вместе, чтобы их потратить?
– А куда бы мы могли пойти? – осторожно спросила Роза, продолжая заниматься его ногтями.
Слэг проявил всю свою сообразительность.
– О, я полагаю, вы смогли бы предложить что– нибудь сами, – произнес он великодушно. – Просто скажите, куда бы вам хотелось пойти.
– Ну… – Она сделала паузу, потом покачала головой: – Нет, я полагаю, это место не совсем то, к чему вы привыкли.
Слэг нахмурился.
– Давайте, – буркнул он. – Где это?
– Мне давно хочется сходить в клуб «Майами», но туда ходят всякие важные персоны. Вы тоже не смогли бы позволить себе это, ведь так?
У Слэга екнуло сердце, и он ответил с возмущением:
– Кто это сказал? Позвольте вам объяснить, детка, что не существует такого места, куда бы я не смог пойти. Если вам хочется сходить в это заведение, то я говорю: о'кей.
Роза откинулась на спинку стула и посмотрела на него. Ее большие глаза глядели на него почти с восхищением.
– Вот это да! – проговорила она. – Даже Гарри туда не ходит. Вы и правда это можете?
Сознавая, что одержал великую победу, Слэг взял на себя обязательство, невзирая на затраты.
– Разумеется, – сказал он. – Вы ничем не хуже разных там знаменитостей. Такой красотке, как вы, нечего путаться со всякими наркоманами. Говорю вам, что ходить в такого рода заведения для меня все равно, что щелкать орешки.
– Ну, мистер Мойнихен, я и не знала, что вы такая важная шишка. Послушайте, а может, мы не пойдем в клуб «Майами»? Давайте сходим в «Амбассадорс». Вот туда мне бы по-настоящему хотелось сходить.
Слэг проглотил слюну. Он слишком поздно понял, куда завело его хвастовство. Ну ладно бы еще клуб «Майами». Но «Амбассадорс» был одним из самых дорогих ночных клубов в городе. И дело не только в деньгах. В это заведение не пускали без крахмальных манишек, а у Слэга не было смокинга. Он почувствовал, что начинает потеть от подсчетов, во что обойдется ему этот вечер.
Роза просто сияла от радости.
– Давайте сходим туда завтра, – предложила она. – Я завтра свободна. Предположим, вы встречаете меня здесь в девять вечера. Черт! Я буду с нетерпением ждать этого часа. Только приведите себя в порядок. Я должна попросить мистера Браунрига, чтобы он вас подстриг.
Прежде чем Слэг догадался запротестовать, она позвала Браунрига. Тот опоясался белоснежным полотенцем и с холодным сияньем в глазах приступил к делу. Слэг получил прическу, мытье шампунем, массаж лица, а Браунриг излил на него такой поток болтовни, что уже не было никакой возможности поговорить с Розой. После того как он перенес все то, что представлялось ему серией позорных пыток, он очнулся на улице, обеднев на три доллара и взяв обязательство провести самый дорогой вечер в своей жизни.
Однако он мрачно решил пройти все до конца. Крадущимися шагами он вошел в портновскую мастерскую Иззи и потратил уйму времени, выторговывая смокинг напрокат. В своей обычной угрожающей манере он ухитрился раздобыть полный комплект за не слишком разорительную цену. С опаской он примерил складной цилиндр, который, как настаивал Иззи, непременно надлежало надеть. Он стоял перед высоким зеркалом и рассматривал свое отражение. Он никак не мог определить, нравится он себе или нет в этой шляпе, пока не заметил, что Иззи прикрывает грязной рукой ехиднейшую усмешку. Тут он осознал, до чего же ужасно выглядит в этой штуке. Он торопливо снял цилиндр и вернул Иззи.
– Дай мне черную фетровую, – сказал он, – и убери с лица эту ухмылку, пока я сам ее не стер.
Одежду тщательно упаковали в большую картонную коробку, и, уплатив изрядную сумму, Слэг направился домой. Остаток дня он провел в гимнастическом зале, готовясь к вечернему бою. Но голова его была забита Розой и предстоящим вечером в «Амбассадорсе».
Он доверился Пэгу О'Мали, одному из своих спарринг-партнеров.
– Слушай, Пэг, – сказал он, предложив тому сигарету. – Завтра вечером мне предстоит сводить даму в «Амбассадорс».
Пэг посмотрел на него с подозрением, предполагая, что Слэг просто треплется.
– А, – вымолвил он, – ну и что?
Слэг смущенно поскреб подбородок.
– Ты когда-нибудь там бывал? – спросил он с надеждой.
Пэг мотнул головой.
– Я не маменькин сынок, – фыркнул он. – В этом заведении тебе придется платить за каждый вздох.
– Эта дама пожелала туда сходить, – объяснил Слэг.
– Я бы ей сказал, куда ей следует пойти. Черт, это заведение такое дорогое, что туда даже Ф.Д.Р.[1] не ходит. Говорю тебе, когда гардеробщица принимает от тебя шляпу, она объявляет такой сбор, что ты начинаешь думать, будто она, когда ты будешь уходить, отдаст тебе и твою шляпу, и саму себя, хотя ты получишь только шляпу.
Слэг забеспокоился.
– Сколько же мне придется потратить? – спросил он. – Как ты думаешь, двадцати долларов хватит?
Пэг задумался.
– Ага, – сказал он. – Я полагаю, хватит. Эта дама, должно быть, уж очень хороша. Почему бы просто не отдать ей двадцать баксов и избавить себя от дальнейших забот. За такие деньги ты бы мог ее трахнуть без разговоров, не так ли?
Слэг даже обиделся за Розу.
– Она дама не такого сорта, – объяснил он. – Она, понимаешь, первоклассная. Сначала ей хочется приятно провести время, а уж потом мы пойдем к ней домой и там маленько позабавимся.
– Похоже, тебя занесло, приятель. «Амбассадорс» – совсем не твой стиль.
После этого про вечер в «Амбассадорсе» не было сказано ни слова. Слэг провел бой в какой-то отвлеченной манере. Он был достаточно хорошим бойцом, и ему не надо было напрягаться, чтобы побить противника. Крики одобрения, доносившиеся из толпы зрителей, как всегда, поддерживали его самоуверенность.
Администратор уплатил ему пятьдесят долларов, и он без колебаний выпросил еще двадцать пять в виде аванса. Он получил их не без труда и немедленно ушел домой, ответив отказом на все попытки уговорить его присоединиться к пиршеству, которое было в самом разгаре. Он понимал, что надо беречь каждый доллар для завтрашнего похода. Нельзя тратить ни гроша.
Вернувшись домой, он пошарил в одном из трех ящиков комода и вытащил те двадцать пять долларов, которые всегда хранил на случай непредвиденных расходов такого рода. Теперь у него была сотня долларов и кое-какая мелочь. Он почувствовал уверенность в себе. С таким количеством денег он управится. В то же время это были все гроши, какими он располагал на сегодняшний день, а ему надо бы иметь хоть что- нибудь, чтобы прожить примерно неделю до следующего боя.
– А, черт с ними, – сказал он и сунул небольшую пачку в карман.
Он не верил, что можно растратить все это за один вечер. Ему хватило бы этих денег, чтобы прожить целый месяц.
На следующий вечер Слэг приступил к борьбе с взятой напрокат крахмальной сорочкой. С помощью квартирной хозяйки и ее дочери, совершенно нечувствительных к его неприличному буйству, он сумел закрепить воротничок и галстук. Когда в конце концов он проинспектировал свое отражение в зеркале, то был приятно удивлен. Черно-белое влияние чопорного вечернего костюма смягчило диковатую грубость его черт. Его большая туша приобрела более четкую форму в хорошо скроенном костюме. Словом, смокинг придал ему вид крупного и хорошо сложенного мужчины.
Дочка хозяйки, похожая на маленькую обезьянку, скорчив гримаску, объявила, что он так же хорош, как Демпси,[2] и это потешило его тщеславие.
Он натянул фетровую шляпу с широкими мягкими опущенными полями, проверил пачку денег в кармане брюк и вышел из дома. Он остановился у ближайшего салуна и выпил три порции виски, отметив со смесью
