– Мы будем вам очень признательны, – воскликнула она радостно, – я всегда мечтала побывать на таком корабле.
Мне оставалось только следовать за тетей. Мы поднялись по трапу на борт. Хозяин яхты представился нам как Лев Владимирович. Слово за слово, и он уже предлагал покататься по Волге. Тетя была счастлива до безумия, а я невольно отмечала взгляды, которые Лев Владимирович бросал в мою сторону. Все было понятно без слов.
– Женя, ты как насчет немного поплавать на такой чудесной яхте? – поинтересовалась у меня тетя. Взгляд у нее при этом был, как у голодного щенка, выпрашивающего еду.
– Только если недолго, – буркнула я, понимая, что не в силах отказать тете.
– Вы даже не представляете, сколько всяких приятных сюрпризов на моей яхте, – хитро подмигнул мне седой мачо и, щелкнув в воздухе пальцами, крикнул своим людям. – Парни, снимаемся с якоря! Все, в темпе, давай, давай!
Тут же началась страшная суета. Матросы, словно их ошпарили кипятком, заметались по судну. Парень из яхт-клуба отвязал швартовы, удерживающие яхту. Взревел мощный двигатель. Яхта пошла задним ходом. Я поддержала тетю, чтобы она не упала от рывка.
– Давайте пройдем на верхнюю палубу, оттуда вид лучше, – предложил Лев Владимирович.
Тетя вопросительно посмотрела на меня. Я пожала плечами, давая ей понять, что она может делать, что хочет.
– Пойдемте, – тут же радостно согласилась тетя Мила и ловко подхватила владельца судна под руку, – вы не могли бы помочь мне подняться, а то пол качает, а я на высоких каблуках!
– Разумеется. – Это немного смутило Льва Владимировича, так как у него были совсем иные планы. Он беспомощно глянул на меня через плечо и с неподдельной озабоченностью спросил у тети: – А как же ваша племянница? Вдруг она поскользнется.
– Она… нет, – отмахнулась тетя, – ей помощь не требуется. Моя племянница – телохранитель. Она сама кому хочешь поможет. Это с виду она такая хрупкая.
Я стиснула зубы, чтобы не высказать все, что думаю о тете. Сколько раз я просила ее не говорить посторонним о моей профессии. Престарелый «олигарх», естественно, заинтересовался. Я вновь поймала на себе его взгляд:
– Телохранитель! Да вы, должно быть, шутите! Я просто не могу поверить в такое!
Тетя попалась в его ловушку.
– Нет серьезно, она…
– Да, я настоящая телохранительница, прошла курсы бодигардов и даже умею неплохо стрелять из пистолета. Инструктор меня очень хвалил, – перебила я ее, пока моя дражайшая родственница не выболтала все секреты, – а вы чем занимаетесь, Лев Владимирович? – При этом я кинула тете предупреждающий взгляд. Она вроде бы поняла и прикусила язык.
– Да всем понемногу, – уклончиво ответил он, – у меня есть предприятия пищевой промышленности, химия, фармацевтика, бензином тоже занимаюсь. Это все скучно и неинтересно. Расскажите лучше о себе, Евгения. Как вы, такая красивая и утонченная женщина, занялись таким опасным бизнесом? Вы что, прямо всерьез охраняете кого-то?
– Бывает, охраняю, – буркнула я недовольно. В голове в этот момент вертелась только одна мысль: «Как бы выйти без потерь из столь щекотливой ситуации?» Он ведь просто так не отстанет. А любое лишнее слово может повредить не столько мне, сколько тете. Скажем, этот мачо сболтнет где-нибудь о нашей встрече. Это услышит тот, кому не надо. И вот в квартиру к тете уже заявляются громилы, чтобы через нее добраться до меня. Мое главное правило – клиент должен знать минимум информации о моей личной жизни и родственниках. И я решила изобразить из себя эдакую выпускницу современной школы для телохранительниц, такие девушки едва могут держать пистолет, короче, посредственность, чтобы не возбуждать лишнего интереса. – Знаете, если честно признаться, то большинство моих клиентов просто хотят, чтобы рядом с ними маячила симпатичная девушка в качестве антуража. Им даже не угрожает никакая реальная опасность. Они просто выпендриваются перед друзьями. Потом за коктейлем они хвастаются коллегам по бизнесу, что у них вон есть женщина-телохранитель. Некоторые пытались меня домогаться. Я им вообще была нужна не в качестве телохранительницы, а в несколько другом качестве.
Слушая меня, тетя даже открыла рот от изумления. Она-то знала, как обстоит все на самом деле, и не понимала, что за игру я веду.
– Их можно понять, – кивнул Лев Владимирович и, хлопнув в ладоши, поинтересовался с заговорщицким видом: – Так в какую сторону дамы желают плыть, вверх по реке или вниз?
– Вверх, – попросила тетя Мила.
Сказано – сделано. Мы шли вверх по Волге мимо островов, заросших густым лесом. Волны с плеском бежали от яхты к берегам, заставляя волноваться спокойную голубую гладь реки. Верзила-официант накрыл для нас на верхней палубе столик с вином, фруктами, легкими закусками и десертом в виде каких-то соблазнительных пирожных. Я откинулась на спинку стула и с зажженной сигаретой в руках наблюдала за официантом. Таким, как он, не официантами работать, а черепа людям проламывать в подворотнях. Морда совершенно бандитская. Бритый, густая щетина на нижней челюсти, небольшой нос, поджатые губы и злые маленькие глаза под массивными надбровными дугами. Я посмотрела на тетю. Та подставляла лицо ветру и весело смеялась:
– Как чудесно! Мне давно не было так хорошо! Лев Владимирович, вы, наверное, даже не осознаете того, как вам повезло, что вы имеете возможность вот так запросто путешествовать по всему миру. Для вас это обыденность.
– Да нет, мне очень нравится путешествовать, – пожал плечами он, опираясь боком об ограждение палубы, – признаюсь, это была мечта моего детства. Я бредил кораблями. Хотел стать матросом на каком- нибудь иностранном судне и убраться подальше из этой страны, из той нищеты, в которой мы жили. Пацаны во дворе называли меня «пиратом». Потом эта кличка так и приклеилась. Я потом так и корабль назвал в честь своей детской мечты.
– Вы хотели уехать из страны, но потом не уехали, передумали, – спросила тетя с интересом, – но почему?
– Времена изменились, – коротко пояснил он и залпом осушил бокал вина. Было видно, что эта тема ему неприятна.
Впереди показался прогулочный теплоход, который стоял на якоре в бухте между двух островов. Это был тот самый теплоход, про который рассказывали в новостях.
Тетя сразу забыла обо всем, выхватила у Льва Владимировича бинокль, приникла к окулярам.
– Боже мой, Женя! Тот самый корабль. Там милиция. Я вижу их.
– Дай мне посмотреть, – протянула я руку.
Тетя с неохотой отдала бинокль. Я глянула в него, поднастроила фокус и четко смогла разглядеть на палубе теплохода старшего следователя следственного управления ГУВД – Земляного Вячеслава Юрьевича. Старый знакомый. Он тоже изучал наше судно в бинокль, пока его коллеги бегали по палубе судна в поисках улик. Наши взгляды в следующую секунду встретились. Я быстро опустила бинокль и отвернулась.
– Вот черт!
Лев Владимирович удивленно покосился на меня:
– Что? Вас что-то беспокоит?
– Нет, просто не люблю я такие вещи, – соврала я, – кровь, насилие. Давайте лучше уплывем отсюда.
– Женя, – обиженно воскликнула тетя, – я хочу посмотреть! Я в первый раз такое вижу, а ты не даешь все разглядеть! А сама на своей работе…
– Ладно, – оборвала я ее в очередной раз, – давай посмотрим.
И тут со стороны разграбленного теплохода послышался усиленный рупором голос моего знакомого следователя, который требовал, чтобы яхта встала на якорь, и сообщил, что у него есть намерение кое-кому из присутствующих на ней задать пару вопросов. По лицу Льва Владимировича пробежала тень. В глазах читалась растерянность. Он посмотрел на нас и с недоумением буркнул:
– Что это означает? Какое мы имеем отношение к тому, что у них там произошло?
