, легкий темный пиджак, небрежно перекинутый через спинку кресла. В голове моей появилась одна идея, и я спросила:
— Константин Львович, я думаю, интервью с вами мы разместим на первой полосе. И мне бы очень хотелось сделать вашу фотографию. Вы не будете против, если я вас сейчас сфотографирую?
Шалимов с сомнением посмотрел на меня, но я только лучезарно улыбнулась, теребя ремешок фотоаппарата, и грациозным движением закинула ногу на ногу. И добавила с подходящей к случаю поспешностью, объяснимой лишь глубоким волнением от встречи с большим человеком:
— Константин Львович, у нас достаточно крупное издательство, и полагаю, информация о вас, размещенная в нашей газете, положительно скажется на популярности ваших начинаний.
— Тогда я должен привести себя в порядок, — подумав, согласился Шалимов.
Есть! Сработало!
— Будете кофе? — спросил политик, уже подходя к двери.
— Да, с удовольствием, — согласилась я, надеясь, что разговор с секретаршей по поводу кофе задержит его еще на какое-то время.
Шалимов выкатился из кабинета — оказалось, что у него до смешного короткие ноги. И я осталась одна.
Первый «жучок» мгновенно разместила под сиденьем моего кресла. Затем, осторожно сняв телефонную трубку, я быстренько, привычным уже движением, раскрутила ее, и «жучок» ловко улегся на мембране. После чего трубка вернулась в первоначальное положение на рычаги телефона, а процветающая журналистка плюхнулась обратно в кресло. Я уложилась вовремя — ровно через две секунды после этого в кабинет вошла великовозрастная секретарша Шалимова и поставила передо мной чашку кофе. По комнате тут же поплыл его аромат, и я с наслаждением пригубила неплохой даже на мой взыскательный вкус напиток.
Еще несколько минут — и вернулся сам Шалимов. Мне показалось, он успел погладить рубашку и галстук. Меня это просто восхитило — уложился в такой короткий срок!
Я сфотографировала его и собралась уходить. Константин Львович любезно поднялся.
— Благодарю вас, что согласились со мной встретиться, — мило прощебетала я напоследок.
Политик очаровательно улыбнулся, проводил меня до приемной и закрыл дверь.
Я вышла, задумчиво глядя себе под ноги и размышляя, дадут ли мне «жучки» хоть немного новой информации. Теперь надо заняться прослушкой. И возможно, придется форсировать события.
Погруженная в собственные размышления, я смотрела в никуда. Что и стало причиной… везения. Потому что в дверях я наткнулась на кого-то и вцепилась в чей-то пиджак, дабы не упасть. Когда я подняла глаза, у меня сразу же включилась память. Вообще, моя память — предел мечтаний любого делового человека. Я никогда не пользуюсь блокнотами. Обычно все (по крайней мере, большую часть важной информации) я запоминаю сразу же и надолго. Вот и теперь — увидев прямо перед собой привлекательное мужское лицо, я вспомнила слышанное однажды. Правда, личность эта была более чем заметная. Человек, на которого я наткнулась, светло-рыжий и черноглазый, являл собой, надо признать, весьма привлекательного мужчину. Это сочетание — рыжие волосы и темные глаза — заставило меня вспомнить о словах секретарши из «Тарасовских ведомостей». Она упоминала, что так выглядел человек, с которым Клюжев нередко и подолгу общался. Рыжий тип с уверенностью входил в правительственное здание, и я не без оснований решила, что он может быть близок к этим кругам. Просто так сюда не попадешь. Следовательно, я просто обязана пообщаться с ним. Упускать удачу, влетевшую прямо в руки, я не имела права.
Прав Кирьянов, когда говорит, что мне ужасно везет. Конечно, умственные способности тоже играют определенную роль. Но удача — сыщицкая путеводная звезда.
Все эти мысли пронеслись в моей голове буквально за пару секунд, в течение которых я столбом стояла, вцепившись в пиджак мужчины. Он тем временем непонимающе смотрел на меня.
Наконец столбняк испарился, я ожила и защебетала всякую ерунду, прокручивая в голове план дальнейших действий.
— Прошу прощения, — говорила я, улыбаясь и не выпуская из рук лацканов его пиджака. — Мне очень жаль, что я вас не заметила. Я просто задумалась.
— Все в порядке? — осведомился мужчина.
В уголках его рта затаилась насмешливая улыбка. Мне показалось, что я ему симпатична. Это, впрочем, далеко не удивительно. У нормальных мужчин я вызываю именно такую реакцию. Удивительно другое — этот человек был искренне симпатичен мне лично. В нем было что-то такое… Истинно мужское, что ли. Когда женщина чувствует, что на мужчину можно положиться, что он надежен, как каменная стена.
Не знаю уж, что меня натолкнуло на подобные мысли, но интуиция меня подводит сравнительно редко.
— Да, все нормально, — ответила я неуверенно, чуть покачнувшись.
Я позволила себе отцепиться от рыжеволосого и, едва не упав, мертвой хваткой впилась в дверной косяк. Мои несчастные каблуки умудрились застрять в щели железной решетки.
— Осторожнее! — сочувственно ахнул мужчина, придерживая меня за талию.
Рука его была сильной, тяжелой и горячей. Не скрою, мне было приятно его прикосновение, но все же судьба собственных туфель беспокоила меня больше. Похоже, каблуков я лишилась — они застряли намертво.
Но мой случайный знакомый думал иначе. Буквально вытащив меня из туфлей и поставив на ковровую
