Заславский еще лежал в палате интенсивной терапии, но систему от него уже отключили. От провинциального Билла Гейтса осталось одно воспоминание — это был несчастный бледный мальчик, заслуживающий одного лишь сочувствия. При виде меня он тяжело вздохнул и попытался отвернуться лицом к стене, но для этого у него не было достаточно сил.
— Не стоит предпринимать столь резких движений в твоем положении. — Я решила быть лояльной к этому молодому человеку.
— Зачем вы пришли? — устало произнес Заславский.
— Николай, от тебя сейчас зависит жизнь двух хороших людей! Пожалуйста, скажи, где находятся украденные тобой деньги?
— Ох уж эти деньги! — мрачно сказал Заславский, глядя в потолок.
— Сам ввязался, дорогой! — Я старалась говорить помягче, все-таки больной человек.
— Я не знаю, где эти деньги! У меня их украли!
— И не лень тебе в таком положении утруждать себя враньем! Ты повез на вокзал фальшивые, чтобы сбить меня со следа!
— Я все равно не знаю, где деньги!
— Я уверена, что знаешь! Я не понимаю, ведь ты из-за них через столько всего прошел! Неужели тебе и дальше хочется испытывать судьбу!
Николай молча смотрел в потолок.
— Коля, я просто прошу помочь одной очень хорошей девушке и ее брату! Им грозит опасность от плохих людей.
При этих моих словах Николай вдруг побледнел. То есть он и так был бледнее бледного, но я могла поклясться, что он стал еще белее, чем был. Его губы затряслись, а на глазах выступили слезы. Господи! Чего же я такого сказала? Может, лучше позвать сестру?
— Коля, тебе что, плохо? — испуганно спросила его я.
— Нет, мне хорошо! — загадочно улыбаясь, сказал Николай. При этом он смотрел куда-то сквозь меня, в сторону окна.
— Таня, — он оторвался от окна и посмотрел на меня вполне ясным и осмысленным взглядом, — вы сказали: девочка и ее брат?
— Девушка… — поправила его я.
— Неважно… и вы сказали — им грозит опасность от плохих людей?
— От очень плохих!
— И если я отдам вам деньги, это им поможет?
— Думаю, что это спасет им жизни!
— Таня, я скажу вам, где эти деньги!
Я была просто поражена! Николай ожил на моих глазах. Еще минуту назад это была бледная тень того, кого я встретила в квартире Ольги Васильевны, а теперь его лицо на глазах начало покрываться здоровым румянцем.
— У меня дома кредитная карточка…
— Где?
— Я ее спрятал внутри компьютера, под главной платой.
— Какая карточка?
— Обычный «Циррус-Маэстро».
— А пин-код?
— Записывайте…
И он мне продиктовал пятизначный код, открывающий доступ к деньгам на кредитной карточке.
— Значит, ты не оставил их в наличных?
— Я что, похож на идиота? — Николай мечтательно посмотрел в потолок.
— А зачем нужно было мучить администрацию «Стена-банка» снятием такой суммы наликом? Для отвода глаз?
— Именно! Я тут же пошел в другой банк и открыл новый счет! Мне нужно было замести след этих денег.
— Не очень-то это у тебя получилось.
— Это потому, что мне противостояла Татьяна Иванова.
Татьяна Иванова стояла рядом с кроватью Николая Заславского, будто не его, а меня шарахнули по голове. Нет, чудеса в этом мире бывают, и значительно чаще, чем нам кажется!
В палату заглянула медицинская сестра.
— Вам уже пора! — строго сказала она.
— Спасибо, мы уже закончили!
— Таня, а я им правда помог?
— Еще как!
— Хорошо!
— Спасибо тебе большое!
Вы не поверите, но я его поцеловала. В лоб. Как ребенка на ночь. Надо же…
— Поехали к Заславскому домой! Мне твоя красная книжка нужна! — сказала я Мельникову, который терпеливо ждал меня в коридоре больницы.
— А я думал, тебе нужен я, — погрустнел Андрей.
— Некогда шутить — я знаю, где деньги!
— Что же ты сразу не сказала!
Через несколько минут мы уже звонили в дверь квартиры Ольги Васильевны.
— Кто там? — раздался уже знакомый мне голос.
— Милиция! — рыкнул Мельников.
Далее последовала процедура проверки документов через дверную цепочку. Увидев меня за спиной Мельникова, она небрежно хмыкнула:
— А, это опять вы…
— Да, это опять я. А что?
— Ничего… Проходите!
— Откройте нам комнату Николая.
— Его уже два дня дома не было, — проворчала Ольга Васильевна, открывая комнату Заславского.
— Мы в курсе. Последние два дня он находился в больнице в коматозном состоянии.
— Батюшки! Что же с ним случилось?
— Если вам интересно — на него напали!
— Ох! И что теперь?
— А теперь не могли бы вы нас оставить одних?
Нам с Андреем совершенно не нужно было, чтобы эта женщина видела кредитную карточку Николая — эта карточка не должна проходить ни по каким милицейским протоколам.
— Ну, если надо… — Хозяйка на нас явно обиделась, но подчинилась нашей просьбе.
— А за последний месяц он мне не заплатил, — решила она почему-то наябедничать на своего жильца.
— Думаю, что теперь не скоро заплатит! — успокоил ее Мельников.
После того как хозяйка вышла, я проверила, хорошо ли закрыта дверь. Затем подошла к столу, на котором стоял компьютер.
— Здесь под главной платой спрятана кредитка!
— Под «материнкой»? Кредитка? Здорово придумано!
— Надо его как-то разобрать.
— Нет проблем! Это всего четыре винта!
И Мельников продемонстрировал мне великолепное знание материальной части персонального компьютера. За какие-то считанные минуты снял корпус и, приподняв главную плату, извлек из-под нее