поинтересоваться, не нужно ли принести кофе или еще чего-то, но не успела этого сделать, так как я сделала ей знак, что лучше сейчас хозяина не беспокоить. Девушка все поняла и моментально исчезла за дверью. Корольков, подняв на меня мутные слезящиеся глаза, спросил:
— За что ее так? Кому она могла помешать?..
— К сожалению, этого я пока не знаю, — призналась я. — В этом деле я человек посторонний, то есть почти посторонний. Если позволите, я расскажу вам все, что мне известно.
— Да, конечно, рассказывайте, — утерев тыльной стороной ладони слезы, согласился Алексей. — Я могу слушать, я… я еще пока держусь.
Мне искренне было жаль его, я понимала, что, окажись сейчас на его месте, чувствовала бы себя точно так же. А потому не стала говорить лишних слов и сразу начала с главного:
— Меня попросили известить вас о смерти вашей жены, потому что я случайно оказалась замешана в этом деле. Понимаете, когда ее нашли, у нее в кармане обнаружили записку с моим адресом и телефоном. Меня вызвали в милицию и поинтересовались, с какой целью хотела меня нанять Алла Викторовна. К сожалению, до меня она так и не добралась, а потому я просто не знаю, кого она боялась и для чего желала отыскать меня. Пока ясно лишь одно: ваша жена наверняка знала о грозящей ей опасности и решила обратиться к частному детективу, не беспокоя вас, но не успела до меня добраться. Возможно, вы догадываетесь, для чего ей потребовалась моя помощь?
— Нет… Нет, я ничего не знаю! — нервно прикусив губу, ответил Корольков. — Я даже не догадываюсь о том, что ей могла грозить хоть какая-то опасность. Если бы знал, я бы… Но она была слишком самостоятельной, все и всегда делала сама, все сама…
— И все же попытайтесь вспомнить, может, она случайно упоминала в разговоре о чем-то таком, что могло помочь милиции найти виновного в ее смерти? — попросила я. — Это очень важно.
— Милиции? — почему-то удивился Корольков. — А разве не вы занимаетесь этим делом? Я думал, что раз записка была с вашим адресом, то вам будет интересно узнать, зачем моя жена хотела вас найти и… Ах да, я же забыл, вы же частный детектив, а значит, ради одного интереса не работаете, — догадался Алексей Сергеевич.
Мне осталось только кивнуть в ответ и добавить:
— Вы совершенно верно заметили, что я работаю, только когда меня нанимают.
— А если я вас найму, вы согласитесь помочь работникам милиции найти виновного? — задал ожидаемый мною вопрос Корольков. — Вы займетесь этим делом?
Я не сразу согласилась, сделав вид, что еще раздумываю. Корольков же расценил мое молчание как сомнение, а потому продолжил:
— Был бы очень благодарен, если бы вы тоже присоединились к расследованию. Я слышал, вы профессиональный детектив, а значит, знаете свое дело. Милиция же ограничена в своих действиях, а стало быть, не сможет полностью отдаться лишь поиску этого виновного, у них и других дел невпроворот. Так как, вы согласны?
— Да, я согласна, — теперь уже твердо произнесла я. — Постараюсь найти виновного в смерти вашей жены, но только если вы мне поможете.
— Все, что желаете, — не думая ни минуты, ответил Корольков и, еще раз смахнув слезы, приготовился отвечать на мои вопросы.
Глава 2
Дав согласие на поиск преступника, убившего жену Королькова, я уже не стала делать вид, что меня не слишком интересует все, что имеет отношение к Алле Викторовне, а напротив, сосредоточилась на выяснении самых разных данных о ней. Я хотела быть в курсе того, как женщина жила, чем занималась, какой характер имела. Так мне проще было представить ее в той или иной ситуации и понять, что она могла сделать, а чего нет. По этой самой причине первым моим вопросом, заданным Алексею, был вопрос о характере погибшей. Потому я просто попросила:
— Алексей Сергеевич, расскажите мне о своей жене. Какая она была женщина, чем жила, к чему стремилась? Понимаю, что сейчас сделать это вам очень сложно, но, пожалуйста, постарайтесь.
— Да, я все понимаю, — откликнулся Корольков. Затем несколько раз тяжело вздохнул и стал рассказывать: — Алла была женщиной сильной, я имею в виду, по характеру. Она никогда долго не думала над возникающими вопросами и проблемами, а принимала решения всегда сразу. Потом это свое решение уже не меняла, ну, за исключением тех случаев, когда менялась суть самой проблемы. Честно сказать, это Аллочка меня сделала таким, какой я есть сейчас. Она заставила меня поверить в то, что я могу достичь всего, главное только этого как следует захотеть и начать к задуманному стремиться. — Корольков тяжело вздохнул и замолчал.
— Насколько я вас поняла, Алла Викторовна не была домоседкой и чем-то занималась? — наметила я дальнейшее направление рассказа.
— Она имела свою ветеринарную клинику, — без предисловий ответил на мой вопрос мужчина. — У Аллы ведь было соответствующее образование, вот она и воплотила свою мечту о создании ветлечебницы по оказанию помощи очень редким животным, ведь таких заведений не то что в нашем городе, но и по стране не так уж много. К тому же ей всегда нравились животные, а я вот их терпеть не мог. Возможно, потому, что оказался аллергиком и начинал чихать, даже на крохотный волосок шерсти. Так что дома мы никого не держим, если не считать большого персидского кота, который обитает в отдельной комнате, и я его почти не вижу. Всех других питомцев Алла держала у себя в клинике.
— А часто ли ваша жена не приходила ночевать домой? — решила уточнить я, не совсем пока поняв, почему муж еще с вечера не заволновался из-за отсутствия супруги. Или же у них так принято?
— Очень часто, — вздохнул Алексей, подтверждая мою догадку. — Ей нравилась ее работа, она в нее буквально погружалась с головой, часто не приходя ночевать домой. И последнее время я перестал волноваться, когда это случалось, всегда зная, где ее в случае чего можно найти. А в этот раз и сам вернулся поздно, сразу лег спать. У нас у каждого своя комната, поэтому мы не всегда даже знаем, кто из нас дома, а кого нет, — зачем-то пояснил Корольков, хотя об этом я и сама уже успела догадаться.
— А были ли у вашей жены близкие подруги, которым она доверяла больше, чем вам? — спросила я, понимая, что если ничего о проблемах не знает муж, то, возможно, в это посвящен кто-то еще. И уж наверняка гораздо больше его о жизни жены знают ее подруги.
— Подруги у Аллы были, но сомневаюсь, чтобы она делилась с ними своими проблемами, — вздохнул Корольков. — Я же сказал, она была слишком независима и уверена в себе. У нее не было привычки рассказывать о своих делах даже мне, не говоря уж о ком-то постороннем.
— И все же могу я узнать у вас адреса и телефоны ее подруг? Возможно, они мне еще понадобятся, — попросила я.
Корольков пожал плечами, мол, вам виднее, а затем, никуда не заглядывая, продиктовал мне на память адреса двух особ, с которыми часто общалась его жена. Я аккуратно записала данные к себе в блокнот и снова спросила:
— А из домашних, я имею в виду мать, возможно, сестру?.. Кому больше всего доверяла ваша жена?
— Она единственный ребенок в семье, а мать живет очень далеко, и с ней Алла почти год уже не виделась. Больше я не знаю тех, кому она могла бы доверить что-то такое, чего не доверила бы даже мне, — ответил Корольков.
Услышав это, я невольно вздохнула, так как получалось, что женщина все держала в себе и мало с кем делилась личными проблемами. Это плохо, ведь я должна была найти того, кто имел зуб на Аллу Викторовну, а сделать это без помощи других людей очень сложно. Я задумалась, и тут мне вдруг в голову пришла мысль, что раз Алла куда-то поехала, то об этом может знать прислуга. Должна же она была им сказать, где ее искать в случае чего. Впрочем, может, ничего и не говорила, но кто-то из наиболее любопытных сам это слышал. В любом случае спросить никогда не помешает.
— Скажите, Алексей, — снова обратилась я к мужу погибшей, — а не мог кто-то из прислуги знать,
