Если он все так распланировал, то у нее есть возможность следующие четыре года спокойно делать свою работу и при этом видеться с ним не особенно часто.
— Когда же ты думаешь начать?
— В течение двух следующих недель. Завтра вечером хочу поговорить с устроителями аукциона о продаже скота партиями от десяти до пятнадцати голов. Думаю, так я смогу выручить больше.
Шайенн нахмурилась. Зимы в Вайоминге довольно холодны, и начинать разводить новую породу осенью — просто авантюра.
— Когда прибудет новое поголовье?
— Весной.
Шайенн опустила глаза. Если к концу осени Ник все распродаст, а новое поголовье прибудет только весной, то получается, что зимой у нее не будет работы…
Доехав до ворот на пастбища, Шайенн начала слезать с лошади, но Ник оказался проворнее. Он спрыгнул первым и открыл ворота.
— Могу поспорить, ты сейчас думаешь о том, чем же будешь заниматься этой зимой.
— Раз ты упомянул… мне очень интересно послушать о твоих планах.
Ник усмехнулся.
— Не волнуйся. Нам с тобой и так хватит работы, — он снова устроился в седле. — После того, как все продадим, нам придется поломать голову над тем, сколько земли необходимо на одну голову скота, как мы будем чередовать пастбища и сколько надо заготавливать кормов на зиму.
Сердце Шайенн екнуло.
— Нам? Разве ты не можешь сделать это один?
Они выехали на вершину холма, где их взорам открылся вид на долину Шугар Крик, окаймленную горами.
— Я меняю твою должность. Теперь ты работаешь в офисе, а я буду в разъездах и сам стану следить за выполнением работ.
— Что? — Шайенн резко натянула поводья, и лошадь остановилась. — Ты о каком офисе говоришь?
Ник тоже остановился и недоуменно пожал плечами.
— О моем офисе па ранчо Шугар Крик…
Шайенн почувствовала, как по всему ее телу прокатилась волна холода. Как же она сможет избежать встреч с Ником, если будет работать в офисе у него дома?
— Пока не придет новое поголовье?
Ник покачал головой.
— Теперь — все время. Мне так не хватало свежего воздуха, этого простора… Я соскучился по ощущению, что делаю что-то важное. Хочу уставать настолько, чтобы засыпать, лишь только моя голова коснется подушки.
Шайенн не могла сдержать смех.
— Подожди-ка… Ты же не хочешь сказать, что лучше будешь ездить по полям в лютый мороз или в страшную жару, чем сидеть у себя в кабинете?
— Я говорю серьезно, Шайенн. Последние восемь лет я проторчал за столом в душном офисе и страшно устал от него.
Это было совсем не ее дело, но любопытство одержало верх.
— Чем ты занимался?
— Разрабатывал программное обеспечение для банка, с помощью которого клиенты могли бы совершать он-лайн платежи и переводить деньги с одного счета па другой.
— Ты закончил институт? — задумчиво поинтересовалась Шайенн.
— Да. Получил диплом программиста.
— А потом бросил все и вернулся сюда, чтобы копаться в навозе и резать руки колючей проволокой, поправляя заборы? Ты спятил?
Ник ухмыльнулся.
— Ну… если посмотреть с этой стороны, то и правда получается глупо.
Шайенн засмеялась и покачала головой.
— Могу поспорить, твоя мать очень гордится, что ты получил диплом, ведь она всегда мечтала, чтобы ты учился в институте… Но она наверняка расстроится, когда узнает, что он тебе не нужен… — Внезапно Шайенн осознала: она до сих пор не спросила Ника о его матери. — Кстати, как у нее дела?
Улыбка исчезла с лица мужчины. Он остановил свою лошадь и посмотрел вниз, в долину, где паслись стада.
— Мама умерла через год после того, как мы переехали в Сент-Луис. Она так и не узнала, что я получил высшее образование.
— О Ник, прости, пожалуйста… Я не знала… — Шайенн очень тепло относилась к миссис Дэниелс, и ей было горько слышать, что Линды больше нет. — Она болела?
Шайенн по собственному опыту знала, как тяжело потерять мать. Ее мама умерла, когда Шайенн была еще маленькой, и если бы не отец, то она вряд ли смогла бы пережить эту потерю. А у Ника ведь никого больше не осталось. Линда так и не вышла замуж, и они всегда были с сыном только вдвоем.
— Когда мы уезжали отсюда, мама знала, что ей осталось недолго, — тихо произнес Ник.
— Поэтому вы уехали в Сент-Луис? Помнится, ты говорил, что у Линды там родственники?
Ник внимательно посмотрел на Шайенн. Ее взгляд был совершенно искренним, и Ник понял, что она действительно не имеет ни малейшего представления, почему они с матерью убежали ночью, как преступники. Ему стало очень интересно узнать, что же сказал Шайенн ее дорогой папочка об их исчезновении.
— Поэтому мы уехали именно туда, — произнес Ник, отводя взгляд. — Но это не было причиной нашего отъезда.
По взгляду Шайенн Ник понял, что хотя она и озадачена его ответом, но не желает продолжать эту тему. Вместо этого девушка направила свою лошадь по тропе, ведущей вниз в долину. Лошадь сделала несколько шагов, но затем вдруг остановилась и осторожно подняла переднюю ногу.
— По-моему, у нас неприятности, — произнес Ник, когда они спешились и осмотрели животное.
— Похоже, нога опухла…
— Наверное, она ушибла ее о камень.
Выпрямившись, Ник кивнул.
— Выходит, нам придется сесть на одну лошадь.
Шайенн покачала головой и потрепала животное по холке.
— Здесь всего пара километров. Ты езжай вперед, а я отведу ее обратно на ранчо.
— Я так не думаю, дорогая! — Ник взял поводья. — И ни за что не оставлю тебя посредине поля, да еще и с хромой лошадью.
— Без меня ты поедешь быстрее. Я слышала, у тебя сегодня свидание, и не хочу, чтобы из-за меня ты на него опоздал.
Ник пристально посмотрел на Шайенн. Прозвучал ли в ее голосе сарказм, или ему только послышалось?
— Тебе неприятно, что могу с кем-нибудь встречаться?
— Совсем нет! — Шайенн делано рассмеялась. — С чего ты взял? Мне уже очень давно безразлично, чем ты занимаешься.
Ник чувствовал, что Шайенн говорит неправду, и почему-то хотел, чтобы она признала это.
— Ты никогда не умела врать, милая.
— Я не вру.
— Врешь, — Ник подошел к Шайенн, обнял ее за талию и привлек к себе. Затем наклонился и тихо произнес ей на ухо: — Ты
— Н-не льсти себе, Ник Дэниелс. Что и с кем ты делаешь, меня абсолютно не касается.
— Неужели?
