— Простите, — произнесла я, наступив на ногу соседу с прической а-ля «Sex Pistols», который не собирался вставать с места, — вы останетесь здесь до конца?
Если тому и было больно, то виду страдалец не подал. И это правильно — когда красивая девушка своим ботинком давит на мозоль, сделай вид, что тебе приятно.
Народ, видимо, понял, что дело нечисто, и стал суетливо покидать дворец.
Скоро прибудет милиция, если уже не прибыла.
Я едва успела выскочить на улицу, потому что мужички уже садились в «девятку» цвета «мокрый асфальт» с некрасивой белесой царапиной на дверце водителя, пересекавшей ее словно вспышка молнии.
По этой царапине я поняла, что парни жутко занятые личности, если не торопятся ликвидировать это безобразие, которое можно отнести к особым приметам и с успехом пользоваться при свидетельских показаниях.
«Девятка» отрулила прочь, а я бросилась на сиденье своей машины.
Главное — не упустить клиентов.
Я следовала за мужичками на безопасном для меня расстоянии, стараясь не отставать ни на метр. Автомобиль двигался по направлению к центру города, и я перестала опасаться, что потеряю «клиентов», — дорога была одна на всех.
То ли у них в машине был радиотелефон, то ли «сотик», но сквозь зеркало заднего вида я увидела, как один из мужчин говорит что-то в телефонную трубку. Значит, не будет лишним проникнуть в машину и установить «жучок», чтобы быть в курсе переговоров. Владеть информацией — значит победить. Или почти победить…
«Девятка» свернула на улицу Радищева и вскоре остановилась — где бы вы думали?
У здания областной филармонии!
Ну, блин, вся музыкальная тусовка замешана в этом скандале.
Притормозила, свернув за угол, и заглушила двигатель. Мужички тщательно заперли дверцы своей «девятки» и взошли на высокое бетонное крыльцо.
Я поспешила следом, на секунду остановившись и подняв голову кверху.
Здание имело три этажа, в центральной части фронтона виднелась скульптурная лепка, изображающая музу в окружении музыкальных инструментов — скрипок и духовых.
Вход в здание, состоящий из четырех лакированных дверей желтоватого цвета, прикрывали серые бетонные колонны, такого же цвета было и само здание очага культуры областного масштаба.
Из всех дверей пропускной способностью обладала только одна — вторая слева. Я взялась за массивную медную ручку, выполненную в виде рулевого колеса автомобиля «Роллс-Ройс» двадцатых годов, и толкнула ее, приложив для этого усилие, словно пыталась прогладить накрахмаленные джинсы холодным утюгом.
Оказалась в узком коридорчике, достопримечательностью которого было окошко кассы филармонии, обрамленное афишками и объявлениями. Наглядная агитация предлагала различные виды зрелищ от заезжего симфонического оркестра до концерта созвездия юных исполнителей. Одна из афиш возвещала о том, что сегодня в зале филармонии выступает исполнительница русских романсов Валентина Пономарева. Всякий, кто заплатит пятьдесят рублей за вход, сможет насладиться зрелищем. Кстати, концерт уже начался около часа назад, и об этом свидетельствовали приглушенные звуки, доносившиеся из недр.
Я бы тоже не преминула воспользоваться приглашением Валентины при наличии свободного времени, потому что желание насладиться родными напевами у меня было. Но, увы — вместо того, чтобы культурно обогащаться, мне надлежало наблюдать за двумя странными типами, которые интересуются группой «Сканер». В конце концов, надо разобраться, что происходит.
Слева от кассы находилась дверь с надписью «Служебный вход», который я постеснялась форсировать, не зная обстановки. Для зрителей же был предназначен другой вход — массивная дверь под евродизайн, обитая внизу узкой полоской кровельной жести толщиной с полмиллиметра.
Я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Навстречу мне шагнула пожилая тетя с комплекцией Ильи Муромца и взглядом милиционера.
— Ваш билет, девушка?..
Глава 17
Пришлось вернуться обратно в машину и продолжить наблюдение извне, потому что ничего другого не оставалось. Я стала размышлять над планом дальнейших действий и прикинула, что слезать с этих парней нельзя — пусть расскажут о том, что знают, причем желательно, чтобы они сделали это добровольно и без всякого давления с моей стороны.
Когда я, размышляя о своей ущербности, отступала на заранее подготовленные позиции, то столкнулась с парочкой разодетых словно на приеме в Лондонском клубе людей — мужчиной и женщиной. Мы извинились друг перед другом, вернее, извинилась я, а обиженные мною господа сделали такое выражение, будто «поручкались» с немытым бомжем. Гордо подняв голову, они прошли мимо тети- шлагбаума, бросив ей фразу такого содержания: «Мы к Анатолию Ивановичу». Билетер кивнула с такой подобострастностью, будто перед ней был сам премьер-министр с супругой и батальоном телохранителей.
Интересно, мои клиенты проникли в здание таким же образом?
Вообще-то ребята имели имидж серьезных парней, пусть даже на них надеты спортивные маечки вместо пиджачков. Поэтому непонятно, каким образом на них вообще оказывать давление. Если только снизу.
Пункт номер один моего плана гласил: немедленно установить «жучок» в «девятке» цвета «мокрый асфальт». Это даст мне возможность обнаружить друзей и знакомых по переписке.
Во-вторых, разузнать, что делают «мальчики» в здании филармонии и каким входом они воспользовались — служебным или общим?
Какая разница, спросите вы?
Разница есть. Если мужички проникли в здание со служебного входа, то это может означать только одно — они свои люди и могут находиться в нем неопределенное количество времени, регламентируемое лишь рабочим расписанием.
Если же они, являясь обычными тарасовскими зрителями, приперлись (другого слова подобрать не могу, иначе как обозначить посещение концерта народной артистки в майках и пыльных штанах), чтобы послушать, извините, музыку, то жди их у выхода (посмотрим на часы) минут этак через пятьдесят.
Ожидание — естественный вид занятий, повсюду сопровождающих детектива, поэтому я не слишком огорчилась из-за того, что мне пришлось сидеть в машине и ждать, пока из здания филармонии повалит удовлетворенный зритель. Параллельно я размышляла о том, как лучше поступить с «жучком», который намеревалась подсунуть мальчикам. Если автомобиль оборудован сигнализацией, то сделать это, не привлекая внимания, довольно трудно. Выяснить способность машины отвечать писком на твое прикосновение довольно нетрудно — для этого нужно лишь подойти к ней и облокотиться на капот. И услышишь музыку, которая высушит тебе все мозги.
Кстати, если я соберусь ставить сигнализацию, то попрошу запрограммировать звуки из какой-нибудь симфонии Моцарта на выбор. Насколько я помню, у Вольфганга Амадея их было около сорока, будет что послушать.
На всякий случай я записала государственный номер «девятки» цвета «мокрый асфальт» — А 193 МН. С его помощью можно узнать адрес владельца. Думаю, Расторгуев мне не откажет.
И тут я поймала себя на мысли, что не заинтересовалась одной деталью: время от времени у здания филармонии парковался какой-нибудь крутой автомобиль, из него выползали напомаженные господа и поднимались по бетонным ступенькам. Или же посетители приходили пешком. Странно, концерт вроде бы начался уже около полутора часов назад, неужели интересно слушать его не с начала?
Впрочем, чему удивляться в наше время — у богатых свои причуды. Захотят и пригласят эту же
