— Мрачная шутка. Впрочем, как раз в духе твоего учителя.
— Это не шутка. Передо мной — труп. И я не знаю даже чей.
Теперь замолчал Майк. Такую информацию надо было переварить… Но у Майкла Кренстона мозги работали быстро.
— Чувствую, что у вас там дела неважные. А где твой учитель? Пусть он призовет на помощь своих бессмертных духов…
— Он исчез. Испарился. Дематериализовался.
— Так… Вот что, дружище, убирайся-ка ты подальше от этого трупа… Нет, нет, сначала пошарь у него в карманах, может, выяснишь, кто он. И жди меня. Я знаю дорогу и скоро буду.
— Постой, Майк…
Трубка ответила короткими гудками. Дэвид огляделся. Теперь, после звонка друга, комната не казалась уже такой мрачной. Просто здесь давно никто не жил, слой пыли и особый запах, присущий заброшенному закрытому жилью, только подтверждали это. «Давно-то давно, но труп совсем свежий, подумалось Дэвиду, — и его кто-то сюда приволок. Вряд ли убийство произошло тут, а впрочем… Может убийце удалось заманить жертву в этот забытый уголок в замке и тут пристрелить? Место удобное, далековато от гостиной, стены толстые, никто и звука не услышит… А кому, собственно, слышать, если в замке, кроме хозяев и слуг, никого нет? Не пришел же какой-то посторонний убийца неизвестно откуда, не заманил неизвестно кого неизвестно куда и там прикончил».
Дэвид ощутил прилив сил. Так было всегда, стоило ему перенестись из призрачного мира магии своего любимого учителя в привычный мир человеческой логики. Может, и не так уж был не прав Майкл, когда заявил, что с него хватит чудес, призраков и духов, после чего бросил учебу в Оксфорде и уехал в Америку? Профессор Салливан приветствовал такое решение Майкла, присовокупив, что рациональный ум никогда не постигнет трансцендентальных истин, для этого нужен полет мысли в неведомое пространство и полный отказ от логических постулатов. Дэвид, всегда смотревший на учителя с нескрываемых восхищением, тогда сильно огорчился за Майкла, с которым очень сблизился в Оксфорде. Ему казалось, что его друг несчастен оттого, что никогда не приблизится к великим тайнам человечества, не заглянет в загадочные параллельные миры, не откроет для себя радость общения с потусторонними силами. Правда, сейчас, над трупом незнакомца, Дэвиду показалось, что его собственная близость к этим тайнам приняла чересчур индивидуальный характер и лучше всего было бы очутиться сейчас в лаборатории мессира Салливана, наблюдать за удивительными опытами учителя и глубокомысленно рассуждать о них, пытаясь познать непознаваемое. Суровая действительность оказалась слишком грубой…
С трупами Дэвиду еще не приходилось сталкиваться (другое дело — духи!), и он с некоторым страхом и брезгливостью обшарил карманы покойника. Пусто. Ничего, как будто кто-то успел обыскать труп немного раньше. Но тут Дэвид заметил, что в кулаке незнакомца зажат листочек бумаги. С трудом разогнув окоченевшие пальцы, он вытащил смятую визитную карточку. Света в комнате было явно маловато, и Дэвид пошарил взглядом, ища занавешенное окно. Подергав за свисающие шнуры, сдвинул пыльную гардину и наконец разглядеть визитку.
Никакого имени на ней не значилось. Это была обычная рекламная визитка фирмы — изображение бога Меркурия с крылышками на ногах, адрес, номера телефонов и факсов, электронная почта и крупная надпись — «Туристическая фирма „Меркурий“ — удивительные мистические путешествия по старой Англии».
Тихий шорох за спиной заставил его вздрогнуть. С картины, висевшей сбоку от окна, медленно сползла на пол занавесь. Дэвид не был большим знатоком живописи, однако сразу понял — перед ним «Обнаженная маха» кисти великого Франциско Гойи.
Голова секретаря мага пошла кругом — каково же состояние этого лорда Расселла, если Гойя висит у него едва ли не в чулане. Но, приглядевшись, Дэвид протер от удивления глаза — все на картине было, как у великого испанца, — колорит, композиция, — однако вместо привычной герцогини Альбы на картине возлежала… леди Ариана! Дэвид еще пристальнее вгляделся в полотно. Картина оказалась настоящей загадкой — композиция и колорит не оставляли сомнений — все, как у Гойи, однако фигура женщины прописана в совершенно ином стиле. Несомненно, это рука другого замечательного испанского мастера Диего да Силва Веласкеса! Да и женщина лишь казалась копией Арианы. Вместо угловатой и даже несколько анемичной мисс Расселл неизвестный мастер изобразил зрелую, полную жизненных сил женщину. На ее прекрасном лице застыла загадочная улыбка. Мона Лиза какая-то… Час от часу не легче. Кажется, старый замок живет своей жизнью и подбрасывает ему одну загадку за другой. Исчезновение мессира, мертвец, закатанный в ковер, загадочная визитка, а теперь еще сюрприз — постаревшая леди Ариана на картине Гойи… или Веласкеса.
Унылый колокольный звон отвлек Дэвида от размышлений. Видимо, таким мрачным и должен быть сигнал к завтраку в этом доме. Ковер вновь прикрыл мертвое лицо, собака поплелась к двери, и Дэвид последовал за ней, на ходу обдумывая, как же ему вести себя с хозяевами этого странного, загадочного дома. Стоит ли рассказывать о трупе, о предстоящем визите Майкла и еще раз расспрашивать о непонятном исчезновении мессира? Инстинкт самосохранения подсказывал помалкивать и постараться накопить как можно больше фактов, а пока якобы принять предложенные условия игры.
Несмотря на солнечный день, в столовой горели свечи. Очевидно, они были частью домашнего ритуала. Дворецкий наводил последний лоск на сервировку стола, укладывая вилки и ножи на положенное расстояние — ширину двух пальцев от края столешницы. Что-что, а этикет здесь, кажется, блюдут строго, успел подумать Дэвид, когда в столовую вошел давешний подросток, на этот раз одетый подобающе для трапезы — в черные слаксы и коричневый джемпер. Дэвид открыл было рот, чтобы спросить, уж не Дереком ли зовут этого юношу, как в гостиную вошли лорд Расселл и его очаровательная дочь. Лорд ответил на непрозвучавший вопрос Дэвида.
— Дерек, ты уже здесь? Прекрасно! Впервые за последний месяц ты вышел к обеду без опоздания. Видимо, присутствие твоего нового наставника уже благотворно действует на тебя.
Дерек лишь криво усмехнулся, бросив короткий взгляд на Дэвида, а лорд снова расцвел улыбкой:
— Вот таков ваш будущий ученик, дорогой Дэвид — можно мне вас так называть? Отлично, прошу к столу. Джордж, можете подавать.
Дворецкий дал знак, и двое слуг подошли с блюдами. На этот раз лорд Расселл не произнес ничего напутственного и с явным аппетитом налег на еду. Дочь и сын последовали его примеру, но перед глазами Дэвида до сих пор маячило мертвое лицо там, в пыльной комнате, и желание поесть как-то отодвинулось на задний план. Однако после первого проглоченного кусочка ветчины здоровый молодой организм властно потребовал своего, и через минуту Дэвид уплетал с таким же удовольствием, как и остальные. Некоторое время за столом царила тишина, слышалось лишь легкое постукивание ножей и вилок, пока, наконец, Ариана не рассмеялась:
— Дэвид, ну что вы, право, такой ужасно грустный? Уж не повстречалось ли вам привидение в нашем замке? У нас водятся. Но не пугайтесь, наши привидения мирные, никого и пальцем не тронут.
Дэвид уже окончательно успокоился, вкусная пища весьма располагала к этому, и ответил такой же светской улыбкой:
— Что вы, леди Ариана! Я ведь ученик великого мессира Лоуренса Салливана, так что мне не пристало их бояться. Мой учитель лучший в мире знаток этих удивительных созданий.
— Так вы в них верите? Вот уж никогда бы не подумала, что выпускник Оксфорда в начале двадцать первого века верит в нечто совершенно средневековое. Если привидения и существуют в нашем замке, то уже очень старенькие и незлобивые.
— У привидений нет возраста. Они либо есть, либо их нет, но время над ними не властно.
Новоиспеченный наставник отвечал легко и непринужденно, хотя в голове вертелись другие мысли — в этом замке не привидений надо бояться, а людей… Не призрак же пристрелил того человека наверху. Дыра в груди большая, наверно, и калибр соответствующий. Где уж бестелесному созданию удержать в руках какой-нибудь «магнум» сорок пятого калибра… Ну да ладно, кажется, в этой игре не я сегодня сдаю карты, так что будем играть по вашим правилам, господа…
Завтрак подошел к концу, лорд Расселл встал и жестом пригласил Дэвида в соседнюю комнату.
— Позвольте угостить вас прекрасным портвейном.
Дети тоже покинули столовую, лишь Ариана оглянулась на выходе и вновь улыбнулась Дэвиду, словно
