и холодностию, неохотой или, скорее, постыдной трусостию сказать твердое, обличительное слово неправде, сломить рог грешника. Христе Царю! даруй мне апостольскую ревность и огонь Святаго Духа в сердце мое, да дерзновенно всегда восстану против наглого, особенно же заразившего многих, порока и да не пощажу никого ради их же спасения и прочих людей Твоих, чтобы не соблазнились они, видя разлитие порока, и не пали сами.
Льстецы — большие враги наши: они ослепляют нам глаза, не дают нам видеть своих великих недостатков и потому загораживают нам путь к совершенству, особенно, если мы самолюбивы и недальновидны. Потому надо всегда останавливать льстецов, говорящих нам льстивые речи, или уклоняться от них. Горе тому, кто окружен льстецами; благо — кто окружен простецами, не скрывающими правду, хотя и неприятную, например, обличающими наши слабости, погрешности, страсти, промахи.
Когда придет тебе в голову безрассудная мысль — сосчитать какие-либо добрые дела свои, тотчас же поправься в этой ошибке и скорей считай свои грехи, свои непрерывные, бесчисленные оскорбления всеблагого и праведного Владыки и найдешь, что их у тебя как песку морского, а добродетелей сравнительно с ними, все равно что нет.
Злоба
«Любы долготерпит, милосердствует».
Злобы, как огня, бойся; ни из-за какого благовидного предлога, тем более из-за чего-либо тебе неприятного, не допускай до сердца: злоба всегда злоба, всегда исчадие диавольское. Злоба приходит иногда в сердце под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних; не верь и ревности своей в этом случае: она ложь или ревность не по разуму; поревнуй о том, чтобы в тебе не было злобы. Бог ничем так не прославляется, как
Когда в сердце твоем возгорится злоба против кого-либо, тогда поверь всем сердцем, что она — дело действующего в сердце диавола: возненавидь его и его порождение, и она оставит тебя. (Не признавай ее за что-то собственное, не сочувствуй ей.) Испытано. Та беда, что диавол прикрывается нами самими, скрывает свою голову и свой хвост, притаивается, а мы слепые и думаем, что это все делаем только мы сами, стоим за дело диавольское, как за что-то свое, как за что-то справедливое, хотя всякая мысль о какой-нибудь справедливости своей страсти чисто ложна, богопротивна, пагубна. Тем же руководствуйся и относительно других; когда видишь, что кто-либо злобится на тебя, не считай его злобы прямым делом; нет, он только страдательное орудие всезлобного врага, не познал еще совершенно его лести и обманывается от него. Молись, чтобы враг оставил его и чтобы Господь просветил его сердечные очи, помраченные тлетворным дыханием духа злобы. Надо сердечно молиться Богу о всех людях, подверженных страстям: в них действует враг.
Ты озлобляешься на ближнего, презираешь его, говорить с ним мирно и любовно не хочешь за то, что он имеет нечто грубое, отрывистое, небрежное, неприятное тебе в своем характере, в своей речи, в своих манерах, — за то, что он сознает свое достоинство, быть может и больше надлежащего, или что он несколько горд и непочтителен; но ты виновнее его, врач и учитель ближнего:
Никакого основания не имеет христианин в сердце иметь какую-либо злобу на кого-либо; злоба, как злоба, есть дело диавола; христианин должен иметь в сердце только любовь; а так как любовь не мыслит зла, то не должно мыслить касательно других никакого зла, например: я не должен думать о другом без явной причины, что он зол, горд и прочее, или если я прощу обиду, то снова изобидит меня, посмеется надо мною. Надобно, чтобы зло не гнездилось в нас ни под каким видом; а злоба обыкновенно слишком многовидна.
Не поддавайся мрачным, злобным на ближнего расположениям сердца, но овладевай ими и искореняй их силою веры, при свете здравого разума — и будешь благодушен.
Даждь мне, Господи, любити всякого ближнего моего, как себя, всегда, и ни из-за чего на него не озлобляться и не работать диаволу. Даждь мне распять мое самолюбие, гордость, любостяжание, маловерие и прочия страсти. Да будет нам имя: взаимная любовь; да веруем и уповаем, что для всех нас все Господь; да не печемся, не беспокоимся ни о чем; да будешь Ты, Боже наш, единым Богом сердца нашего, и кроме Тебя ничто. Да будем мы между собою в единении любви, якоже подобает, и все разделяющее нас друг от друга и от любви отлучающее да будет у нас в презрении, как прах, попираемый ногами. Буди! буди!
Если Бог даровал Самого себя нам, если Он в нас пребывает и мы в Нем, по неложному слову Его, то чего Он не даст мне, чего пощадит, чего лишит, в чем покинет?
Грехи плоти
«Явлена (же) суть дела плотская... А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми».
Дух силен, мощен оттого он легко носит тяжелое вещество; а плоть косна, бессильна, и потому ее легко подавляет родное ей вещество. Поэтому Бог, яко ничтоже, носит весь мир сильным словом Своим (Евр. 1, 3), потому же и дух человека облагодатственного легко, с Божиею помощью, покоряет свою плоть, даже плоть других — их духу (как видим на святых), легко на молитве справляться с буквой слова, претворяя ее всю в дух; а плотской человек на каждом шагу подчиняется своей плоти и тяготится буквою молитвы, которой он не в силах обратить в дух, будучи сам плоть, или — проникнуть нечистым, оплотянившимся духом своим в чистый, святой дух ее.
О, глубокопадшая ядию природа наша! О, треклятейший сатана, чрез яд ввергнувший и ныне ввергающий нас в тысячи зол! О яд, о пища и питие, столь сильно нас прельщающие ныне! Доколе же мы будем вами прельщаться и полагать в вас жизнь свою? Доколе мы глубоко не напечатлеем на сердцах своих словес Спасителя:
Не о хлебех внимайте, но блюдитеся от кваса фарисейска и саддукейска, еже есть лицемерие (Мф. 16, 11; Лк. 12, 1) в делах веры и благочестия. На веру и благочестие обратите самое сильное внимание: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын человеческий вам даст (Ин. 6, 27). Отдавайте и последнее, если нужда того потребует, памятуя слова Спасителя: хотящему судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу (Мф. 5, 40), т. е. и последнее отдай из того, что имеешь.
Пока мы проводим плотскую жизнь и не приступаем сердечно к Богу, до тех пор бесы таятся в нас, скрываясь под разными страстями: жадностию к пище и питью, блудным разжжением, гордостию и гордым вольномыслием о вере, о Церкви, о догматах веры, злобою, завистию, скупостию, сребролюбием, так что мы живем по их воле; но когда приступим искренно работать Господу и заденем за живое гнездящихся в нас демонов наших страстей, тогда-то они на нас вооружаются всею своею адскою злобою, всеми своими страхованиями огненными и разновидными, сильными, жгучими пристрастиями к земным благам, пока не выгоним их из себя усердною молитвою или причастием св. Тайн. Так бесноватые бывают покойны до того времени, доколе их не подведут к святыне, а подведут — откуда возьмется сила необыкновенная, отвращение от святыни, хула, оплевание святыни, пронзительный крик. Вот вам объяснение или разрешение недоумения — отчего бесноватые, или так называемые кликуши, кричат в церкви во время обедни или когда их подводят к святым мощам; это потому, что бесы встречаются с благою силою, им ненавистною и сильнейшею их, которая палит, теснит, поражает их праведно, гонит их вон из любимого их жилища.
Иногда бывает на душе такое окамененное нечувствие, что грехов своих не видишь и не чувствуешь; ни смерти, ни Судии, ни суда страшного не боишься, все духовное бывает, как говорится, трын-трава. О лукавая, о гордая, о злобная плоть! Недаром и святые жалуются:
Одно из самых сильных коварств диавольских есть расслабление леностию сердца, а с ним и всех сил духовных и телесных: в сердце иссякает вера, надежда и любовь, делаешься безвером, унылым: бесчувственным к Богу и к людям, — солью обуявшею.
