напротив подъезда.
Когда я поднялась, дверь в квартиру была уже открыта. Степаныч стоял посреди комнаты, ожесточенно почесывая затылок и матерясь. Да и было отчего.
Многократно крашенный паркет посередине комнаты был сорван, дощечки валялись по сторонам. Черновые полы под ними зияли неровным отверстием, размером до метра. Я подошла и заглянула: в плите перекрытия, опираясь на монтировку, торчал здоровенный крюк, держа собою какую-то крышку, вроде как у колодца. Какая крышка, когда внизу комната? Я потянула за крюк — можно, приподняв, вытащить монтировку, но тяжело, не удержу.
— А телефон есть, Степаныч?
— Да вон он стоит, а тебе зачем — в милицию звонить? Что же он натворил, паршивец, хулиган!
— Нет, пока не в милицию.
Я позвонила в казино, поговорила с Ермаковым.
— Сейчас придут двое из охраны казино. Посмотрим, что здесь.
— Нельзя ничего трогать, звонить нужно 01 или 02. Сейчас у Вальки спрошу, — сразу заволновался Степаныч.
— Да подожди, дядя Вася, это же их работа, зачем тебе-то отвечать? А на милицию, сам знаешь, какая надежда.
Я продолжала осматривать комнату. Сразу-то и не заметила, а сейчас подошла и даже подержала в руках: толстая веревка с узлами, зонтик какой-то. У меня даже мелкий звон в голове пошел от озарения — неужели? Мне показалось, что я начала понимать метод проникновения.
Я привязывала веревку к крюку, когда послышались шаги и тихий разговор — вошли два охранника. Степаныч так и кинулся к ним:
— Гляди, что наделали! Сейчас же звоню в милицию.
— Да успокойся ты, дед! — веско проговорил один из них, тот, что пониже. — Тебе менты, что ли, полы отремонтируют? Не гони волну, если это нас касается, то ты еще и бабки получишь, не шуми только!
— Какие бабки?! А она посередь хаты?
— Помогите, ребята, — вмешалась я, протянула им веревку. — Поднимите.
Крюк приподнялся, я вытащила монтировку.
— А теперь очень медленно опускайте!
Я присела на корточки и стала смотреть. На крюке держалась люстра — сооружение из бронзы и стекла. Тяжело покачиваясь, она стала опускаться, открывая обзор. В бухгалтерии никого не было — или опять обедают, или уже разошлись по домам.
— Помедленнее, ребята! — Люстра из-за неравномерной подачи начала раскачиваться сильнее, но, благополучно опустившись до пола, утвердилась на паласе на выгнутых дугах.
Я взяла трубку телефона и снова вызвонила Ермакова:
— Алексей Петрович! Заприте бухгалтерию, поставьте у дверей кого-нибудь. Это срочно.
— А что случилось, Татьяна?
— Буду через пять минут.
Обернулась к Степанычу и проговорила:
— Ну что, Василь Степаныч, в полчаса постараюсь уладить твои проблемы, посиди пока, к тете Вале не ходи, а то разболтает. А кому нужен лишний разговор, что у тебя грабители жили?
— Ну вот, твою мать! Заработал на шланг! — Степаныч махнул рукой и побрел на кухню.
— Вы пока здесь останьтесь, потом вам Ермаков скажет, что делать, — распорядилась я охранниками и, выйдя из квартиры и захлопнув дверь, пошла в казино, захватив с собою мужской зонтик-трость, найденный в квартире.
Я прошла через зал, заполняющийся посетителями, прямиком к директорскому кабинету, повернула ручку, но дверь не поддалась. Странно, может быть, Попов куда-то вышел, но где же Ермаков? Я постучала. Послышались шаги, дверь приотворилась и выглянул незнакомый парень. Посмотрев на меня, он проговорил:
— Совещание.
— Мне нужен Попов, — быстро сказала я.
— Кто там? — раздался изнутри незнакомый голос.
— Кто вы? — эхом переспросил парень.
— Иванова, я только что разговаривала по телефону с Ермаковым. — Я даже озадачилась от такого сюрприза.
— Давай ее сюда, — проговорил из-за двери тот же голос.
Парень неожиданно резко выкинул руку. Я даже и отреагировать не успела, как он схватил меня за волосы и дернул на себя. Я влетела в комнату, позорно расставив руки, успев сгруппироваться только в конце своего неэстетичного движения. Дверь захлопнулась. Я, развернувшись на одной ноге, в полуприседе нанесла удар другой по голени этого мерзавца. Он согнулся…
В кресле за столом сидел незнакомый мне мужчина в темно-зеленом костюме, коротко остриженный, брови — сросшиеся у переносицы, в углу рта — сигарета.
Он махнул мне рукой:
— Присядь туда, а ты, кретин, сам виноват!
На диване с очень неуверенным видом сидел Ермаков. У двери на одной ноге качался кретин, на морде которого я еще точно сыграю свой любимый марш.
— В чем дело? — обратилась я к «зеленому». — Где Попов и какого черта нужно было меня дергать, я, кажется, сама пришла.
— Ты уже села? — медленно произнес тот и посмотрел мимо меня.
Я села на противоположный от Ермакова край дивана. Чтобы я испугалась — да ни в жисть! Просто сюрприз явно перерастал в романтическое приключение, а я от природы очень любопытна.
— Это она? — спросил «зеленый» у Ермакова.
— Д-да, — Ермаков сидел, положив ладони на колени, и напряженно тянул спину.
Ну концерт! Я почему-то даже не развеселилась. Дебил, или как его там, наконец-то опустил обиженную конечность и смотрел на меня, как осел на морковку.
Крепкий мальчик, весь в черном, ремень на брюках в золотых пряжках, такие же пряжки на огромных ботинках, цепь на шее и на запястье.
Я рукой поправила прическу — забыла сумочку на втором этаже.
— Вы Татьяна Иванова, частный детектив, вас нанял Попов для расследования.
— Ага! — согласилась я. — А вы кто?
Ермаков повернул голову и посмотрел на меня недоуменно.
— Меня зовут Олег, фамилия Зелепукин.
Я кивнула — ну, еще бы! Кличка Телега, в свое время мастер спорта по боксу, потом — могильщик на Новом кладбище. Когда отец тарасовского рэкета Семен Трахалин попытался наложить лапу на его бизнес, Телега пообещал закопать его на лучшем месте и отстоял свою независимость. Трахалина взорвали в собственной машине через полгода после начала их конфликта. Его бригадиры поделили наследство и устроили перманентный междусобойчик на пару лет, по очереди посещая вотчину Телеги в качестве клиентов. Оставшийся последним Таран тоже попытался наехать на Телегу и тоже подорвался в машине. Прямо колдовство какое-то, иного объяснения просто не нахожу! Интересно, что он делает в кабинете Попова? Если собрался расширяться в сторону казино, то фантазия у него работает круто.
— Ты не обижайся на моего братишку, он парень хороший, но нервный немного, — равнодушно продолжал Телега. — Спросить тебя хочу: о чем конкретно договорилась с Поповым?
— О моем гонораре, в обмен на его деньги, и о суточных за каждый день работы — это отдельно.
— Ты сама предложила ему свои услуги?
«За кого он меня принимает? — подумала я, — бред какой-то».
— Нет, он подошел ко мне и попросил, — свирепея, отвечала я. — А в чем дело? Где Попов, скажете вы мне наконец?
— Зачем он тебе?
