— Таня, а что же ты мне сразу не сказала, что супруга Козельчика тоже из бывших?
— То есть? — Я не сразу поняла, в чем дело.
— Гражданка Козельчик, в девичестве Ершова, дважды судима. Один раз за обсчет покупателей, а второй раз — за причинение тяжких телесных повреждений. В общей сложности она семь лет провела в местах не столь отдаленных, в то время как ее муж только пять лет грел нары. Да, занятная семейка, просто криминальный брак какой-то…
Сообщение Кирьянова произвело на меня сильное впечатление.
— Вот так Антонина, горячо любимая жена бывшего квартирного вора! А Хирург ничего о ее прошлом мне не сказал. Но это и неудивительно. У меня вообще создалось впечатление, что эта женщина является воплощением его идеала, вся такая мягкая и пушистая. И он с удовольствием пылинки с нее сдувает… А она дважды судима…
— Ну, знаешь ли, у каждого человека свои представления об идеале. Между прочим, на зонах даже конкурсы красоты устраивают.
— Но она-то сейчас на свободе… Володя, а как давно они поженились? Ты это выяснил?
— Около тринадцати лет назад, они только-только освободились, сначала он, потом она, и сразу же под венец. Можно сказать, с корабля на бал. Ну да ладно, это я так, по собственной инициативе узнал. Не исключено, что это не имеет никакого отношения к краже. А теперь слушай, что я по твоей просьбе накопал. Ты спрашивала про напарника Хирурга… Так вот, Савенко кони на зоне откинул. Отсидел меньше года и сыграл в ящик, или его сыграли… Думаю, это не имеет особого значения, ведь эта ветка сухая, через нее ничто уже не проходит, поэтому нет смысла дальше говорить об этом человеке. Что касается партийного босса, коллекционера автографов, то я здесь тебе о нем все написал. — Киря вынул из кармана и сунул мне в руки листок. — Таня, если честно, то я не думаю, что девяностолетний старикан может быть замешан в краже. Ну если хочешь, то пообщайся с ним. Адрес там есть — дом престарелых.
— Издеваешься, да? — вспылила я. — Ты мне лучше про Антонину что-нибудь еще расскажи. Кому она причинила тяжкие телесные повреждения?
— Зацепило, да? — Киря лукаво прищурился. — Я вот тоже подумал, что это может быть интересно. Поднял я это дельце и выяснил, что Ершова отполосовала кухонным ножом соседа по коммунальной квартире, Лункина Семена Ипполитовича. Он, знаешь ли, периодически склонял ее к сожительству, а однажды предпринял неудачную попытку ее изнасиловать. Вот и получил сполна. Суд счел, что Антонина Никитична превысила допустимую самооборону, соседушка ведь без ножа к ней приставал. К тому же Ершова уже была ранее судима…
— Понятно, вижу, ты мне на Лункина данные тоже записал, — сказала я, пробежав глазами листок.
— Конечно, я знал, что ты меня об этом попросишь. Но сначала я просмотрел еще несколько дел Козельчика, но не нашел в них ничего такого, чтобы могло сейчас аукнуться. Столько времени с тех пор прошло, все фигуранты тех дел безнадежно постарели… Таня, а у тебя есть какие-нибудь подвижки в расследовании? — спросил Киря и застал меня своим вопросом врасплох. Я вдруг осознала, пока на интуитивном уровне, что два дня занималась совсем не тем, чем следовало бы заниматься, поэтому никаких положительных результатов пока не было. Володька пристально посмотрел на меня и сказал: — Все ясно, больше ни о чем спрашивать не буду.
— Знаешь, Володя, я крепко поработала над «технической» версией, даже слишком уж зациклилась на ней. Понимаю, надо делать шаг в сторону, но вот в какую? — размышляла я вслух.
— Да, Таня, это на тебя не похоже. Обычно ты начинаешь с отработки человеческого фактора. Почему же сейчас ты запала на «технику»?
— Мне не понравились версии Козельчика, и я решила зайти с другой стороны. Замки на двери сложные, справиться с ними мог либо очень гениальный человек, либо…
— Тот, кто имел доступ к ключам, но был вне подозрения, — продолжил за меня Кирьянов.
— Что? Володька, ты меня сбил с мысли! Ну зачем ты меня перебил? — посетовала я.
— Ну прости, Танюша, я не хотел. А знаешь что, давай просто посидим, помолчим, и ты все вспомнишь, — предложил Киря.
— Попробуем, — сказала я и попыталась поймать ускользнувшую мысль, но тщетно, она пропала, так и не успев оформиться в новую версию. — Ладно, Володя, спасибо тебе огромное за информацию, поеду я, пожалуй, к Лункину.
— Да, Таня, ты выяснила, каким бизнесом Хирург сейчас занимается? — вдруг спросил Киря.
— Пока нет, — призналась я. — Собиралась сегодня встретиться с клиентом.
— Ну ладно, успеха тебе, — сказал Владимир Сергеевич и вышел из моей «девятки».
ГЛАВА 5
Семен Ипполитович Лункин проживал в историческом центре города, в двухэтажном доме, постройки примерно столетней давности. Я зашла в арку и попала в грязный дворик, сильно напоминающий городскую свалку. Подъездная дверь висела на одной петле и противно поскрипывала от легкого осеннего ветерка. Очутившись в подъезде, я увидела прямо перед собой широкую металлическую лестницу с коваными перилами, ведущую на второй этаж. Она могла бы служить украшением любого особняка, если бы не была такой замусоренной и заплеванной, а в отдельных местах еще и щедро заляпанной краской. Вскоре я оказалась перед обшарпанной дверью, на косяке которой красовалось шесть звонков, под которыми значились номера квартир. Лункин проживал в пятой, на соответствующую кнопку звонка я и нажала. Вскоре послышались шаркающие шаги и металлический лязг открывающейся двери.
Передо мной предстал худощавый дедок в застиранном нижнем белье.
— Ой, барышня, извиняйте, — запоздало смутился он и прикрыл дверь, высунув в небольшой проем седую голову. — Я думал, это Серега пришел, приятель мой. А вы, барышня, наверное, звоночком ошиблись. Вам кто нужен-то?
— Мне нужен Лункин Семен Ипполитович.
— Это я. А вы по какому вопросу? — осведомился жилец коммунальной квартиры и, прежде чем я успела что-то сказать, предположил: — А вы, наверное, из риелторской фирмы насчет расселения?
— Нет, я…
— Значит, из горэлектросети, — перебил Лункин. — Думаете, мы электричество воруем? Ошибаетесь! Платим все по счетчику исправно. Хотите проверить?
— Семен Ипполитович, я не из горэлектросети. Мне очень нужно поговорить с вами по одному делу. Я — частный детектив. Вы позволите мне войти?
— Детектив? — Дедок захлопал глазами от изумления. — Вот дела! Прямо как в кино…
— Ипполитыч, кто там? — раздался женский голос за дверью. — Не ко мне там случайно?
— Нет, Маня, это ко мне, — ответил соседке Лункин, а потом сказал: — Ну вы это, барышня, подождите в коридоре немного, я оденусь, а потом заходите. Дверь в мои хоромы вторая налево. А эту просто захлопните.
Я дала полураздетому дедку несколько секунд на то, чтобы он успел скрыться в своей комнате. Затем зашла в общий коридор и оказалась лицом к лицу с соседкой Ипполитыча. Это была не в меру толстая женщина лет пятидесяти с бигуди на голове, одетая в выцветший фланелевый халат и обутая в жутко растоптанные и рваные тапки.
— Здрасьте, — сказала она мне. — А вы кто же Семену будете?
— Никто. Я пришла к нему по одному делу.
— Насчет отселения?
— Нет.
— Из поликлиники?
— Нет, — снова ответила я, не вдаваясь ни в какие подробности. Ссориться с этой гражданкой мне совсем не хотелось, вдруг и ее придется допросить. Но и раскрывать раньше времени цель своего визита тоже не было смысла.
